Мой шок вылился фразой:
– Не может быть?
– Не может быть? – переспросил меня Жан-Жак.
– Загляденье, – солгала я, чтобы не огорчать своего беспрецедентно радушного знакомого. В голове не укладывалось, как возможно передвигаться на маленьком мопеде, если только чемодан больше этого хлипкого самоката, я уже не говорю о своих отсутствующих навыках мотоциклиста. – А он нас выдержит?
– Еще бы, даже и не сомневайтесь! Как я и говорил, крыши у него н-нет, и колес почти четыре.
– Даже есть запаска!
– Да, крепится здесь сзади. В-видите? – эмоциональное возбужденное проявлялось в речи Жэ-Жэ приступами заикания.
– Д-а-а, вижу, – раздался мой немного судорожный ответ, а в голове роились мысли: « Ходячий абсурд, наивная дуреха, размечталась она. Звезда, очки ей подавай, кабриолет, брызги шампанского, а вместо этого получите затрапезный велосипед с моторчиком и горный серпантин без ограждений на котором ты благополучно и расшибешься, но не обыденно расшибешься, а красиво, по-кинематографически». Тем временем восторженный Жан-Жак не сбавлял обороты.
– Это мой старичек «Lambre» хиппи в глубине души. Красавец, в нем чувствуется дух свободы, любви и очарование Италии. По мне не скажешь, но во мне четверть горячей итальянской крови. Да, да, мой дед из Реджо-Калабрии. Джузеппе, мой любимый весельчак, он всегда хранит овощи и мясо в оливковом масле и учит меня не забывать свои апеннинские корни. Честное слово, мне приходится каждые выходные готовить пасту и возить её дедули на моем стремительном Ламбре. Вжик и я на месте. Кстати, у меня появилась отличная мысль, а приезжайте-ка сегодня вечером на Ламбре вкусить моего фирменного Фламбе! Более нелепого и одновременно очаровательного приглашения на свидание я еще никогда не слышала. Очевидно Жан-Жак впал в противоположную крайность своей неуверенности и порядочно разговорился.
– Простите, что вкусить?
– О, Фламбе, – деловито спросил Софист*, поправляя бисером расшитый пояс, – вы не пробовали? Поверьте, этот мясной пирог сведет вас с ума. Бокал вина и красивый мужчина прилагаются. Может быть в восемь вечера, вас устроит?
Желание Жан-Жака казаться мужчиной опытным, умеющим с легкостью, как бы невзначай ухаживать за девушками казалось мне милым. Нежный мальчик в потертых джинсах, клеш которых начинался от колена и закрывал собой практически всю стопу, имел свой шарм.
– Звучит великолепно, однако я не ем мясо, а касательно всего остального, особенно красивого мужчины, – ответила я деликатно, растянув губы в улыбке, – я обязательно подумаю.
Жан-Жак качнул головой и указал рукой на “железного коня”, точнее сказать на смешного “алюминиевого пони”.
– Знакомьтесь, это наш рысак времен Фестиваль в Монтерее и чемпион всех мировых состязаний по антигламурной парковке возле бистро – красочный мистер Ламбреттино или просто Ламбре «Flower Power», на бак я приклеил фото любимой Мишель Филлипс, здесь – внезапно Жан-Жак замолк, – mamma mia, – продолжил он с досадой в голосе, – я до сих пор не знаю как вас зовут?!
– На удивление, вы были близки, Миа – это имя моей двоюродной сестра, я же Элен, и вы меня очень выручаете, Жан-Жак, большое спасибо.
– Что вы, что вы, никаких проблем, мне и самому очень приятно помочь племяннице мадам Арно, – смущенно посмотрев мне в глаза, сказал Жан-Жак, образом своим, походивший сейчас на длинноволосого поэта-хиппи распустившегося в то самое лето цветов и прибывавшего в этом благоухающем состоянии до настоящего времени. – По правде сказать, проснувшись в три часа ночи от ора нашего безумного петуха Хулио, я думал, что единственный подарок, уготовленный мне сегодня судьбой – это очередная хулиганская выходка Беатрис.
––
* Софист – в древней Греции: профессиональный учитель философии и ораторского искусства.
Но, если бы не она я бы не возился битый час с мешком, а уехал на утренний рынок в Сен-Жарти и не встретил бы вас.
Сделав бессознательно шаг назад, я поспешила прибегнуть к инструменту лжецов – молниеносной улыбки. Дело в том, что лживая улыбка появляется быстрее искренней, длится дольше, словно лжец надел маску и не торопится ее снимать. Фальшивая улыбка международное оружие, не требующее лицензии.
– Вы меня окончательно смутили, расскажите лучше, как мне управлять этим Харе, Кришна Харли-Рама-Дэвидсоном?
