– Давай парень, расскажи нам, какие новости в мире, на большой земле? А то я пока в шахте сидел, совсем одичал.

Перепрыгнув через очередной мелкий бурелом, проводник непринужденно отвечал Ивану:

– Да чего я тебе расскажу-то? В голове у меня полно всяких слухов, сплетен и информации. А если, в общем, то ничего хорошего. Врачи из Крепости жалуются на то, что появилось множество неизлечимых болезней, сама Крепость развивается и разрастается, прочих бандитов и безумцев стало еще больше. У меня иногда складывается такое впечатление, что люди сильно поменялись с тех времен, о которых мне рассказывали жители прошлых лет. Вот, например, один возьмет да и убьет другого за кусок говяжьей колбасы, а зачем? Нет, чтобы просто навалять, как следует или украсть или поделиться. Нет же, надо именно убить. Удовольствие в этом есть какое-то, что ли? Ах, да, такое в Крепости часто бывает. А вы наверняка знаете, что там с голоду не так-то просто умереть, потому что всем работа найдется. Вот я и не понимаю, почему так люди делают. Животные мерзкие, чего с них взять?

Иван согласился:

– Ты конечно прав, да и как то соображаешь для своих лет серьезно. Наверное, потому и живой. Кстати, сколько тебе лет будет?

– Да вот, неделю назад, семнадцать исполнилось. Хорошо погулял в Крепости, до сих пор подташнивает от выпивки.– Резво ответил Леха.

В воздухе, на фоне хлюпающей почвы, повисло молчание, которое прервал проводник:

– А могу я тебе задать вопрос?

Иван ответил:

– Конечно, задавай. А то нам неизвестно, сколько идти, хоть не так скучно будет.

Леха тут же спросил:

– А когда ты говорил, что в шахте одичал совсем, что ты имел ввиду?

Иван досадно поджал губы, растерянно забегав глазами, и понял, что проговорился о том, о чем не стоило проговариваться. Не зная, что ответить, он посмотрел на Влада, который вовремя дал ответ Лехе:

– Да мы с Иваном пару месяцев назад вели свободный караван из Крепости в деревушку одну, на Юге. И к несчастью угодили под нападение каких-то очередных головорезов. Что успели, схватили и пошли пешком. Там же наткнулись на огромную кучу жевунов, которые нас и гнали, пока мы не нашли заброшенную шахту. Знаешь же, что тут вокруг да около, много всяких подземелий и колодцев. Вот и пришлось нам отсиживаться много дней в дыре. Хорошо, что успели по мешку со жратвой схватить, а то так бы умерли голодной смертью.

Леха, не оглядываясь, продолжал путь:

– Интересная история, получается, жаль, что не настоящая. Но я понял, что вы мужики, что-то скрываете. Ну и ладно, потому что мне все равно кто вы и что натворили. Пока вы платите, то я обязан вас вести, будь вы изгнанники Автоматчиков, враги Крепости или даже беглецы из Цеха, хотя оттуда мало кто может сбежать.

Тут же Леха заметил, что шаги прекратились, а когда обернулся, увидел, что Влад и Иван замерли, будто врытые в землю. Криво улыбнувшись, проводник медленно сказал:

– Я что, с чем-то угадал?

Затем он махнул им рукой и путь продолжался:

– Как я уже говорил, то мне все равно. Вы заплатили, я веду. И никто от меня не узнает, кому я оказывал свои услуги, даже под самыми страшными пытками.

Спустя час и без того нелегкий пеший путь сквозь дремучую мглу был осложнен внезапным обильным снегопадом. По этой причине Ивану пришлось идти позади отряда, так как он начал чаще падать, едва сохраняя равновесие в топкой грязи ноябрьской почвы, сопровождая при этом, каждое свое падение, суровыми бранными выражениями. Шахтеры затянули потуже капюшоны своих трофейных курток, а Леха выправил из кепки наушники. Вооружившись палками, идти, стало значительно легче. Пару раз Влад вздрагивал от шума издаваемого падающими деревьями, гулким и в то же время мощным грохотом раздававшимися где-то в глубине лесной мглы, которая по его расчетам, должна была в скором времени закончиться. Постепенно конечности начали промерзать, и людей одолевал голод. Тяжелая дорога утомляла, и каждый из путников сжимал зубы от злобы и холода, тем самым преодолевая свой путь. Говорить уже никому не хотелось, время тянулось очень долго, но каждый из них знал, что останавливаться ни в коем случае нельзя, необходимо было идти столько, сколько позволят силы. Влад и Иван, прожившие в шахте Цеха по нескольку лет сильно отвыкли от длительных пеших переходов. Они уже потеряли счет времени и удрученно следовали за проводником, который, как и они, изрядно вымотался от столь тяжелого пути, однако старался не подавать виду. Серое небо, изрезанное черными корягами деревьев, сгустилось и стало незамедлительно темнеть, чем сильно обеспокоило уставших людей. Влад начал ощущать, что дальше идти не оставалось сил, и готов был в любую минуту повалиться в свежевыпавший серый снег, если бы Леха радостно не объявил:

