- Ярис не осознаёт реальность и не ощущает людей, но с ним можно общаться. Он как будто чувствует перед вами лично за что-то вину. Почему вы мне не сказали, что он был вашим протеже?

- Вы меня об этом не спрашивали, - ровно ответил Думающий-Поперёк. – Он подавал очень неплохие надежды, но, как иногда свойственно изменённым, временами переоценивал свою исключительность и ценность, излишне настаивая на осуществлении эгоистических желаний. Он попал под ментальный удар моей сформированной эмоции, не смягчённой щитами. С тех пор он «не видит» людей-нетелепатов и блуждает где-то внутри своего разума.

- Так вы ударили его? – изумилась Нила. Что-то невозможное, сформированная эмоция, затем удар, будто вовсе не о даарнианине шла речь… так, откуда у неё взялись моральные силы на такое удивление, Ярис же всю её «выпил»? – Кстати, спасибо за «подпитку».

- Не за что. Вам всё равно следует не перенапрягаться сегодня и завтра. Почему вас так удивляет факт удара, мы же уже убивали людей?

- Но не на эмоциях же! Некоторые люди вообще считают вас безэмоциональными роботами, машинами.

- Вам прекрасно известно, что эмоции у нас всё же есть, только мы нечасто позволяем им формироваться до конца, - ровный интонационный ответ контрастно соседствовал с искрящимся ощущением, отдалённо напоминающим смех. Это и правда являлось одним из аналогов смеха у даарниан. – Но вы не так поняли, я ударил его не «на эмоциях», я ударил его самой эмоцией, показав её в контакте без щитов. Ударить его не входило в мои намерения, хотя, возможно, Ярис этого так и не понял. Я вовремя не рассчитал, что сформированное эмоциональное ощущение моего вида может быть губительно для нервной системы и психики вашего вида.

- Так вот оно что. Мы слишком хрупкие.

- Верно. До обретения телепатических способностей психика Яриса была устойчивее.

- Вы думаете, у него есть надежда вылечиться?

- Я это допускаю.

Ночью Ниле неожиданно приснился тревожный сон. У неё не получалось поставить ментальный щит, как когда-то, в самом начале обучения. Она пыталась вновь и вновь, но ничего не выходило.

- Не могу. У меня не получается, - жаловалась она.

- Пытайся снова, - невозмутимо отвечал Лле.

Ещё пара попыток окончились полной неудачей.

- Нет, ничего не выходит. Наверное, я просто слишком тупая для такого.

- Давай я покажу ещё раз, - не теряя своего терпения, Лле, используя только новоприобретённые способности Нилы, неспеша выстраивал ментальную защиту изнутри её сознания, каждым завитком давая прочувствовать, как именно это делается. Затем даарнианин мягко «сдул» щит и «отступил» в сторону, возвращая контроль владелице сознания.

- Пробуй снова, - велел её непостижимый наставник.

И снова череда неудач. Спокойствие и терпение Лле в этот раз почему-то не успокаивали, и Нила беспрепятственно соскочила в ощущение мучительной неполноценности, стыда за это и опасений, что в скором времени Лле непременно надоест возиться с низшей формой жизни, он улетит и никогда больше не вернётся.

- Это было бы логично, - растекался по её сознанию голос Думающего-Поперёк. – Вы слишком хрупкие.

- Иди на хрен! – кричала Нила в ярости. – Ты вообще сжёг своего ученика! Ты убил его!

- Я убил его, а Лле уничтожил всю Землю, - отвечал Думающий-Поперёк. – Смотри.

И Нила видела огромный космический корабль, зависший на орбите Земли. Через телекинетическое поле, заменявшее одну из стен, Лле смотрел на движущуюся под ним голубую планету. Нила уловила исходящий от даарнианина чудовищный по силе импульс, и через материк зазмеился огненный разлом, один, потом второй, третий – на глазах планета превращалась в полыхающий факел разрушения, атмосферу заволакивало чёрным дымом.

- Нет, нет, не может быть, у тебя не может быть такой телекинетической силы! Это слишком даже для вас! – кричала Нила, который было очень жаль Землю.

- Ты столько раз была со мной в контакте, разве ты не чувствовала, что она именно такая?

