– Пещерогрыза встречал, – напомнил я. – Страшный, но не опасный. Ему до человека дела нет. Лично убедился.

– Пещерогрыз? – Боков через силу посмеялся. – Встретить пещерогрыза мне не довелось, но знаю, что он не опасен. Редкий это зверь и к человеку лояльный. Есть другое, более жуткие и менее лояльные. Ты ведь нихрена не знаешь о тварях этого мира, Никита.

– А ты расскажи, – попросил я.

Ауди, идущая впереди в ста метрах, заметно ускорилась. Я тоже прибавил газу. Дизелёк моей Тойоты с немецким турбомотором соревноваться не способен. Издевается Саня.

– Про адского многонога слышал? – поинтересовался Андрюха.

Я покачал головой.

– Это такое насекомое. В длину оно бывает до десяти метров. Адским зовётся потому что рожа у него и вправду словно из ада выполз. Тело пластинчатое и от этих пластин отлично рикошетят пули. Из лёгкого стрелкового не возьмёшь. Основные ноги в передней части туловища. Мощные и острые. Пара передних в передвижении не участвуют. Используются для атаки. Средняя и задняя части тела усыпаны ножками поменьше. Бегают эти ножки отлично. Из адской пасти довольно часто вылетает тёмно-коричневый сгусток. Попадёт на человека – сразу труп. Разъест к чертям. Если голоден, то очень подвижен и постоянно плюётся сгустками. Сытый тоже нападает, но не так охотно. Вот такая гадость в пещерах этого мира водится, Никита.

– Полагаю, что она вряд ли травоядная, – с улыбкой сказал я.

– Эта тварь есть мясо, Никита. Любое мясо. И она слишком живучая. Не хотел бы я её встретить. Встречал раньше и больше встречать не хочу.

– Какие твари ещё имеются? – спросил я.

– Пещерная сколопендра ещё есть, – ответил Андрюха. – В Черногорье точно водится. Там пещер дохрена и больше. От местной, полевой, отличается расцветкой, размером и наличием светящихся усов. Усы на концах излучают голубенький свет. Приятный такой, манящий. Цвет бледно-серый. Размер – больная тема. До двадцати метров в длину может быть. Как тебе?

Я поежился и попытался прогнать побежавший по телу холодок. Сколопендры – моя больная тема. Хорошо, что взял подствольный гранатомёт и чудо-гранаты. Увижу сколопендру – буду отправлять ей подарки, пока не сдохнет. Или пока не сожрёт меня.

– Ещё есть адский паук, адский червь и адская мокрица. Все они опасны и сложно убиваемы. Я, кажется, уже говорил, что в пещерах этого мира опасностей больше, чем на его поверхности.

Я кивнул:

– Говорил. Но ты перечислил только насекомых. Может ещё кто-нибудь есть? Не насекомые. Насекомых я ненавижу. Особенно сколопендр.

– Кхурог, – тихо сказал Андрюха. – Это из того, что я лично видел. И не только видел, а стрелял и убил. Это было в проклятущем Черногорье. Никогда больше туда не вернусь.

– Что за тварь? – спросил я, выждав паузу.

– Кто дал название я не знаю, – ответил Андрюха. – Местные, наверное. Те, кто тут давно. Кхурог – это летучая мышь. Размером она не слишком большая. Если встанет на задние лапы – метра два высотой. Пасть жуткая и в ней много зубов. Глаза маленькие и жёлтые. Видит в темноте прекрасно. Свет её ослепляет. Размах крыльев метров пять. На крыльях много когтей и кхурог отлично использует их при передвижении в ограниченном пространстве, где он летать не способен. Покрыт чёрно-серой шерстью. Живуч, но из лёгкого стрелкового убивается. Главное патронов не жалеть. У кхурога, кстати, есть старший брат. Зовут его храхогом. Крупнее кхурога, но зато не летает. Именно его я не встречал. Поговаривают, что тоже чертовски опасен… Всё, Никита, хватит о тварях. Накаркаю сейчас. Мне даже поплохело малость.

– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – В этой пещере я был примерно час. Никого там нет. Пусто. Сурат прятался, да и он свалил.

Боков тяжело вздохнул и пробормотал:

– Порой твари уходят на охоту. Быть может тебе просто повезло…

Я решил промолчать. Повезло мне или нет – не знаю. Встречаться с любой из перечисленных тварей желания не имею. Будем надеяться, что всё пройдёт гладко. Ну их, этих подземных монстров.

