Было еще несколько парней, но я уже сделала свой выбор и слушала их в пол уха, погрузившись в мысли о солнечном Томасе. Я считаю, что можно не описывать эти чувства, когда влюбленность затмевает разум и занимает все размышления.
После кастинга все члены нашей группы единогласно выбрали Томаса Броуна-Салазара. Мы все разъехались по домам, а некоторые по отелям. В течение месяца, а может и дольше, мы будем проводить здесь кастинги на главные и второстепенные роли, а также набирать массовку. Я искренно надеялась, что на кастинге массовки и второстепенных персонажей я присутствовать не буду.
И все-таки, я не думала, что это так тяжело.
Наступило утро следующего дня кастинга. Мягкая кровать приковала меня к себе. Белоснежная постель пленяла меня своей нежностью и не отпускала меня. Однако повторный будильник заставил меня покинуть мою обитель.
Я решила побаловать себя и позавтракать в кафе, которое было на в соседнем доме. Мягкие свежие фрукты, хлопья с молоком, манная каша с малиновым вареньем, оладьи с шоколадом и сливками и горячий шоколад с зефиром. Такое начало дня предвещало только хорошее впереди.
Сегодня выбирали актрису на роль главной героини. В уме я прекрасно ее представляла. Я видела ее, как Карину Савиано. Они с Томасом уже играли вместе, да и она была прекрасна так же, как и моя героиня. Всегда искренняя, жизнерадостная и заряжающая энергией, Карина вызывала у меня восторг при одной мысли о ней в роли необычной девушки, потерявшей память. Надеть ей линзы темно-карих глаз и придать ее волосам карамельный оттенок, и она станет очень похожа, что можно будет сказать об идеальной схожести актрисы и персонажа.
Я с нетерпением ждала ее появления в зале. Мне была интересна ее реакция, когда она узнает меня. Каково будет ее удивление, когда Карина поймет, что та убогая девчушка, рисовавшая ей портрет на стене, теперь ее босс? Но больше всего я надеялась на одобрительную реакцию других судей кастинга, чтобы исполнилась уже моя мечта.
Пока я ждала начала кастинга, все что-то делали или, по крайней мере, разговаривали между собой. Раньше, живя в России, я была более общительная, потому что меня заставляли разговаривать, а потом уж я сама захотела. Но в Лондоне я не могла общаться сначала из-за языкового барьера и загруженности, потом у меня появилась подруга, и больше мне никто не был нужен, а затем я осталась совершенно одна, но уже разучившись непринужденно заводить беседу с незнакомыми мне людьми.
По этой причине я в тот момент сидела и листала то взад, то вперед сценарий, не замечая ничего вокруг. А зачем оно мне было? Все равно никому не было до меня дела, и мне было не до них. И все же я чувствовала на себе чей-то взгляд из-за неприятного ощущения, будто глаза оставляют на человеке холодный след.
Довольно бодро и весело Стивен зашел в зал, я подняла глаза и окинула всю группу взглядом, чуть ли не оступившись о взор Томаса, нацеленный на меня. Я не заметила его присутствие, отчего еще более смутилась, ведь я теперь, выходит, замкнутая, невежливая дикарка! Какой ужас! Какое ужасное впечатление я на него произвела на второй день после нашего знакомства. Нет, в первые сутки!
Все мы сели в один ряд, Томас сел на противоположный край, поэтому я не могла увидеть его так, чтобы этого никто не заметил. Так что мне пришлось смотреть на актрис, пробующих занять место Карины, вместо того, чтобы проводить время с удвольствием.
Карина зашла самой последней. Ее вид отличался от того, который я запомнила. Она придала своим иссиня-черным волосам карамельный оттенок, а вместо светлых почти незаметных глаз мы видели карие, темные линзы. Она осуществила мой замысел, хоть его я не озвучивала.
Было ощущение, что Карина родилась для этой роли. Да, вроде в актерском мастерстве нет ничего сложного на первый взгляд. Но тогда почему кто-то не может изобразить радость, искреннюю печаль, а вся их игра выглядит, как ложь? Некоторые говорят, что для прекраснейшей игры надо учиться врать, а кто-то – что надо поверить в то, что говоришь. Кому верить? Но я, человек твердых моральных принципов, придерживаюсь второго мнения.
