–Ну-ну, тише, – я похлопала кобылу по вспотевшей гнедой шее. -Не дури мне здесь.

Плавать Гука любила с детства. Дома она частенько сбегала из табуна и направлялась резвиться на пляж, после чего сердитый конюх читал ей нотации, будто озорную девчонку могли перевоспитать нравоучения. Предвкушая максимально насыщенное представление в случае ее побега в озеро вместе с чересседельными мешками, я шустро отцепила карабин недоуздка с чембуром от седла, переодела в него волнующуюся кобылу и настойчиво потащила ее к дереву, чтобы привязать и расседлать. Закончив с вещами и аммуницией, отстегнула ее и прицокнула языком. Гука, получившая звуковую команду, стремглав ломанулась прочь.

–Эй, ты поосторожнее! – кинула ей вслед, а сама уже принялась скидывать обувку, чтобы последовать ее примеру. Вчера на постоялом дворе возникли трудности с канализацией, и обязательные гигиенические процедуры пришлось свести к минимуму. Так что внезапное озерцо пришлось кстати нам обеим.

Гука, со всех ног припустившая к воде, вдруг притормозила. Ни разу не слушавшая моих советов относительно купания, кобыла заставила меня насторожиться и приблизиться к берегу. Гука тем временем медленно вошла в воду по запястье, склонила шею вниз и подозрительно принюхалась, а потом так же медленно и гордо покинула вожделенное пристанище.

И что это значит?

«Водяной, водяной» – раздался тихий шепот леса, предупреждающий об опасности.

Ах, вот оно что. Я присела на корточки и запустила ладонь в пристанище нечистого духа. Часто, наверное, водяной привечал уставших путников, подманивал к песчаному берегу, пускал доплыть до центра озера, а потом пронзал их ноги судорогой да тащил на дно. Сегодня нечистому с меню не повезло. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Будь на моем месте нанятый маг, и водяной бы уже ни о чем не беспокоился.

–Водяной, выходи, знакомиться будем, – крикнула я.

–Я слышу, слышу, Хранительница. Спешу-у, – эхом разлетелся скрипучий голос, рождая рябь на зеркальной поверхности.

Я поднялась, с опаской рассматривая забурлившую у берега воду. При полном безветрии бегущие низкие волны дали обратный ход, сплелись кольцом и провалились внутрь широкой воронки. Четко очерченный круг потемнел и вздыбился, являя из проема огромную прозрачную лягушачью голову с длиннющими и тощими усами из тины. Усы картинно облепили по-женски округлые плечи водного обитателя на манер мантии и скрылись за чешуйчатой спиной. Я не то, чтобы залюбовалась – несколько обалдела и от устроенного зрелища, и от внешнего облика, и забыла, что хотела сказать. Водяного я встретила впервые. У нас в эрии одно время пакостил такой красавец, но пришлый маг его изловил и пустил на удобрение, напоследок никому не предъявив физического доказательства для более подробного изучения.

–По какому случаю пожаловали? – вежливо поинтересовался смотритель озера, складывая перед собой ручки-плавники. В черных рыбьих глазах, часто смачиваемых прозрачной пленкой век, отчетливо читался ужас.

Под сердцем неприятно дернуло. Так провинившиеся малыши смотрят на строгих родителей, ожидая неизбежного и болезненного наказания. Именно такое выражение глаз я никогда бы не хотела видеть, направленным на меня. Я ободряюще улыбнулась и так же вежливо в тон ему поинтересовалась:

–Искупаться бы мне и лошадке. Ты не против, если мы воспользуемся твоим озером?

–Конечно, зачем же спрашивать! – всплеснул ручками водяной и замельтешил волнительными жестами. -Право, вы очень учтивы и предусмотрительны. Я так польщен!

–Это не значит, что надо мной можно пошутить в воде, – не преминула пригрозить для острастки.

Ничего дурного я в мыслях не держала, но, памятуя слова Аброра о коварстве нечистых духов, решила пойти на опережение. Наставник имел в своем запасе обучающих баек о мелких пакостниках парочку отнюдь не жизнеутверждающих, чьи способности не воспринимались магами всерьез, за что те и поплатились. Уроки я усвоила хорошо.

–П-понятно, – икнул водяной и горячо заверил: -Я б не стал.

–А лошадь мою зачем напугал?

