* Концентрические окружности имеют одну и ту же центральную точку.

** Фракта́л (лат. fractus – дроблёный, сломанный, разбитый) – множество, обладающее свойством самоподобия (объект, в точности или приближённо совпадающий с частью себя самого, то есть целое имеет ту же форму, что и одна или более частей).

Но самое главное, бесценные наручные часы из розового золота с прозрачной задней крышкой из сапфирового стекла и автоматическим подзаводом, подаренные моему отцу его другом поэтом Робертом Лоуэллом* в середине века. Я знала, что эта потеря разобьет его сердце, но обессиленная гнала мучительные предположения прочь.

– Дай же скорее тебя потискать, и поцеловать твои хорошенькие нарядные губки, – послышался знакомый, с шелковой хрипотцой, голос за спиной, и тонкие, красивые руки крест на крест устроились на моей груди.

– Коралловый браслет на запястье, восточный аромат духов – роковой, страстный, загадочный, как и сама женщина, – размышляла вслух я с азартом выстраивая логический ряд, смакуя факты. – Неужели это сама Брижит Арно вышла встретить свою единственную племянницу? – обратилась я к захватчице, податливо прижимаясь к ней всем своим утомленным телом.

– Полагаю это она, лапуля, собственной персоной! – рассекретила себя хозяйка перламутровой виллы. Начались поцелуи, объятия и необстоятельные расспросы. Как всегда элегантная и полная аристократичного изящества, в платиново-сером брючном костюме Брижит была прекрасна в лучах послеобеденного солнца, однако мой слегка истрепанный и расстроенный вид не на шутку встревожил присутствующих. В сторонке, сосредоточенный Антуан с серьезным выражениям лица уже несколько минут о чем-то важном хлопотал по рации, а, в бегающем, по моей замасленной одежде, отчасти удивленном, отчасти сочувствующем ласковом взгляде Бри читалось инстинктивное беспокойство.

– А это еще что за Ринго Стар, его барабанные этюды были слышны за час до твоего появления, – тетя скорчила недовольную гримасу, – чудовищный самокат, ты же собиралась взять машину, детка?

– Собиралась, – ответила я смущенно, – но Ламбре не так уже и плох, если с ним познакомится поближе.

– Кто, кто? – переспросила Бри с нескрываемым удивлением.

– Ламбре, – ответила я, нежно погладив по круглой фаре своего малыша, на переднем крыле которого, крупными выпуклыми буквами значилось «Li Special».

– Ламбре?

* Ро́берт Ло́уэлл (англ. Robert Lowell; 1 марта 1917, Бостон, Массачусетс, США – 12 сентября 1977, Нью-Йорк) – американский поэт, драматург и литературный критик.

– Угу, «Ламбре Ли Спешиал» рожденный в 1967 и пропитанный духом калифорнийской свободы, младший брат легендарного жука, между прочим, – процитировала я Жан-Жака и перешла к обстоятельному ответу на поставленный вопрос. – Похоже, во всем городе нет ни одного автопроката, представляешь? К счастью, один итальянский хиппи, с добрым сердцем и фенечкой на запястье, любезно одолжил мне этот изрядно увядший, постоянно глохнущий, но все же влюбляющий в себя с первых километров мини-мотоцикл. Ну, а затем эпохальная катавасия средь сельских пейзажей: бесконечные виражи, дикие чайки, мерзлая рыба, пробитое колесу, и в итоге, – задыхаясь от обиды, пропищала я, – все мое имущество на этой треклятой обочине.

– Бедная девочка, – шок Бри сменился на сострадание, она раздосадовано выдохнула и прижала меня к груди. Ее лицо вспыхнуло, а глаза заискрились желанием поучаствовать в решении проблемы, – где ты именно останавливалась, помнишь, нужно отправить машину на поиски.

Для лучшей фокусировки я зажмурилась и лихорадочно забарабанила грязными пальцами по впалым щекам.