Отрывок Карины был тем же, что и у Томаса. Никто до Карины не передавал жутчайшую боль предательства и мужество хриплым от слез голосом. Она сама придумала это, не было таких указаний в сценарии. Но на особенную роль не ищут обычных, которые слепо выполняют указания, а ищут особенных актеров, которые имеют свои мысли в голове.
Уже на выходе Карина окинула нас взглядом. Она удивленно посмотрела на меня. Карина выглядела так, будто увидела восставшего из мертвых. Но в данном случае, можно считать это аллегорией. Я была восставшей из неизвестности. Она улыбнулась напоследок и ушла.
Позже мне пришло сообщение. Оно было от Карины: «Почему ты не сказала, что эти книги – твое творение?». Я ответила ей так, как думала: «А ты разве поверила бы, что я, обычный маляр, являюсь тем самым автором «шедевра чувств и сражений», как ты сама выразилась?». Она ответила мне: «Ты была не обычным маляром. Я видела, что ты можешь больше, чем просто портрет. Я бы поверила». Но я бы нет, что я ей и написала. Она же отреагировала на мою реплику так: «Ты, как мне кажется, и в себя-то не веришь».
Я задумалась. А ведь это правда. Я многое могу. Могу решить сходу сложные задачи по физике и математике. Написать сразу главу, маленький рассказ. Я написала бестселлер, который прошел в массы с невероятной скоростью. И я все еще продолжаю не верить в себя.
Это мой образ жизни.
Не верить в себя.
Всю жизнь я не верила, что смогу добиться того успеха, что мне так вожделен. Я старалась, но боялась, что старания не оправдаются, поэтому всегда готовила себя к худшему. Я всегда была максимально уверена в своем провале. Всегда ненавидела себя и видела свое будущее только как горы неудач.
Когда я влюблялась или мне просто нравился парень, я всегда представляла первым делом, как он втопчет меня в грязь, если узнает о том, что я чувствую. А если я представляла, как мы встречаемся, то всегда отношения в мечтах не были долгими, а в расставаниях была виновата я.
Я не верила в себя и в школе. Я всегда учила теоремы, определения и чаще всего знала, как решать ту или иную сложную задачу, которую никто не мог решить. Но я всегда боялась ошибиться, поэтому чаще всего не поднимала руку. Я слабо тянула ее в надежде, что меня заметят или не заметят. У меня всегда не было определенного желания. Мои соседи по парте говорили мне, чтобы я выше поднимала руку. Когда я была уверена, что у меня все получится, я даже просила, чтобы спросили меня. А когда я была не уверена, но знала все от А до Я, и меня вызывали к доске, у меня начинали жутко потеть руки, и я начинала заикаться, хотя все прекрасно знала. Мне ставили хорошую оценку, но для меня это был позор, потому что я опять ответила, как невероятно застенчивая девочка. Я выходила к доске за все девять месяцев учебного года раз пять. По всем предметам вместе взятым.
Как приятно осознавать, что ты не тот неудачник и бездарь, которым себя считал. Может, чуть-чуть лучше. А может, намного лучше.
4 глава. Начало начал
Еще в течение месяца проходили различные кастинги и просто наборы в массовку. Еще через пару недель съемочная группа собралась для начала процесса. Я с нетерпением ждала этого дня, чтобы снова увидеть Томаса и Карину. Чтобы найти в них своих друзей. Перестать быть одной. Я изрядно устала спать и просыпаться одной. Не видеть новых сообщений каждый раз, что заходила в соцсети, устала справлять праздники в одиночестве, разговаривая с родственниками по телефону.
Весна немного затянулась, поэтому все еще было прохладно. Везде была грязь и сырость, свойственная любому времени года в Англии. Мы с группой руководителей решили отснять некоторые сюжеты в Ливерпуле и около него, пока не появилась яркая зелень, пока не стало жарко. Каждый день был ценен.