–Так не разобрался сразу, обрадовался, – зачастил водяной, подпрыгивая на месте от переизбытка чувств.-Гости у меня редко бывают, тропа не наезженная. Униженно прошу простить.

–Это же дорога на Закур? Почему не наезжена?

Карту я купила два дня назад, отметила крестиком точку нахождения и соединила пунктиром желаемые к посещению города. Путь до них пролегал через эрии и по такой извилистой паутине дорог, что впору было заподозрить картографа в слабоумии. Так я и думала, пока в очередной раз не сбилась с подсчетом поворотов. Окончательно потеряв ориентир, я двигалась по редким верстовым столбам, а те, как известно, зачастую обозначали дорогу весьма неоднозначно. То их ветер развернет, то пошутит кто. Надежда оставалась на гостевой дом, но стоило хозяину выдать мне ключ от комнаты, как он испарился. Безымянные гостевые дома между эриями встречались повсеместно, так что на утро ситуация не прояснилась, мы с Гукой снова пошли, куда глаза глядят. К тому же не совсем чистые и не очень сытые.

–Это дорога на Лэнтос, Хранительница. Похоже, вы заплутали? – неуверенно произнес он.

–Похоже, – подтвердила я. -Ну да, не страшно. Я никуда конкретно не иду. Тогда уж и до Пругора доедем.

–Главное, не в Лэнтос, – подобострастно отметил водяной и тонко рассмеялся своей шутке. Не получив ответной реакции, он напрягся и опасливо присмотрелся ко мне.

–Задумалась, – отмерла я, прикидывая, не обойдется ли крюк мне боком. -Нет, конечно, не в Лэнтос.

–Там сейчас смена власти, еще опаснее стало. Смутное время, -тяжело вздохнул водяной и ударил от досады хвостом. Разлетевшиеся брызги попали на мое разгоряченное лицо. Водяной смутился: «Простите».

За новостями я не следила со дня своего рождения, могла упустить последние изменения в политической расстановке сил. Справедливости ради надо отметить, что будь я заинтересована в информации, спросила бы у духов. Но я все еще обвыкалась к жизни с Шарусси, нередко забывая об открытых источниках знаний. Да и если бы я что и спрашивала, то не про земли рядом с Лэнтосом. Это направление до сих пор я не рассматривала даже для халтур. Что же, случай распорядился иначе. Доверюсь ему в кои-то веки. Исключительно в честь поработившей меня тьмы.

–Пругор надежно блюдет границы, нам не о чем волноваться, – я не стала вытирать лицо, капли сами подсыхали на солнце. -Или тебе известно о другом?

–Нет-нет, что вы. Хранитель нас бережет.

Меж тем, Гуке надоело бродить рядом с незамутненной водицей и слушать непонятную болтовню. Она осмелела, и начала неспешно пробираться вниз, верно оценив безопасную обстановку.

–Заходи, красавица, – подманивал ее водяной. -Не бойся.

Искоса наблюдая за плавающей кобылой, подбадриваемой лестными комментариями нечистого духа, я поднялась и подошла к сброшенным вещам, достала карту. Да, далеко я забралась. Должно быть, перепутала съезд. Я ткнула пальцем в одну из чернильных развилок и повела рукой вбок. А хотела ведь вниз поехать. Ладно, всего-то середина липеня. Аброр просил определиться за год, но, по большому счету, времени у меня до начала зимы. За полгода я уж точно что-нибудь найду.

–Чисто рыба! – восхищался водяной Гукой.

Та барахталась на мелководье, смешно отфыркивалась и не спешила бросать безумные игрища. Вроде уже наплавалась, выпрыгнула на берег, завалилась в песок и активно вырыла спиной яму, осталось отряхнуться и вернуться к сладкой траве, так нет. Гука вскакивала и, бешено отбрасывая задние ноги в сторону, летела в воду. Каждый раз я смотрела на ее безумства с нескрываемым шоком и страхом. Что творила эта сумасшедшая лошадь не передать. Если она однажды сломает себе в реке шею, я не удивлюсь.

Брр, лучше о таком не думать. Я взяла Гуку жеребенком семь лет назад, и сама готовила ее к заездке. Вместе мы прошли все невзгоды воспитания от трудного подростка до «Я сама разберусь, человек» и невероятно сблизились. А теперь никого кроме нее и не осталось. Я качнула головой, отбрасывая грусть, и стянула с себя рубашку.