С раздражительным скрипом состав остановился. В это время начался обильный снегопад, который легкой пеленой прикрывал землю. Освободив рабов, цеховики вывели их в небольшой дворик, что был обнесен высокими бетонными стенами, какими были окружены основные корпуса Цеха, но здесь они были подперты изнутри стальными балками. По углам двора были установлены дозорные башни, одна из которых возвышалась у перрона, а вторая в конце прямоугольного двора, возле главных ворот. Помимо смотровых вышек, и наблюдателей во всех частях Цеха, на несколько километров вокруг выезжали дежурные патрули, которые разгоняли некрофагистов и ревностно охраняли границы своего «дома» от других опасностей. А так же занимались поисками беглецов. Поэтому сбежать было практически невозможно, даже минуя охрану в пределах комплекса. В конце двора располагалась надшахтная постройка из темно-красного кирпича, внутри которой находилась клеть для доставки шахтеров на место работы. Так же на всей территории двора располагались вентиляционные установки. Возле входа в постройку была врыта в землю квадратная доска с практически полностью выцветшим рисунком, на котором был изображен шахтер с инструментом, и надпись: « Пятилетку в четыре года – выполним!». В отличие от всего, что было изображено на доске, надпись была достаточно отчетливо видна, как будто ее периодически подкрашивали. В самом центре двора, на рельсах, ведущих из постройки, стояла тележка, из которой бригадир вынимал вещи и яростно бросал рабам, стараясь попасть в лицо. В очередной раз Владу досталась его любимая черная шапка и серый ватник, с тремя сквозными отверстиями от пуль в области груди. Получив теплую одежду, вдобавок к своим бесцветным обвисшим робам, все шестеро рудокопов были вновь прикованы наручниками к стальному пруту с петлями. Подталкиваемые в спины автоматами, рабы парным строем двинулись в кирпичное помещение, позади бригадира. И каждого из рабов вновь охватила тяжелая тоска, каждый из них устремил свой взор в небо, чтобы не забыть, как оно выглядит во время безвылазной работы глубоко под землей. И эти действия считались для каждого из них важным ритуалом, сулящим возвращение на поверхность, ближе к серому холодному небу. Пройдя вглубь постройки, широкие ворота закрылись, надолго погрузив шахтеров в полумрак электрических ламп. Глаза, как обычно, долго не могли привыкнуть к темноте, а когда это произошло, то Арсений, с грохотом раскрыл желтые металлические решетчатые двери грузовой клети, на которой же и поднимали добытое в шахте. Усадив рабов на колени перед противоположными дверными решетками, цеховики встали по углам клети и бригадир, нажав кнопку на панели, дернул рычаг вниз. Тряхнув корпусом, клеть, будто, как и раб, после недолгого отдыха лениво начала ползти вниз, в сопровождении режущего слух скрипа, издаваемого несмазанными катушками троса. Время от времени, тусклые лампочки внутри стальной коробки для шахтеров притухали от перенапряжения, а иной раз, сама клеть на несколько секунд останавливалась. Но все же, после нескольких нажатий на кнопки, нервное дерганье рычага и бранные ругательства Арсения, продолжала свой путь рабского уныния и вечной тоски. Влад, как и обычно, во время долгого спуска устремлял взор своих глаз прямо перед собой, сквозь щели в решетчатой двери, так как его единственным развлечением в этот момент было наблюдение за изменением цвета пород. Поначалу все было темно-коричневым, затем темно серым с черными прожилками и коричневыми вкраплениями. После, все было полностью черным. И вот спустя двадцать минут, все пространство вокруг клети стало светло-серым, и резкий аромат сырой почвы сменился на более мягкий неописуемый запах свойственный соли, который ощущался в легкости дыхания и приятном, едва ощутимом, покалывании в горле. Помимо всего прочего, Влад так же ощутил всей кожей прохладу, что была не такой как на поверхности. От подземного холода нельзя было укрыться под одеждой, он проникал всюду. Внезапно серое окружение клети исчезло, и в глаза ударила тьма пустоты, что говорило о завершение спуска на дно шахты. Шум клети изменился и начал распространяться по безграничному пространству. И вот спустя несколько минут пути во тьме, клеть с грохотом ударилась дном и окончательно остановилась, погасив свои маломощные лампы.
– Ну, вот вы и дома!
