Марк снял крышку с одноразового стаканчика и перелил напиток к себе в кружку. Зрелище заставило Эдгара поёжиться, потому что он отчётливо помнил многочисленные слои и разводы от тысяч предыдущих напитков на стенках бессменного не проливаемого раритета. Словно годовые кольца на срезе мёртвого дерева.

   - Если пить кофе постоянно, вместо воды, - усмехнулся молодой человек, - то беспокоиться стоит не о диабете. До него можно не дожить.

   - Да, Эд. - ответил Марк, отхлебнул из кружки и кивнул. - Похвальная эмпатия. Понимаю, но нужно многое успеть. Мне порой кажется, что на губах и в лёгких остаётся только вкус зёрен, их запах и послевкусие. Но лучше с ними провести ночные рабочие часы, чем без них. Поэтому я рад видеть свои четыре чашки. И почему у тебя только две? Себе почему взял так мало? Как ты собираешься работать?

   - Можно я тоже отнесу последний вопрос к риторическим? - спросил Эд и отвернулся. - Мне хотелось бы сегодня поспать дома.

  Провести несколько часов не здесь. Прошу понять верно: работа на таком уровне мне очень нравится. Но основные задачи завершены, насколько я понимаю.

  Судя по звуку клавиш, Марк заблокировал ноутбук. Когда его стул на колёсиках отъехал, Эдгар зажмурился. Он уже выключил часть освещения и глаза, налитые свинцом и покрытые красной сеточкой в нескольких местах, не так резал яркий свет. Но так можно было избежать только первых секунд. Такие уловки, как и клацанье клавиш при каждой паузе, успели врезаться в память подспудно. Наблюдательность навязывалась в комплекте с самосохранением.

  Вряд ли серьёзный разговор мог послужить хорошим знаком. После важных обсуждений приходилось ещё долго работать до возможности разойтись по домам. Обсуждение чего-либо с руководством не сулило ничего хорошего, потому что могло только отнять время и силы. Убеждаться в чём-либо на втором десятке рабочих часов подряд не представлялось возможным. Хотелось скорее поверить в чудо. Но разговор мог сулить только снисхождение или убеждение. Снова и снова.

   - Мы давно работаем вместе, Эд. - начал Марк, выехав из-за стола и оказавшись перед коллегой. - Раз ты последним закрываешь проект со мной, значит потенциал и инициативность замечена. Но мне не до конца ясно: что тобой движет, насколько ты уверен в происходящем, какие важные моменты уже подметил. Вот, например, какие задачи, по-твоему, завершены?

  Пауза повисла в воздухе. Кондиционер вгонял в помещение свежую прохладу и влагу, составляя основную часть серого шума. Ноутбуки работали почти неслышно. Освещение, как и всё обслуживание этажа, давно перешло в ночной режим. Только занятая парой коллег комната, аквариум из белого прочного матового стекла, обслуживался системой: работала вентиляция, подача воды и динамическая система ламп. Тишина не нависала, не заполняла собой неудобный вопрос. Но нужно было что-то отвечать.

   - Ну, - задумался молодой человек, - я попробую. Вопрос снимает с меня некоторые запреты трудового соглашения...

   - Да, да! - перебил Марк, подняв перед собой правую руку. - Давай по существу дела, ладно?

  За пять секунд тишины Эдгар успел сделать глоток кофе, пока Марк только потянулся к кружке. Молодой человек не поднимал глаза от стакана, подбирая слова. Не выпуская из рук кофе, он поторопился с ответом:

   - Протесты. Акции против корпорации и аффилированных лиц сошли на нет. По сути, ни органы, ни наши сотрудники - никто не допустил ни одной крупной ошибки. Бунтовщики получили ряд уступок, пускай так. Но ситуация на улицах разрядилась, несмотря на необычно большую численность и количество правонарушений. Одобрение широких масс и поддержка сотрудников, лояльность общественного мнения - всё сошло на нормальные уровни. И для противника это какой-то успех. Некоторые предложения и компромиссы лучше, чем ничего. В итоговых условиях все остановились. Ну, а раз так, то наше дело сделано. И, наверное, надолго.

   - Хорошо. - ответил Марк, ставя кружку на край стола. - Но предлагаю посмотреть на мелочи вместе. Постараемся уловить общую картину. И начнём распутывать клубок с итогов. Лидеры протестов, разномастной толпы, в которой последовательных активистов меньше, чем буйных, хулиганов и алкоголиков, обсуждают сейчас ряд предложений с представителями власти. Уступки, на которые нормальные последовательные люди не согласятся. Часть лидеров увязнет, получив тёплые места в структурах корпорации и нашей бюрократии. Часть ввяжется в грязную работу, итоги которой на неудачников и спишут. Часть наших провокаторов снова возьмётся за радикальные лозунги. Движение потеряет лидеров и поддержку. От оставшихся разбежится последовательное надёжное ядро. Расколется в худшем случае. На этом мы определимся с успехами. И обозначим новый фронт работ.

  На этот раз пауза повисла ненадолго.

   - Значит, предложение нашего совета директоров было токсичным? - спросил Эд, растягивая слова на пару секунд, пока его брови ползли вверх. - В этом наш расчёт. Но зачем оппозиции принимать такие условия?

   - Именно, что токсичные и прочитанные условия нельзя принимать. Но они в ловушке общественного мнения. - ответил Марк, откинувшись на спинку кресла. - Добились и получают. Той стороне не оставили выбора. Отказаться целиком не смогут. Ради чего тогда звали за собой людей? Ради каких результатов те выходили? Так с ходу не объяснишь, а всё остальное - ловушка! Ей мы и завершили первый этап.

  Марк глотнул кофе, потёр безымянный палец около кольца и продолжил.

  - Теперь осталось погасить остатки первой волны. Разбить тот поток воздуха, что несётся за поездом. Для такой нейтрализации мы дополним игру данными, распутаем и внесём в картотеку персонажей, что оставались в тени. Узнаем и изучим друзей, посмотрим комментарии для отметок потенциальных изменений мнений большинства. Его нужно будет вести с помощью СМИ. Впереди масса основной работы. Мало погасить поток, если после него не устранять последствия.

  Марк опустил руки, заметив, как Эд осунулся. Молодой человек опустошил стаканчик и отставил его в сторону. Он внезапно вспомнил приятную девушку, которая продала ему этот напиток совсем недавно. Как он оказывался по ту сторону баррикад от людей, пониманию не подлежало. За последние дни её ловкие кисти рук и мягкие нотки голоса оказались самыми приятными воспоминаниями. Впечатлений за последние недели в целом хватало, но запасть внутрь смогли только приятные крохи вне работы: мягкая постель дома, обрывки растянутого на недели фильма, весёлый голос малознакомой девушки. И теперь новости показались Эдгару весьма удручающими. Не сулившими ничего хорошего, кроме работы в достатке. Он принялся тереть пальцы, рассматривая покрасневшую сухую кожу.