В заключении доктора Шоу было описано, что смерть Елизаветы Лоу, девушки двадцати двух лет, наступила в ночь с 29 на 30 апреля 2014 года не от нанесённых ей 22 ножевых ранений, а от повреждения спинного мозга, вследствие перелома шейных позвонков. Ножевые же ранения были распределены по передней части тела, начиная от бёдер и заканчивая областью шеи. Нанесены они были охотничьим ножом с лезвием формы дроп-поинт, длиной двенадцать с половиной сантиметров. Следов наркотиков не было, в крови содержалась небольшое количество алкоголя. Роунс задумался – для чего убийце потребовалось наносить все эти раны уже убитой жертве? Запугивание второй жертвы? Выплеск адреналина вследствие психических проблем? А что по поводу равенства количества лет жертвы и количества ранений, чёрт возьми? Случайное совпадение? Или тёмный ритуал извращённого сознания убийцы? Выходит ли, что убийца хотя бы и косвенно, но знал жертву, если действительно количество ран равнялось возрасту? Детектив откинулся на спинку кожаного кресла и отпил из бокала. Слишком много вопросов – и слишком мало ответов. Но впереди ещё допрос выжившего и результаты других экспертиз. Но где-то в глубине души Роунс чувствовал, что дело предстоит далеко не из легких.
Буквально через час на его служебный мобильный телефон поступил звонок. Оператор из участка сообщил, что, так как на рабочий телефон сотрудникам больницы дозвониться не удалось, то они просят передать, что завтра их пациент, скорее всего, будет готов к встрече с детективом – и тот даже изъявляет рьяное желание скорейшего наступления этой встречи. «Хоть что-то хорошее», – подумал Роунс. Сбросив вызов, он вернулся к прерванному звонком чтению недавно купленной в ближайшем магазине книги – сборнику лёгких детективов неизвестного автора в духе Агаты Кристи, но с много более дешёвыми поворотами в сюжете. Ни один раз Роунс усмехался тому, как совершенно неожиданно появившийся новый свидетель вдребезги разбивал все предыдущие показания предыдущих свидетелей, а также теории детективов, после чего последние должны были ломать голову где же правда, а где ложь – и буквально пятнышко крови на кроссовке убийцы или неожиданно найденная запись, на которой отчётливо был слышен его голос, которым он буквально говорил: меня зовут так-то и так-то, я совершил то-то и то-то – расставляло всё по своим местам и позволяло детеквивам выйти победителями из этой схватки умов. «Может быть, сидеть и ничего не делать, а там окажется, что квартира была под наблюдением какого-нибудь шпиона из Антарктиды, и он поделится с нами этими записями?» – проворчал детектив, захлопывая книгу и откидывая её на столик у дивана. Остаток вечера он провёл, сидя в плетеном кресле-качалке на веранде дома, укутавшись в пару свитеров и плед, вспоминая что-то из прошлого и размышляя о чём-то недостижимо далёком.
Глава 3
Четверг. 1 мая 2014 года
Роунс и не заметил, как задремал в своём кресле прямо на веранде. Объявшие землю густые сумерки не хотели отступать, но первые лучи восходящего солнца понемногу разгоняли их, пронизывая сгущающийся к рассвету туман, образовавшийся после дождливого предыдущего дня. Детектив глубоко вдохнул свежий, слегка прохладный и влажный весенний воздух. Окоченевшими пальцами он достал сигарету и, чиркнув спичкой, закурил – это самую малость, но согрело его. Сделав пару затяжек, Роунс посмотрел на часы – шесть часов утра, досыпать ему не хотелось, но, тем не менее, времени было ещё предостаточно. Поэтому он поспешил в дом – собрал заранее всё необходимое на работу, что не входило в его привычки делать так рано, после чего принял горячую ванную и, одевшись по-спортивному, выбежал на легкую пробежку. Многие удивлялись, сколько противоречий было намешано в этом человеке – Рике Роунсе. Но тяга к спорту осталась у него ещё из его «прошлой» жизни, когда он придерживался скорее здорового образа жизни. И теперь тесно ютилась с прилипшими к нему «грешками» вроде частого употребления алкоголя, что ещё могло принести хотя бы небольшую пользу, будь «это частое» чуть в меньших количествах (как утешал себя сам Рик), и, конечно же, курения, оправдания которому Роунс даже не пытался найти.
