Через пару дней все было готово, а я большей частью знала суть своей дипломной работы. То, что сделал Карл с управлением светом и дверью, поистине, можно было считать шедевром. Я была невероятно счастлива, что у меня такой чуткий начальник.

– Мне сдавать работу только через месяц, а у меня уже все готово. Спасибо тебе огромное! – радовалась я.

– В моих интересах помочь тебе с этим. У тебя получаются лучшие росписи, несмотря на отсутствие большого опыта.

– Спасибо маме. Я впитывала эту науку с самого детства.

– Я пошлю ей письмо с благодарностью за такую дочь по почте.

– Что? – удивилась я. – Зачем? У тебя разве есть ее почта?

– Я присылаю результаты всех твоих работ ей, вообще-то.

– Откуда у тебя адрес ее почты?

– Ну, я спросил у нее в этой вашей российской соцсети. Она с удовольствием его дала.

– Мама… – я расплылась в улыбке от ощущения тепла, которое передала мне мама в тот момент через всю Европу.

– Слушай, уже полдевятого. Я думаю, что пора собираться домой.

– Да, в этом я с тобой полностью согласна. Увидимся завтра? Работа есть для меня?

– Твоя работа – это учить свой текст. Не хочешь поужинать? Тут внизу есть кафе, я плачу.

Кто отказывается от ужина не за свой счет, либо дурак, либо неприлично богат. Я же не относилась ни к тем, ни к другим, так что мой ответ был очевиден.

– Правда? Тогда пойдем скорее, – ответила я легко и просто, не осознавая серьезность предстоящего разговора за ужином.

Мы спустились вниз, на первый этаж небоскреба. Там находилась довольно простое и дешевое кафе. Оно представляло собой магазин самообслуживания с ресторанными блюдами на полках и столиками с портами USB для зарядки. Единственное, что в нем было уникальное, – это удивительно вкусный пирог с яблоками. Наверняка, Карл его предложит мне, думала я, ведь он считал, что я здесь впервые.

Только мы открыли дверь кафе, как сразу почувствовали этот приятный запах пирога с яблоками, точнее, если быть честными, запах ванилина. Карл расслабился, и все морщины напряженности ушли с его лица. Мы медленно шли вдоль полок с различными блюдами. Карл брал что-то, рассматривал, а потом, замечая, что я не особо заинтересована в том, что он взял, клал на место.

– Что будешь? – спросил Карл, заметив, что я ничего не беру.

– Хм… – я задумалась. Я могла взять то, что давно хотела попробовать – шаверму. Я не ела ее с того самого момента, как уехала с Родины, так как здесь она была для меня слишком дорогой, да и не стоила своих денег, если быть честными. Но здесь она не стоила слишком много, была довольно большой и с обильным наличием мяса, которое я люблю с самого детства больше всех других продуктов. – Может шаверму? – сказала я с корявым английским акцентом, прекрасно зная, как произносится это слово. – Хотя уже поздно, нельзя жирное на ночь есть.

– Кого это вообще волнует? – ответил он риторическим вопросом и, взяв две шавермы с полки, подошел к кассе. – Дайте, пожалуйста, два коронных яблочных пирога и горячий шоколад. Один с ванильным сиропом, а второй… – Карл вопросительно посмотрел на меня.

– Любой, – я, правда, не знала, какой выбрать сироп, а Карл знал мой вкус. Мы не в первый раз ели вместе.

– Тогда два горячих шоколада с ванильным сиропом.

Карл расплатился, и мы пошли искать себе столик. Мы сели за перегородкой, закрывающей нас от всех. Сначала я хотела его спросить про работу, о том, как идут те объекты, на которые я когда-то сделала плохие чертежи, но вспомнила, что Карл не любил говорить о работе во время отдыха, да и мне не хотелось думать об этом снова. Поэтому я пыталась сгенерировать в своей голове новые темы для разговора, но все безуспешно. Неожиданно телефонный звонок нарушил молчание. На экране телефона Карла была фотография глупенькой на вид блондинки с подписью «жена». Он нехотя взял трубку и замученным голосом сказал:

– Да, Крис. Чего ты хотела?

– А я что не могу просто так позвонить любимому мужу? – ее голос был громким и резким, а телефон пропускал все звуки наружу довольно отчетливо.