- Такого не бывает! Этого просто не может быть! Остановись!

- Ты же сама сказала мне, что люди заслуживают уничтожения, помнишь? Слишком агрессивны по своей природе, слишком ограничены, слишком глупы. Помнишь, я показывал тебе боль сбитых над соседним материком погибающих даарни?

Боль умирающих инопланетян заструилась по сознанию Нилы, грозя раздробить её на части, унести за грань вместе с собой, как когда-то где-то, так и правда так уже было, и боль умирающих, и сбитый корабль, но Лле не уничтожал Землю!

- Нет, - она отступила на шаг назад, а потом повернулась к инопланетянину спиной и бросилась бежать вглубь корабля, - нет, это не можешь быть ты! Ты говорил тогда, что людей ты тоже можешь понять!

Телекинетическая сила подхватила её как пушинку, словно гигантские невидимые руки, и без всякого усилия потащила назад.

- Нет, отпусти меня! – кричала Нила, тщетно пытаясь вырваться. – Отпусти меня, какого хрена ты так со мной обращаешься, я что тебе, игрушка! Я такое же разумное существо, как и ты! Что с тобой случилось, Лле, ты никогда таким не был!

Нилу подтащило вплотную к инопланетянину, невидимая сила заставила её задрать голову, встретившись взглядом с удлинёнными большими глазами, в которых отражалась горящая планета и вечная ночь.

- Ты всегда хотела узнать, как я чувствую и чувствую ли хоть что-нибудь, - проговори Лле вглубь её сознания, и Нила предельно ясно ощутила, как он снимает щиты, один за другим, и её затопляет переполняющим впечатлением, слишком сильным, слишком громким, оглушающим для того, чтобы хотя бы приблизительно понять, что это, гнев, ярость, обида, боль, вечное одиночество или непонятная, непостижимая жажда, восторг, сияющая радость, сытое удовлетворение или острое предвкушение. А может, всё вместе. Мир закружился вокруг них: Лле поднял их обоих в воздух, испепеляя Нилу неистовым огнём своих ощущений, и голова взорвалась фейерверком боли.

- Ты убиваешь меня, - теряя сознание, прошептала Нила.

- Уже убил, - ровно согласился Лле, и последним, что видела Нила, была его четырехпалая рука с неестественно длинными тонкими пальцами, которую он тянул к её голове, как когда-то во время их первого контакта.

Нила резко села в кровати, тяжело дыша, и инстинктивно ощупала голову. Ничего не болело, но мысли путались.

- Чёртов Скачущий-Прочь, вот и скакал бы ты прочь и нетуда на грёбаной летающей тарелке, - ругнулась девушка, вспоминая свой визит в клинику. Это же надо было так перенапрячься! Первый раз Лле приснился ей в кошмаре. Да ещё каком! Нилу передёрнуло, когда она вспомнила зрелище расходящихся по суше огненных разломов. Зачем же калечить такую красивую планету, если можно уничтожить только людей, например, свести их с ума или просто взорвать каждого телекинезом, разрывая на кусочки. Столько животных ведь зря погибнет.

Нила вспомнила, как сама любила, общаясь с Лле, сравнивать людей с животными, в частности с обезьянами, особенно когда у неё что-то долго не получалось, как тогда с ментальными щитами. «Наверное, надо прекращать подчёркивать разницу между нами», - подумала она.

- Зачем, это ведь правда, - раздался бессловесный голос Думающего-Поперёк.

Нила вздрогнула и резко натянула одеяло до самой шеи, обернувшись к стоявшему у кровати инопланетянину.

- И давно вы тут стоите?

- Давно.

- До сих пор я была уверена, что врываться в чужую спальню без приглашения, да ещё когда владелец спальни спит, может только учитель или близкий друг, или…

- Он всё равно не вернётся, - безэмоциально перебил её Думающий-Поперёк. – Кем бы он ни был для тебя, для него это ничего не значит.

- Что?

- Лле не вернётся.

Холодная обречённость пробила до костей, и тут Нила снова проснулась.

У кровати никто не стоял, и чужого присутствия не ощущалось, но Нила на всякий случай проверила каждую комнату своих апартаментов, в которые она переселилась, когда даарниане отстроили защищённый квартал для изменённых ими людей.