– Спустя минут двадцать после выезда из города, – вспоминала я, – чуть было не убившись далеко не на плавном меандре* шоссе, я остановилась заклеить колесо на пыльной обочине. Помню, любопытную ворону на покосившемся дорожном знаке, большую грозную угольного цвета с очень проницательными глазами. Она сидела на белом треугольнике с красной окантовкой. Эх, – остановившись по середине двора, и нырнув пылающим лицом в немытые ладони, я с досадой подитожила, – не простительная глупая ошибка.

– Ну, же не вини себя, мой ангел. Порой потеря может обернуться новым обретением, и принести совершенно неожиданные плоды, сладость которых ты оценишь со временем. Так что не опускаем руки, наш Фредерик смекалистый джентельмен, отыщет пропажу в два счета, – сверкнув белоснежными зубами, Брижит обратилась к дворецкому. – Антуаша, ты слышал?

– Да, мадам, водитель уже в курсе и выезжает, – отрапортовал вытянутый в струну батлер.

– Оперативно, – восхитилась я, провожая взглядом, отъезжающую «сигару» с серебряной кошкой на капоте, затем спохватилась выпалила, – я же забыла указать особые приметы: огромный чемодан, светло оливковый, вернее с желтизной такой коричнево-глиняный, хотя скорее глубоко желто коричневый или умеренно коричневый…

* Меа́ндр – плавный изгиб русла (равнинной) реки.

Прервал мои метания, бдительный камердинер, старательно артикулирующий в пластиковую трубку с длинной антенной.

– Боль-шой … че-мо-дан … ко-рич-не-вый, прием?

– Принято! – ответила трубка сквозь треск помех.

– Вот и чудно, пусть проблемой занимаются мужчины, а тебя, лапуля, ждет его величество тропический душ – первоклассное средство от любого стресса. Брижит повернулась ко мне и подмигнула, посколько усердный Ламбре, так точно переименованный ею в Ринго, нестерпимо громко тарабанил всю поездку возле моей голову, я ослабла на левое ухо и неточно расслышала последнею фразу.

– Тропический или тантрический*? – деликатно переспросила я.

– Ха-ха, – Бри разразилась заливистым смехом, – дивный тантрический душ похожий на летний дождь в тропиках, а это прекрасная идея!

Волнение постепенно отступало, мы вышагивали к массивной деревянной двери главного входа под безоблачным небом французской Ривьеры. Солнце набралось наглости и обжигало открытые плечи, хотелось спать. Бри не выпускала меня из своих защищающих объятий. В нашей небольшой семье любовь к родному человеку и забота о нем являлись поистине значимыми ценностями. Мы не гордились этим и не выпячивали на показ, просто, это был сложивший факт. Поэтому каждый разговор с близким доставляли мне истинное удовольствие, и сейчас я была счастлива от встречи с моей Брижит, а она была счастлива от встречи со мной.

Бри рассказала, что шесть лет назад они задумались обзавестись недвижимостью у воды, спокойным и уютным место, в которое можно было бы приезжать на все лето. Сначала думали о регионе Апулия на юге Италии, но проезжая Тонтескье обнаружили уединенный участок прямо посреди самшитовой рощицы, подошедший идеально. Окончательному плану виллы предшествовали десятки скетчей но наконец он был спроектирован с учетом всех пожеланий. Вилла вмещала в себя два рабочих кабинета и три спальни на втором этаже, библиотеки, гостиной, столовой зоны, кухни и еще двух гостевых спален на первом этаже. Признаться в моей Парижской квартире, арендованной три с поливной года назад, двери платяного шкафа, забитого до верху ненужной одеждой, были сломаны с первого дня моей заезда и безвольно болтались все время, занимая место и в без того крохотной спальне.

В летнем жилище семьи Арно, не нарушившим своим появлениям природной гармонии царившей на склоне, не было ни единого случайного и уж тем более поврежденного элемента. Они построили дом с видом на залив, состоящий исключительно из ровных линий и прямых углов, напоминавший сапог или английскую букву «L». Фасад был выкрашен перламутровой краской и поблескивал нежнейшими переливами на солнце. Две стены виллы были полностью сделаны из стекла, в стиле Фрэнка Ллойда Райта*, а с двух других сторон архитектор установил панорамные окна, чтобы хозяева могли наблюдать за ходом солнца, погодой и сменой времен года.