Возможно, впервые за последние пару лет Роунс начисто сбрил щетину и, ополоснувшись в душе после пробежки, ровно в восемь тридцать утра вырулил со своей лужайки по направлению к полицейскому участку. Увидевшие его столь рано сотрудники, наверное, были удивлены не меньше, чем встретивший его шеф Дэвид Фьюз. Но детективу было абсолютно наплевать. До обеда он провёл время, улаживая проводимые им расследования, дополняя отчёты и формируя необходимые письма – Роунс хотел полностью расчистить своё время и сознание до того момента, как у него появятся все карты в руках, все аргументы и все факты, чтобы сложить этот пазл. Помимо совсем уж безнадёжных висяков, по типу убийства тридцатилетней давности, когда Роунс ещё и не работал детективом, по которому помимо немалой кипы бумаг с основными фактами в ящике стола Рика, был также доверху забит один из шкафов архива – оно продлевалось и продлевалось, в связи с тем, что так и не пойманным убийцей был застрелен мэр города на городском фестивале. Также были и некоторые обязанности детектива по уже завершённым делам, где помощь нужна была прокурорам для выстраивания качественного обвинения. Роясь в бумагах и отвечая как можно более полно на вопросы главного прокурора, мистера Шона Пейна, Роунс раз двести проклял всю эту бюрократию, по которой виновность мелкого карманника, пойманного на месте своего последнего преступления, нужно было а) – доказать в этом преступлении! Что для Роунса было просто за гранью разумного. И б) – после обыска в его квартире, а также общения с теми, к кому вели ниточки по сбыту ворованного – было совершенно однозначно понятно, что целая вереница преступлений раскрыта, но нет… Мало ли кошелёк миссис Кроу, пропавший у неё на прошлой неделе и лежавший чуть ли не под подушкой воришки был подарен ему неким иным воришкой? Или является точной копией, вплоть до автомобильных прав миссис Кроу, спрятанных в потайном кармашке. Всё же может, блин, случиться! Или же мистер воришка нашёл запылившийся, запачканный кошелёк неизвестного ему достопочтимого гражданина и хотел вернуть, как только разберётся что и чьё? Права он, разумеется, не видел, ведь гражданский долг и честь не позволили ему рыться по чужому кошельку. А исчезнувшие деньги… хм… а кто сказал, что они там были? Миссис Кроу? Так-так-так – врать достопочтимому судье, положа руку на конституцию?? А бывают и настолько изобретательные адвокаты, что просто диву даёшься, какой на скамье подсудимых ангел, которого вынудили удартиться о земную твердь. Конечно, Роунс прекрасно понимал, зачем всё это. Время уже давно не то далёкое, когда представителям закона беспрекословно доверяли – зачастую и зря. Хотя были ли вообще такие времена? Всё же представители закона нередко сами дискредитируют себя. А признать виновным человека, который совершенно невиновен – невероятно просто и притягательно. Конечно – закрытые дела, премии, всеобщая любовь. Главное, чтобы совесть спала хотя бы по ночам спокойно. И всё было бы так, если бы не судебные разбирательства. Взять хотя бы самый жёсткий вариант, самую границу – смертная казнь. Неверное решение и стук молотка судьи забивает последний гвоздь в крышку гроба, по сути, обрывая жизнь человеку, который, возможно, вообще никогда не нарушал закон, даже не превышал скорость ни разу в жизни. Конечно, не стоит забывать о моратории. Но и пожизненное заключение не самое приятное времяпрепровождение, а для невиновного – ещё и не заслуженное. Хотя, сам детектив Роунс считал, что, если сомневаться в виновности преступника, чья тяжесть преступления достойна смертной казни не приходится – например, это видели и свидетели, и сняли камеры, да хоть сам президент лично записал это на камеру своего телефона – то почему нет? Чаще всего такое наказание ведь назначается за убийство – если вы готовы отнять жизнь другого, особенно если ещё и в извращённой форме, с получением удовольствия и осознанием собственного превосходства – то будьте добры и заплатить за всё это, да притом сполна. Иначе получается весьма парадоксальная ситуация, что, по сути, родственники, друзья – в общем, близкие люди будут косвенно содержать убийцу через уплачиваемые ими налоги, убийцу, которого дай им волю, и они порвали бы на части на месте. Но разве возможно ответить до конца правильно на вопросы о том, что хорошо, а что плохо? Везде свои плюсы и свои минусы. А, если кажется, что ответ очевиден – скорее всего он неверен.
