– Вы честный… – облегченно вздохнув ответила она, и легла на кушетку. – Вы первый, кто честно сказал мне, что для него дороже – репутация, или пациенты… – он удивленно слушал ее, глядя на то, как она спокойно вытягивается на кушетке, устраиваясь максимально удобно. – За вашу честность я расскажу вам обо всех залах!

Она закрыла глаза, дыхание стало ровным, ее лицо стало умиротворенно-спокойным, и даже легкая улыбка полная искренности и покоя появилась на ее лице.

– Где ты, Кристал? – осторожно спросил ее мужчина, внимательно следя за реакцией ее тела.

– Я возле входа во второй зал… – тихо ответила она. – Знаете, если бы в нашем мире где-то было бы место, где продукты не портились бы, сохраняя свою свежесть при теплой летней погоде, то оно выглядело бы именно так…

* * * * *

– Никогда не любила эту живую изгородь, мне всегда казалось, что она существует здесь не для того, чтобы разделять залы, скрывая один от другого, а для того, чтобы прятать врата.

– Почему ты так считаешь?

– Еще несколько секунд назад врата были прямо передо мной, а теперь я их не вижу… Скорее всего, они переместились чуть дальше.

– Кристал, а эти врата, они находятся где-то за пределами первого зала?

– Нет! Они его часть. Фейеро никогда не нравились эти врата, потому что они нарушали целостность образа его зала.

– И чем же они ему не угодили?

– «В них нет утонченности и изящности линий!» – кажется, именно так он сказал мне однажды.

Ее руки были устремлены вверх, словно она искала что-то, ощупывая каждый сантиметр преграды, стоящей перед ней.

– Ты хочешь найти их на ощупь?

– Сейчас это возможно только так, потому что я нарушила ход времени, и иду в этот зал тогда, когда еще не имею на это права.

– А откуда появились эти правила с соблюдением времени прихода в тот или иной зал?

– Я уже не помню, просто однажды они появились, и я не сразу стала им подчиняться. Вначале это было весело, можно было бегать из зала в зал, проводя в каждом ровно столько времени, сколько мне хотелось… Это потом уже все стало напоминать пребывание в тюремном заключении.

– Потому что рамки стали слишком жесткими?

– Потому что я не хотела, чтобы меня ограничивали. Мне хватало того, что моя семья все время стремилась меня в чем-то ограничить, и для меня было абсолютным шоком, что и в этом мире все тоже стремились ограничить меня.

Замолчав, еще какое-то время девушка ощупывала руками пространство перед собой, как вдруг она замерла и довольно улыбнулась.

– Нашла врата?

– Да! Как я и говорила, живая изгородь стремится скрыть врата. У меня иногда создается ощущение, что она перемещает вход по всей своей длине, чтобы я никогда не попадала туда, когда хочу этого сама.

– А как выглядят эти врата? – доктор посмотрел на ворох бумаги на журнальном столике, пока ждал ответа от девушки. Она же замерла, вытянув руку вверх, и сжав пальцы так, словно что-то держит в руке. Вытащив рисунок, который ему показался наиболее подходящим, он стал ждать, что расскажет ему Кристал.

– Эти врата, они чем-то напоминают двери холодильника… Знаете, такие большие холодильники стоят где-нибудь на заводах, или складах с продуктами, которые нужно хранить только при определенной температуре.

– Именно поэтому они так не нравятся Фейеро? – тихо усмехнулся доктор.

– Да, но и не только поэтому. Он много раз ругался со Спиром, чтобы тот изменил внешний вид врат, хотя бы со стороны первого сада, но Спир был неуклонен, и врата остаются неизмененными до сих пор!

– А он может их изменить?

– На самом деле нет, потому что врата – полное отражение сущности проводника зала. А вы сами знаете, что изменить суть вещей невозможно. Фейеро настаивал на том, чтобы Спир хотя бы немного приукрасил свой мир, но и тут Спир ответил, что душа повара остается таковой всегда. А значит врата повара – всегда будут показывать на вход в святая святых кухни, и пусть Фейеро еще радуется, что врата не напоминают дверцу духовки.