Приехав на место, мы по-быстрому перекусили, сняли маскировочный завал с лаза и принялись готовится к спуску. Как только возник вопрос кто останется на поверхности, Денис Нугуманов тут же заявил:

– Не знаю, как вы, но я вниз точно не пойду. Остаюсь и это не обговаривается. Мне в своё время Черногорья хватило! При одном упоминании о пещерах мой сфинктер начинает сокращаться до микронов. Клал я свой татарский болт на вашу пещеру, златий и всё, что вы задумали. Остаюсь!

Хмыкнув, я выбросил заранее приготовленные пять веточек. Жребий бросать не придётся. Определившись с дозором и проверив ещё раз снаряжение, мы приблизились к лазу. Андрюха Боков впервые за всё время перекрестился, что-то быстро прошептал, включил фонарь и киком указав на отверстие между корнями, сказал:

– Давай, Булат. Предоставляю тебе право первопроходца.

– Бодров говорил, что он первым пойдёт, – тут же ответил Булат и сделал приглашающий жест в сторону лаза.

– Я говорил? – округлил глаза Саня. – Я вообще молчал. Ты чего брешешь, а?

– Хватит, – сердито сказал я. – Развели балаган. Взрослые мужики же. Пошли за мной.

Первым спустился я. Следом за мной пошёл Андрюха Боков. Затем Булат Мусин и завершающим Саня Бодров. До зала, усыпанного хвоей и костями, добрались быстро.

– Жалею, что не сходил в туалет перед спуском… – пробормотал Булат, осматривая корни деревьев. – Памперсов с собой никто не брал?

– У меня только один и снимать его я не намерен, – отозвался Саня, изучающий на корточках кости. – Весь этот конструктор принадлежит вездесущим хомякам, что снуют по поверхности. Крупных костей не вижу. Скорее всего это логово служило домом какому-то не слишком крупному хищнику. Или хищникам. Тем же суратам.

Я тщательно обследовал зал и сообщил, что с момента моего посещения он не изменился. Никаких следов, кроме тех, что оставил я. Решили идти дальше. По мере приближения к пещере, в которой нашёл камень со златием, Боков начал принюхиваться. Когда увидел голубоватое свечение вдали, заверещал как свинья, которую зажали в угол и схватившись за автомат, приготовился к стрельбе.

– Да успокойся ты! – крикнул я. – Это светлячки!

Боков выпустил автомат из рук, быстро сел и тяжело задышал.

– Он думал, что это пещерная сколопендра, – радостно сказал Булат, посмеиваясь над Андрюхой. – У неё усы почти так же светятся. Но это не она. Это люмены. Светлячки такие. Они часто в пещерах встречаются. Как-то раз я наловил их полную трёхлитровую банку и хотел использовать вместо светильника. Хрен! Умирают спустя минуту. Не любят в неволе жить.

– Я в норме… – пробормотал Андрюха и осторожно встал. – Можем продолжать путь…

Бодров Саня шёпотом спросил меня:

– Чувствуешь вибрацию?

Я прислушался к ощущениям и покачал головой:

– Не чувствую.

– А она есть, – с ухмылкой сказал Саня. – От Боковской задницы исходит!

Булат начал хохотать. Андрюха стал красным, как помидор, и заорал:

– Достали вы! Тишину поймайте. Мы не на прогулке. Продолжаем идти.

Мы вышли в пещеру и выключили фонари. Кажется, или светлячков стало ещё больше? Бодров первым нашёл камень со златием и заулыбался. Через несколько секунд такие же камни появились в руках Андрюхи и Булата.

– Мы богаты, мужики, – довольно вздыхая, сказал Саня.

Андрюха подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:

– Не соврал, Никита. Молодец! Ты сделал нас и посёлки богатыми. Заживём теперь!

Как будто мы до этого не жили? Вслух же я сказал:

– Посмотрели и хватит. Пора нам убираться отсюда…

– Убираться? – удивился Булат. – И даже не пройдёмся по пещере? Тут же безопасно.

– Условно, – подметил Андрюха.

– Смысл смотреть дальше? – спросил я. – Вернёмся в другой раз и уже с бригадой. Думаю, без таджиков тут точно никак не справится. Надо рыть полноценную шахту, чтобы не таскать златий вручную. Расширяем и укрепляем лаз, а потом начнём добывать. Точнее не добывать, а собирать. И о переработке надо подумать.