Трое рабов подбежали к огненному кольцу, а часть гладиаторов разразилась аплодисментами и восторженными возгласами. Рабы начали засыпать огонь песком, чтобы Матео мог покинуть тлеющий круг. Сервантес поприветствовал его лишь коротким кивком, а затем посмотрел на труп Бориса. Он взял Матео за руку и торжествующе поднял ее вверх.

— Наш победитель! — провозгласил он, и гладиаторы зааплодировали пуще прежнего. Титус тоже рукоплескал ему. Сервантес повернулся к Матео. — Откровенно говоря, я не был уверен в твоей победе. Теперь ты — гладиатор, и тебя заклеймят, как такового.

Церемония клеймения не являлась пределом мечтаний Матео, но это было тем, чего он ждал, потому что это означало, что он выстоял испытание и имел возможность двигаться дальше по пути к своей свободе.

— Благодарю вас за ваши уроки, учитель, — сказал Матео, отдавая должное этому мужчине.

— Хорошо, что ты усвоил их, — ответил Сервантес и отвернулся, чтобы посмотреть на то, как рабы убирают тело Бориса с песка. Они затащили тело внутрь лудуса. Его огромный меч остался лежать на арене. Его лезвие все еще было в крови Матео, которому Борис нанес несколько хороших ударов. — Это была впечатляющая победа, и Борис тоже погиб с честью.

— Все верно, учитель, — согласился Матео. Но в глубине души он ликовал, что с песка уносят не его тело, а Бориса, и что еще лучше, его израненное тело не увозят в один из захудалых борделей.

— Почтим нашего падшего брата! — призвал Сервантес, после чего гладиаторы трижды выкрикнули имя Бориса и гладиаторский девиз: «Боги благоволят героям, удача улыбается смелым». Матео присоединился к их скандированию.

— Сегодня вечером Матео доказал, что достоин стать одним из вас. Теперь он примет клеймо нашего доминуса, — объявил Сервантес под рев гладиаторов. Он повернулся к Матео. — Встань на колени и протяни руку.

Матео повиновался, опускаясь на оба колена и подняв правую руку, открывая внутреннюю поверхность предплечья. Он уже знал, где оставят клеймо, и был готов к тому, что это будет больно. Сервантес подошел к металлической печи, внутри которой горело пламя и накалялось клеймо. Используя толстые кожаные перчатки, он извлек из огня железный стержень. Эмблема дома Рамы красовалась на самом конце стержня. Замысловатый щит с двумя скрещенными мечами над буквой «Р».

Матео сделал несколько глубоких вздохов, готовясь к обжигающей боли, которая, как он знал, вскоре грядет. Юноша также давал себе отчет, что ему придется повторять слова клятвы, которая сопровождала клеймение. Клятвы верности той жизни, о которой он не просил и не мечтал, но которая стала его судьбой. И Матео принимал ее. Поэтому он постарается извлечь из всего этого как можно больше пользы. Это было его главной клятвой, которую он дал себе сегодня вечером, произнося совершенно другие слова.

Сервантес держал кусок дымящегося раскаленного железа в одной руке, а другой сжимал запястье юноши.

— Готов ли ты произнести за мной слова клятвы, ответь мне?

— Да, учитель, — кивнул Матео.

— Клянешься ли ты служить дому Рамы в славных битвах на арене до конца своих дней?

Матео не нравилась эта формулировка, она намекала на то, что ему никогда не видать свободы, и это заставило юношу задуматься, как семь гладиаторов сумели разорвать цепи рабства. Как ни крути, сейчас у него не было выбора, поэтому он повторил эти бессмысленные для него слова.

— Я клянусь посвятить свою жизнь славным битвам и служению дому Рамы.

— Клянешься ли ты сделать каждую битву на арене триумфальной, даже если она будет венчаться твоей смертью во славу дома Рамы? — спросил Сервантес.

Матео снова кивнул:

— Да, учитель. Я клянусь делать каждую битву на арене триумфальной во славу дома Рамы, даже если она будет венчаться моей смертью.

— Клянешься ли ты служить своему доминусу, как он того пожелает?

Матео едва заставил себя сдержать стон, так как он ненавидел служить Раме, и точка. Но доминус уже во всю пользовался тем, что Матео был всего лишь его рабом.

— Да, я клянусь служить своему доминусу, как он того пожелает.

— Клянешься ли ты почитать память своих братьев по лудусу на арене?

Матео кивнул:

— Да, я клянусь чтить память моих братьев-гладиаторов на арене.

— Клянешься ли ты всецело воздавать славу богам, а также дому Рамы, ничего не оставляя себе? — Сервантес задал заключительный вопрос клятвы.

Славу богам? Он уже встречался с одним из них и видел ничтожно мало причин, по которым мог бы воздавать им славу. Хотя, возможно, он должен быть благодарен Элою, так как именно он

является причиной, по которой Матео все еще жив.

— Клянусь воздать всю славу четырем небесным богам и дому Рамы, не оставляя ничего себе.

Сервантес был удовлетворен ответами, как и Рама, который кивнул, давая добро на то, чтобы клеймить Матео. Учитель прижал раскаленное железо к плоти юноши, когда тот стиснул зубы, чтобы не закричать от боли, как бы ни было велико желание. Наконец, клеймо было на месте. Матео посмотрел на свою обожженную кожу и на узор, навечно запечатлевшийся на ней. Юноша старался не думать об этом, как о чем-то постоянном, так как все еще не терял надежду, что однажды… он обретет свободу.

Конец первой книги.

Продолжение серии следует…

Скоро в группе:

https://vk.com/paranormal_love_stories

Серия «Боги и Рабы», Книга вторая, «Судьба».

Внимание!

Текст предназначен исключительно для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой материальной выгоды.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.