— Видите, как счастливы гладиаторы служить мне и богам? — поинтересовался Рама.

— Да, господин, — ответил Матео.

— Да, господин, — вторили ему двое мужчин, вовремя осознавшие свою ошибку.

— В следующий раз отвечайте господину незамедлительно. Такая запоздалая реакция может иметь чудовищные последствия для таких ничтожеств, как вы, — рявкнул Сервантес.

— Простите нас, господин, — воскликнули эти двое сразу после предупреждения.

— Как я уже сказал, если вы выживите, то приступите к тренировкам, а если справитесь с ними, то станете гладиаторами города богов Фиари, — объявил Рама.

Фиари, так вот значит где они оказались. Матео пытался выяснить это с тех самых пор, как его захватили. Фиари был городом подвластным богу огня, Элою. Он практически ничего не знал о богах, поскольку родился и вырос далеко от городов, где были расположены их храмы. В этих городах обитали только самые состоятельные люди. Матео же родом из бесплодных земель неподалеку от Айреса, города, который находился под покровительством бога Симеона. Теперь неудивительно, что их путь был столь долгим. Матео оказался очень далеко от своего дома.

Их новый хозяин вновь окинул их взглядом, показательно поморщившись, чтобы показать свое презрение к ним.

— Я не возлагаю на вас особых надежд в завтрашних сражениях. Думаю, что всех вас завтра ждет смерть. Как бы вы ни были подготовлены, вам придется выложиться полностью, так как Харака отлично натренирован. Если вам удастся выжить, то вы будете жить среди гладиаторов, но до тех пор ваша ночлежка… там. — Он указал на одну из камер, оборудованную в стене, которая выглядела ужасно тесной и была лишена всяческих удобств. Крайне жестоко поместить туда даже крысу, не говоря уже о трех взрослых мужчинах.

Сервантес и Кодак подошли к рабам и дернули за цепи, побуждая мужчин шевелиться. Они повели их по направлению к камере с проржавевшей металлической решеткой. Пленников втолкнули внутрь и заперли за ними дверь. Пространства было настолько мало, что позволяло им только свернуться на песке в позе эмбриона. Матео сел на землю, прислонившись спиной к стене и подтянув колени. Он не прекращал смотреть на то, что происходило по ту сторону решетки.

Сервантес подошел к решетке, ухмыльнувшись рабам. У него не хватало нескольких зубов, а один из них изрядно подгнил, что способствовало вони у него изо рта. Его серые глаза остановились на Матео и улыбка приобрела похотливый оттенок.

— Надеюсь, что ты выживешь, красавчик. Я хочу, чтобы ты хорошенько пососал мой член, пока я не выстрелю в твою глотку своей молофьей.

Он потрогал себя между ног, чтобы подчеркнуть свои слова.

Матео посмотрел на гладиатора, но ничего не ответил ему и вообще никак не выразил свое презрение, хотя ему очень этого хотелось. Он знал, что сейчас не имеет никаких преимуществ, к тому же слишком вымотан и голоден, чтобы оказывать хоть какое-то сопротивление. Наставник захохотал, затем скопил побольше слюны во рту и плюнул в сторону Матео. Эта гадость приземлилась на плечо Матео, и его передернуло, когда он посмотрел на омерзительную слизь, которая стекала по его коже. Он с отвращением глянул на Сервантеса, а тот лишь продолжал смеяться.

— Можешь слизать это, если всё ещё мучаешься от жажды, — сказал Сервантес и пошел прочь, почесывая яйца.

Матео вытер слюну тыльной стороной ладони и втер её в песчаную почву. Он никогда не чувствовал себя столь униженным, как за этот короткий промежуток времени, который успел провести со своим новым хозяином. По мнению Матео, они были настоящими животными. Когда все вернулись обратно в здание, они остались совсем одни, втроем запертые в тесной камере.

— Как думаешь, мы переживем завтрашний день? — спросил один из заключенных, голос которого дрожал от овладевшего им страха.

— Мы обречены, — ответил другой, — так как нам предстоит сражаться с опытным воином, который не был обделен пищей и всем остальным. Мы же не имели ничего из этого. Нам конец.

Мужчина прислонился головой к холодным металлическим прутьям, закрыв глаза, словно уже окончательно сдался.

Заключенный посмотрел на Матео:

— Ты тоже думаешь, что мы умрем?

Его будущее было тем, о чем он в действительности не хотел задумываться. Всё произошло столь неожиданно, что он даже сомневался в том, что хочет выжить, чтобы стать гладиатором. Конечно, вся его жизнь с этого момента превратилась в игру на выживание, и если он желает себе хоть какого-то будущего, должен был найти в себе силы бороться. Он совершенно запутался.

Матео посмотрел на изможденного человека, того самого, который попросил воды и был за это жестоко наказан.

— Остается только надеяться, — ответил Матео, хотя не думал, что у этого мужчины был шанс остаться в живых. Но надежда стала единственным, что оставалось при них в данный момент. Все трое замолчали в попытках отдохнуть, насколько это было возможно.

Глава 4

Элой расслабился в просторной ванне, блаженствуя от прикосновений обхаживающих его человеческих слуг. Один симпатичный парень натирал ему спину, а другой — грудь. Оба мужчины молчали, так как прекрасно знали, что людям дозволено говорить в присутствии богов, только если они обращаются к ним.

Обжигающий янтарный взгляд Элоя скользнул по рельефному телу стоящего перед ним слуги, который водил губкой по его торсу, от груди к члену. Человек ненароком посмотрел Элою в лицо и поспешно отвел глаза, когда его щеки вспыхнули от того, что он встретился взглядом с таким сильным, прекрасным и величественным существом.

— Тебе нравится омывать меня? — спросил Элой.

Безусловно, он уже знал ответ. Самым главным событием дня для этого человека, как и для того, что продолжал натирать его спину, было уже присутствовать рядом с ним, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к его плоти.

Человек улыбнулся:

— О да, мой небесный господин.

Элой ухмыльнулся, упиваясь столь ожидаемым ответом, и застонал, когда мужчины принялись омывать его ягодицы и пах. Его член был толстым и длинным, с широкими венами, проходящими по всей его длине. Головка его члена довольно массивна с выразительной щелью, и всякий раз, когда Элой снимал напряжение, его соков было достаточно, чтобы наполнить целую чашу. Конечно, его семя никогда не растрачивалось так бестолково, и всегда находился жадный рот или очко, чтобы излить его туда.

Даже сейчас, во время водных процедур, человеческая плоть, в которую была заключена его небесная сущность, начала непроизвольно отвечать на мягкие прикосновения и ласки слуг. Даже спустя двести с лишним лет он всё ещё подчинялся своему телу, тяготеющему к еде, комфорту, азарту и, самое главное, к удовольствиям.

Слуга поднял глаза на Элоя, не решаясь встретиться с ним взглядом. На его лице читался вопрос, и Элой утвердительно кивнул. Мужчина улыбнулся и начал водить рукой по длине набухшего члена. Элой закрыл глаза и позволил себе насладиться прикосновениями пальцев, которые сейчас неумолимо вели его к оргазму. Слуга неплохо справлялся со своей задачей, хотя всего час назад Элой получал большее удовольствие с рабом из своего гарема.