– Вот мы и пришли!

В глубинах этого черного леса стоял маленький бревенчатый домик с заколоченными досками окном, и полностью покрытый сажей. Из крыши этого убежища торчал кусок обрушенной печной трубы, а вокруг этого скромного строения, не считая обгорелых коряг, изредка были разбросаны человеческие кости. В это время ночь опускалась на землю и погружала все вокруг в свою тьму и холод. Со звоном сняв с двери мощный замок, юный проводник пригласил своих подопечных в дом. Внутри было так же холодно, как и вне стен, за исключением пронизывающего ветра и обильного снегопада. Потирая руки, Влад и Иван ожидали приказов Лехи, который достал откуда-то из темноты масляную лампу, а затем зажег ее:

– Не стоит бояться холодной смерти, эта изба хорошо помогает в холодную пору. Сейчас лампа все прогреет, надышим, и станет лучше. Видите, в углу стоят пни, тащите их к столу и принимайтесь за ужин, а затем сразу спать. Завтра планирую вас одним переходом доставить в Крепость, если погода не затруднит.

Установив источник света на столе, что был расположен в центре небольшого дома, Леха отступил во тьму и принялся за какую-то работу. Иван сразу же уселся за стол, а Влад смог осмотреться в тусклом дрожащем свете масляной лампы. Всего одно окно у входа закрытое ставнями и заколоченное снаружи, большая, и, к огромному сожалению, разрушенная русская печь, которая уже была занята Лехиными вещами, ржавый умывальник и какие-то ящики по углам. Достав из сумок еду, Влад разложил все на столе, а затем посмотрел на проводника, который скромно уселся на печь и начал рыться в своем походном рюкзаке. У шахтеров, судя по местным меркам, стол был накрыт очень богато и изобильно. Раздобыв где-то во тьме таз, Иван развел в нем скромный костер, чтобы затем разогреть на нем бульон из консервированной рыбы, что готовили в поселении Рыжий город, отвар из ягод и слегка подогреть картофель, заранее отваренный в Колесе. Принявшись за ужин, только спустя несколько минут Иван заметил странный взгляд своего друга, после чего махнул рукой Лехе, который по-прежнему сидел на печи:

– Чего там сел, Алексей? Подходи сюда, разделишь трапезу с нами, а то я как-то сразу не заметил, что не по-людски получается.

Леха спрыгнул с печи, а затем встал:

– Да не, я не могу. У меня только кусок вяленой говядины, да и парочка сухарей. Нет.

Иван настаивал:

– Не беда, оттого люди и объединяются, чтобы все были в меру довольны и не подыхали голодной смертью. Садись, мы тебе отвару теплого нальем, его утром, при мне, в Колесе варили. Настоялся как следует. Смелее!

Все же проводник согласился. И вот спустя несколько минут, утолив голод и выпив немного разбавленного спирта, путники тихо сидели за столом и беседовали как старые друзья, в основном выслушивая интересные истории и практические советы от Лехи, который с каждым словом вызывал у Влада все большее уважение, приходящее на смену презрению. С последним звоном жестяных кружек, радостные беседы людей внезапно прекратились. Влад не мог осознать, что именно произошло, а в эту минуту, Леха мгновенно затушил лампу и отполз в сторону, с тревожным шепотом:

– Все на пол, живо!

Как одно целое, шахтеры с грохотом повалились на пол и расползлись по углам. В холодном мраке, слегка прогретым масляной лампой и алкоголем, Влад ничего не мог понять и поэтому доверялся только своему слуху. Где-то напротив Иван шумел патронами для ружья, а Леха, что был у входной двери, глухо прозвенел чем-то. Иван, будучи взволнованным не меньше своего друга, прошептал: