Решив немного передохнуть, детектив оторвался от этой мелкой скрупулёзной работы, сумев сдержав в себе порыв порвать все только что заполненные им бумаги в клочья, и только теперь обратил внимание на газету местной редакции, лежащую на краю его стола. На первой полосе было напечатано официальное заявление шефа Фьюза по делу ночного убийства. Роунс едва потянулся за ней, намереваясь ознакомиться со статьёй – ему было интересно, что всё же сказал сам Фьюз журналистам, не болтнул ли лишнего, в конце концов – как тишину кабинета Роунса прорезал звонок его служебного телефона.
– Детектив Роунс, слушаю.
– Здравствуйте, я звоню из городской больницы. По поводу пациента, поступившего к нам прошлой ночью, меня попросили позвонить и сказать вам, что он готов встретиться с вами.
– Понял, спасибо, – коротко ответил Роунс и положил трубку.
Детектив посмотрел на часы – стрелки показывали практически час дня. А доктору Шоу, патологоанатому, он обещал, что заедет в районе одиннадцати часов. Не надо было быть профессиональным детективом, чтобы не заметить образовавшуюся неувязочку.
– Чёрт, грёбаный дебил! – Роунс схватил свою тяжёлую кожаную куртку со спинки кресла и, напяливая её на ходу, бросил секретарше шефа Фьюза, что он отъезжает по делу о «ночном убийстве».
Роунс старался ехать на пределе разрешённой скорости, хотя несколько раз в местах, в которых он был уверен, что нет патрульных – он завышал и завышал не мало. Рик не был лихачём, как и не был паинькой в вождении. Но сейчас он хотел как можно скорее попасть в морг (не в роли клиента, разумеется). И при этом ему не хотелось попасться на патрульных – привлечение лишнего внимания к своей персоне было бы совершенно не кстати, особенно если о чём-нибудь таком пронюхают журналисты, парочка которых сидели в приёмной в участке и кинулись коршуном на детектива, который мастерски ускользнул от них, спратавшись в своём фордике. Почему он так спешил – Роунс не мог объяснить даже сам себе. Конечно, морг не сгорит в синем пламене, а доктор Шоу, зная его, скорее всего, даже и не заметит его опоздания. Но необъяснимый адреналин пульсировал по его телу, Рик чувствовал, что он словно хищник, несущийся за преступником, ставшим теперь уже жертвой. Его жертвой. Где-то в глубине сознания это пугало детектива – он слышал мнения некоторых психологов о том, что люди делятся на три категории: «овцы», «сторожевые собаки» и «волки». «Овцы» – обычные мирные люди, для которых зло и агрессия – это нечто отталкивающее, мерзкое и тёмное, совершенно несвойственное им. Они, по большей части, знают о его существовании, боятся этого зла, надеются, что никогда не столкнутся с ним, особенно в воплощении «волков». «Волки» – это агрессоры, которые питаются слабостью «овец», да и ими самими в придачу. Неважно, как человек перетекает в категорию «волков» – из-за желания получить лёгкую наживу, из-за воспитания по типу, что он король, а остальные его слуги или же, самый худший и пугающий вариант – из-за желания получать ни с чем несравнимое, по его субъективному мнению, удовольствие. И, соответственно, «сторожевые собаки», чья природа характера заключается в том, чтобы быть щитом между «овцими» и «волками». В эту категорию попадают начиная от тех, кто отпугнёт гопников на улице, пристающих к прохожему и заканчивая полицейскими, которые борются с преступностью, как и прокуроры, заставляющие этих самых преступников ответить по всей строгости закона. Разумеется, те представители этих профессий, кто именно борется с преступностью, а не примыкает к ней, используя к тому же и своё положение. Роунс был весьма доволен тем, что с чистой совестью мог отнести себя к «сторожевым псам»… большую часть времени. Бывали моменты, когда на допросах он заигрывался, чувствуя свою власть и потом, уже много позже, когда кровь переставала кипеть – он анализировал всё это, и ему становилось по-настоящему страшно. Страшно от того, что те же самые психологи уверяли, что «волков» и «сторожевых собак» мало что отличает на самом деле. Вернее, они словно две прямые, вытекающие из одной точки, но ведущие в разные стороны, как автомобильная автострада. В любом случае – и те, и те тянутся к агрессии, направляя её лишь только в разные русла, что и создаёт отличие между ними. Но как не ошибиться, как быть