Раздался казавшийся тихим, после скрежета троса, голос Арсения. После этих слов, Влад ощутил позади себя свет аккумуляторной лампы в руках цеховика. Сделав несколько шагов в пустоту, рабы остановились, пока цеховики занимались тем, чтобы дать освещение вокруг. В этот момент Влад, как и остальные не мог понять, закрыты ли были его глаза или нет, так как в шахте стояла кромешная тьма, а цеховики с фонарями скрылись из виду. Где-то в глубине этой пустоты раздавались грубые приказы Арсения, а затем лязги и щелчки железных деталей, но вскоре и они, как свет фонарей, прекратились. Спустя несколько мгновений в ушах стоял звон, из-за которого Влад не мог даже услышать тяжелого дыхания своих товарищей, с которыми соприкасался плечами. Внезапно всю тишину разорвал грохочущим звуком один из рабов, который захлебывался хриплым кашлем. От этого молодой человек вздрогнул и услышал справа от себя Серегин голос:
– Ты чего?
Влад медленно помотал головой, но когда вспомнил, что его не видят, добавил:
– Да ничего, показалось, что крысу задел.
Тут раздался возмущенный голос одного из цеховиков, который судя по всему, был ближе к рабам, чем они думали:
– Я не пойму, у кого-то зубы лишние за выходные выросли?
На это, Серега, вновь попытался блеснуть красноречием:
–Нет, начальник, своих не хватает!
В ответ цеховик что-то начал говорить себе под нос и его не услышали. Вскоре тьма моментально растворилась, и Влад был ослеплен, а тишину вновь разорвало гудение электрических ламп. Наклонившись к закованным рукам, он протер выступившие на глаза слезы. И вот вновь, как и много месяцев подряд, перед рабами предстал руддвор. Идеально ровный прямоугольник с высоким потолком, перетянутым сеткой, в основном состоял из серой соли с вкрапленными в нее черными и желтыми участками пород. На стенах были отпечатаны какие-то ровные круглые узоры, а слева, в центре стены была большая полость, под которой лежал огромный, соответствующий размерам полости, кусок темно-бурой породы. По дну этого серого пространства, освещаемого мощными прожекторами на стенах, был возведен металлический четырехметровый забор, охваченный вдоль и поперек колючей проволокой. Недалеко от клети, ржавели останки небольшой врубовой машины. Сразу же за высоким забором был виден широкий и высокий, почти как забор, основной штрек – тоннель, по которому рабам и предстояло отправиться к месту, для добычи каменной соли. Не освобождая рабов от стального прута, цеховики провели их за забор и начали заниматься подготовкой специального фургона, так как путь по основному штреку был слишком долгим для пешего передвижения. По обеим сторонам за забором Влад уже не обращал внимания на то, чем в этой шахте уже не пользуются десятки лет, а именно санчасть, депо электровозов, камера ожидания и прочие места и сооружения для безопасной и качественной работы под землей. Но, несмотря на это, все-таки было очень развито одно место, расположенное на территории руддвора – гараж. Оттуда, на рабов смотрели несколькими парами фар, специальные компактные грузовички, что утратили свою изначальную комплектацию и были переделаны специалистами из Цеха до неузнаваемости. Освободив рабов от прута, но, не снимая наручников, цеховики распределили их по двум небольшим фургонам с весьма пухлыми колесами и полностью закрытыми корпусами, кроме кабины водителя. Транспортную цепочку завершал Арсений на крохотном грузовике с маленькими колесами, перетянутыми блестящей цепью, которая имела такое покрытие от постоянной полировки о солевую поверхность. Внутри кузова с низким потолком, в котором приходилось сидеть, слегка пригнув голову, было слишком светло, так как лампа у водительской кабины была слишком яркой для столь тесного помещения. Усевшись под источником света, излучавшим скудное тепло, Влад заметил под ногами своего товарища Кости, огромное темно-желтое пятно и какие-то черные ветки. Немного поразмыслив, он вспомнил, что это пятно осталось от большого жирного паука, забравшегося в кузов и раздавленного широкой стопой шахтера по имени Иван. В голове сразу же всплыла неприятная сцена, и стал ощутимым ранее забытый зловонный запах паучьего нутра. Закрыв глаза, Влад постарался вздремнуть, так как путь к месту работ был долгим и недавно начавшийся день отнял уже слишком много сил. Вздремнуть не удалось, так как постоянно возникала необходимость находиться в напряжении для сохранения равновесия на узких лавочках. А когда все-таки удалось принять подходящую позицию для сна, раб был вновь разочарован, так как экипаж прибыл на место.