Мы обступили веселый по нраву и окрасу, пестрый мотороллер на маленьких колесиках. Все металлические части которого были украшены: нарисованными неуверенной рукой полевыми цветами, поверх ярких узоров, имитирующих технику «тай-дай» (англ. tie-dye дословно «завяжи-покрась»), и замаскированными среди закорючек, этнических орнаментов, буквами складывающимися во фразу «Hell No, We Won’t Go!».
– И так ключ в зажигание, резко нажимаем на ножку, чтобы запустить двигатель, еще разок, еще, е-е-еще раз, еще немного, – от напряжения Жан-Жак даже вспотел, но в конце концов непослушный мотор сдался и громко забарабанил. Знак стопа был выполнен в виде
– Это нормально? – закрыв уши руками, что есть мочи прокричала я.
– Да, да, немного резковато, но вы привыкните, – горланил в ответ Жан-Жак, – Давайте теперь попробуем приладить ваш чемодан на багажник.
– Чудно, я вам помогу.
Случайно моя ладонь коснулась его холодной жилистой кисти.
– Простите не буду мешать вам, – смущенно сказала я и начала рыться в в сумочке в поисках карты, – Лучше изучу свой маршрут!
Тем временем Жан-Жак кряхтел, пытаясь приладить мой саквояж, который заняла львиную долю сиденья и весь багажник мотороллера. А я в тот момент осознавала, что мне совсем не повезло с выбором одежды, короткие шорты и майка без рукавов были далеко не идеальным нарядом для начинающего мотоциклиста. Но делать было нечего и я уселась на Ламбре, натянула на голову открытый шлем и условившись о встрече сегодня вечером, отправилась в путь. Дорога проходила в основном вдоль моря и лишь изредка ныряла в ложбинки.
По примерным расчетам Жан-Жака весь мой путь до имения Бри должен была занять минут сорок, однако, в середине пути со мной случилась очередная оказия. Вырулив из-за резкого поворота, я с ужасом обнаружила, что трассу перекрыли наглые чайки, беззаботно уплетающие рыбу, разбросанную по всей дороге. Не иначе какой-то ротозей плохо закрепил ящики с утренним уловом и лишился парочки на крутом вираже. Скользкий лед, нахальные пернатые и бедная рыба, ну что еще нужно для катастрофы? Прощаясь с жизнью, я со страшной силой вдарила по тормозам и каким-то чудом смогла остановиться. Отдышавшись и прийдя в себя, я вспомнила все бранные слова, от души высказав птичкам, все что о них думаю. Однако, на этом история не закончилась, а скорее наоборот, все что произошло со мной дальше явилось началом череды роковых событий, изменивших мою жизнь навсегда. Но, давайте, обо всем по порядку. И так мои заправские маневры на обочине принесли мне очередную проблему, которая гепардом бросилась мне в глаза, едва пыль рассеялась и я слезла со скутера.
– Н-е-е-т, – протянула я, снимая шлем, – вы издеваетесь?! Прокол колеса – это прокол женской независимости! Кто из дам хотя бы знает разницу между гайкой и болтом? Я уже молчу об этих странных маховиках и шестернях, поршнях и форсунках, черт бы их побрал. А сменить колесо не позвав на помощь мужчину, сможет от силы дюжина феминисток из бразильской коммуны. Абсурд!
– Странно, откуда я знаю все эти слова? Наверное стресс берет свое и до нервного срыва осталось пол шага, – подумала я. Хождение вокруг мотороллера и поза супергероини с жатыми в кулак ладонями на талии не помогли. Надежды встретить попутку таяли с каждой секундой и осознала, что симпатичную парижанку с огромным чемоданом и среднефранцузским эго никто не собирается спасать.
Даже самая ленивая чайка, прикончив свою долю банкета, почистила перышеки, и скрылась из виду минут тридцать назад, а я застрявшая на обочине в неизвестности, голодная и покрытая дорожной пылью, всматривалась вдаль в надежде на чудо. Безвыходная ситуация будоражила нервную систему, быстрый секс, сеанс йоги или безумные танцы, конечно, помогли бы справиться со стрессом, но под рукой была лишь бутылочка игристого вина из вагона ресторана, которую настойчиво всучила мне Софи со словами: «Поверь, дорогуша, эта жидкость куда важнее воды». Сделав, пару робких глотков и глубоких вдохов, я постаралась успокоиться и вспомнить советы Рене, студента факультета психологии и моего старинного приятеля, который оставался невозмутимым в любой проблемной ситуации. Эйнштейн был прав, утверждая, что наше мышление создаёт такие проблемы, которые невозможно решить с помощью мышления того же типа, говорил он потягивая бренди, усевшись в кресле напротив камина. Представь, Элен, скачет себе по саване, ну скажем сурикат. И произносит себе под нос позитивную аффирмацию: «Я – сильный! Я – сильный! Я – сильный!». Скоро натыкается на слона не в духе. Здоровяк пинает кроху ногой, тот летит над кустами, обозревая окрестности и радостно кричит: «Я сильный и лёгкий! Я сильный и лёгкий! Я умею летать!»