– Кажется, этот проводник достаточно забавен, – улыбнувшись, доктор достал из-за блокнота листок с портретом проводника второго зала.

– Он еще и достаточно честный, вот только нужно… Она немного сморщила лицо, мускулы на ее руке напряглись, словно ручка открывалась с большим трудом.

– Может мне стоит тебе помочь? – вежливо поинтересовался доктор.

– Нет, эти врата открываются, только если к ним прикасаюсь я. Если вы попробуете мне помочь, даже просто взяв меня за руку, то они не только не откроются, но и в дополнение к этому, я попаду в девятый зал… А я не хочу туда… по крайней мере сейчас!

Говоря про девятый зал, ее голос задрожал так, словно она боялась попасть в него снова.

– А чем так страшен этот зал для тебя?

– Я не боюсь его, я просто не люблю там находиться. Каждый раз мне кажется, что я медленно схожу с ума!

Еще какое-то время она сильно напрягала сначала правую руку, после чего схватилась за что-то обеими руками, судя по напрягшимся мышцам, она сделала еще одно усилие, и с легкой улыбкой радостно выдохнула.

– Можем заходить! – чуть привстав с кушетки, она махнула доктору рукой так, словно предлагала ему проследовать за ней. – Итак, второй зал – это место вечного праздника живота или вечного фуршета. Здесь множество столов с блюдами разных кухонь мира. Здесь есть все от мясных блюд до изысканных десертов, причем смешиваются не только различные кухни, но и века. Проводник этого зала, Спир, большой любитель приготовить что-нибудь по рецепту, который использовался пять или шесть веков назад. Я не знаю, откуда он их достает, но он, словно фокусник, извлекает рецепт, а следом и уже готовое блюдо, полностью соответствующее той эпохе, когда писался этот рецепт. А еще он любит стилизовать столы в соответствии с тем, блюда какой кухни будут стоять на ней, поэтому, как только заходишь в его зал, сразу же можешь сориентироваться, где какая кухня и чего тебе хочется попробовать больше всего. Самое интересное, что кухни он разделил по сторонам света, и тут невозможно ошибиться и попробовать что-то не то. Всегда найдешь свое блюдо, главное точно помнить с какой стороны света, находится интересующая тебя кухня.

– Это идея Спира, так разделить кухни? – доктор слушал девушку не без интереса, так как заметил, что она изменилась: на лице вновь появилась живость и заинтересованность.

– Не знаю, иногда мне кажется, что так было всегда. Спир очень изобретателен, и это часто можно заметить и в его блюдах и в самом расположении столов. Да и в самих столах есть определенная символичность.

– И чем же она выражается?

– Каждый стол, по форме напоминает страну, блюда из кухни которой на нем выставлены. Основное блюдо, которым славится данная страна, ставится на место столицы, а все остальное выставляется исходя из того, в какой провинции, области или округе это блюдо было впервые изготовлено.

– Это тоже придумал Спир?

– Да, он считает, что познать страну можно только тогда, когда ты попробуешь главное блюдо на вкус.

– И ты согласна с его мнением?

– Даже больше, чем просто да! Иногда мне кажется, что, если бы мы были знакомы тогда, когда мне нужно было готовиться к урокам по географии, и он рассказал мне о таком способе изучения стран, этот предмет давался бы мне легче, и я была более чем заинтересована в изучении географии и истории… Но это все догадки.

Она улыбалась как-то нервозно, словно не верила даже собственным словам. Кристал боялась признать, что то, что ее родные считали ненормальным поведением и отклонением от нормы, для нее было самым радостным событием в жизни, потому что рядом с ней были те, кто понимал ее. Пусть даже это и происходило только в ее голове.

– Скажи, а Спир приходит так же неожиданно, как и Фейеро? – стоило только доктору задать этот вопрос, как девушка подняла правую руку и сжала ее так, словно держит в руках какой-то предмет.