– Крис, давай ты не будешь задавать глупые вопросы. Ближе к делу?

– Я готовила весь день еду, а уже девять часов, но тебя нет дома.

– Не вижу связь.

– Я готовила весь день, старалась для тебя. Твои любимые блюда приготовила. Котлеты гречневые. Сижу, жду тебя. А уже поздно, но тебя нет. Ты где?

– Я заканчиваю работу со стажером.

– Опять с девчонками прохлаждаешься!

– Хватит, – перебил ее Карл. – Я никогда тебе не изменял. А сейчас я провожу электричество в макет дома мистера Баттера. Скоро буду дома. Может через час, но я сразу спать.

– Никакой благодарности за мой труд! Я не могу больше так жить! – она продолжала что-то говорить, но Карл не слушал ее больше. Он выключил телефон.

– Ты никогда не говорил, что у тебя есть жена. И даже кольцо не носишь, – я, правда, не догадывалась о существовании его жены до этого звонка.

– Просто она очень конфликтная и громкая женщина.

– И поэтому ты сказал, что все еще работаешь со своим стажером, мистером Баттером? – я акцентировала его внимание на слове «мистером».

– Я же говорю, она очень конфликтная. И ревность – ее главный порок. Вся ее злость родом оттуда. Поэтому, если что, в телефоне и во всех контактах ты записана «Август Эван Баттер».

– Красивое имя ты мне подобрал.

– Старался. Не пойми меня неправильно, но я тысячи раз пожалел о том, что женился на ней. Ее глупость выводит меня из себя. Я перестал ее любить из-за особенностей ее характера.

– Так что не разведешься?

– Я боюсь сделать ей больно. За свою жизнь я многих ранил. Не хочу добавлять в этот список еще и свою жену. Понимаешь, когда мне было 15, я поссорился с родителями очень сильно. Они везли меня в школу, так как любили меня, а я разозлился на них за это. Это было постыдно, как я считал тогда. Но я не знал, что мои родители делали это, потому что мы жили в опасном районе, в котором каждый день грабили, насиловали и убивали взрослых и детей любого пола. Одним утром я закричал на них и хлопнул дверью, сказав, что больше никогда с ними не поеду. Мой отец разозлился и со всей скоростью помчался от здания школы. Он врезался в грузовик еще на первом перекрестке. Я убежал в школу и не слышал удара. Возвращаясь, я уже увидел только лужу крови и осколки машины. Мой отец умер на месте, а мать живет от аппаратов с того самого момента.

Мне нечего было ему сказать. История Карла шокировала меня. Для меня он был близким другом, поэтому его боль передалась и мне. Его глаза были мокрыми, но слеза не пролилась, лишь голос слегка дрожал. Он чувствовал свою вину, которая висела тяжелым грузом на нем уже не первый десяток лет. Он был раздавлен.

– Поэтому, как бы сильно я не любил тебя, я не могу завести с тобой роман, заставив страдать мою жену.

Я не поняла его слов. Карл был близким другом мне. Единственным другом. Я никогда не рассматривала его помощь, как симпатию, а его самого – как будущего мужа. Можно было догадаться. Ничто не бывает просто так.

– Ничего страшного. Это лишь доказывает твою силу духа. Я только еще больше буду тебя уважать.

Ответа не было. Я чувствовала, как ему тяжело дается это решение. Возможно, спустя несколько лет он тысячи раз пожалел и об этом решении, как о женитьбе на Крис.

После такого немного неловкого вечера Карл отвез меня домой, и было бы разумно учить свою дипломную работу, что я и сделала. Однако каждое слово устройства системы умного дома напоминало мне о нем, о его словах и его судьбе, созданной его руками. Вообще, судьба, как понятие предначертанного пути, вымысел лентяев, которые во всем винят других. В моем понимании судьба – это механизм событий, запущенный действиями и выбором человека, система последствий.

В течение еще полугода мы с Карлом прекрасно общались. Его жена не давала о себе знать так же, как и его чувства ко мне. Мы так и остались хорошими друзьями. Иногда я ловила на себе его влюбленный взгляд, что смущало и меня, и его. Может когда-нибудь я бы рассмотрела его, как парня, но у него была жена. А это самый сильный аргумент против романтических отношений с ним.