уверенным, что ты едешь в нужную сторону? Что ты не свернул где-нибудь по пути или же не ошибся направлением изначально? К тому же, есть мнения, что многое зависит от детства человека – пережитое насилие в детские годы или серьёзные психологические травмы могут привести к тому, что вместо вполне нормального, может быть даже одного из самых лучших и добрых людей, которых вы могли бы знать – вырастет зверь в человечьем обличии. Такой мысли придерживается, в том числе, Джон Дуглас – бывший специальный агент ФБР и создатель и начальник отдела поведенческого анализа. А примеры… примеров, к сожалению, великое множество, например, Эдмунд Кемпер, известный также под прозвищем «убийца студентов». Если присутствуют ещё и психические отклонения, в том числе наследственные, которые могли бы быть сглажены хорошим воспитанием и теплотой в семье – тут, ярким, в отрицательном плане, примером является Джон Гейси, «клоун-убийца». Роунс же всегда чувствовал, что хочет, чтобы именно преступник был наказан. Но он хочет этого потому, что хочет, чтобы преступник больше никому не навредил и ответил за своё преступление? Или же он хочет доказать, что он – «лев», король зверей в этом мире звериной агрессии? А что бы было, если бы он вырос не в крепкой полной семье, с любящими отцом и матерью? Хотя, возможно, вообще не существует никакой психологии – а все действия человека полностью обусловлены биохимическими реакциями в организме и всё – получается, что не ты правишь судьбой, а твой организм – тобой. Что ж, и такие мнения существуют – и вот от них детективу Роунсу становилось ещё больше не по себе.
Буквально через десять, максимум пятнадцать минут детектив припарковал свой потрепанный фордик и быстрым шагом направился к входу в больницу, так как входа с улицы в морг, который располагался буквально в десятке метров от городской больницы и соединялся с ней переходом – просто напросто не было. Оба здания напоминали две огромные серые каменные коробки, отличающиеся лишь тем, что морг был «коробкой» пропорционально поменьше, в один этаж, а также тем, что больница была утыкана белоснежными окнами, тогда как в морге их можно было по пальцам сосчитать и то по большей части в месте присоединения к « маленькой коробке» перехода из больницы. Но самым удивительным элементом в этой всей экспозиции была парковка – парковочных мест было столько, словно это автокинотеатр, или же как будто места здесь были рассчитаны на всех жителей городка, а может и ещё дополнительно и всех близлежащих деревушек и посёлочков. Понятное дело, что были заняты только самые первые ряды, тогда как всё остальное пустое пространство скорее как-то угнетало и давило психологически.
В приёмной регистратуры детектив Роунс представился и, показав удостоверение, сообщил, что ему нужно для начала встретиться с доктором Шоу. Медсестра из приёмной поинтересовалась, не нужна ли детективу помощь в нахождении пути, на что Роунс, лишь грустно улыбнувшись, ответил отказом – к сожалению, в этой части больницы ему приходилось бывать много чаще, чем в остальных её отделениях. В бахилах и выданном халате детектив пробрался через вериницу белоснежных коридоров с суетившимися людьми и медработниками – Рик не мог не поражаться тому, что как он не заходил в больницу – в ней всегда была толпа людей, в любой день и в любое время.
Наконец, пройдя недлинный переход, детектив оказался в знакомом ему отделении морга. Там его встретила ассистент доктора Шоу, которая попросила его подождать и сообщила доктору по служебному телефону, что к нему пришёл детектив. Роунс быстренько набрал на своём смартфоне сообщение для своих помощников, хотя быстренько скорее только лишь для него самого, так как несмотря на достаточно молодой возраст, Рику было всё сложнее и сложнее ладить с убегающими далеко вперёд технологиями. Тем не менее, при всей своей отстранённости и отшельничестве в последние годы – с техникой он всё же старался держать себя в тонусе. Роунс хотел попросить Чойса и Зореджа как можно скорее приехать в больницу для проведения допроса выжившего парня. Когда Роунс отправил сообщение, томиться ему оставалось недолго – через пару минут появился доктор Шоу. Бледный, собственно, как и всегда, словно вытянутый в струну, он, поправив очки, пригласил Роунса следовать за ним.
