Гермиона посмотрела на его доброе лицо, и её грудь затопили сожаления. Всё время, когда она была вместе с Виктором, то думала о других людях или о своих проблемах. Боже, он этого не заслуживал. Она протянула руку и сжала его пальцы, улыбнувшись.

— Ты прав, сегодня всё на свете не так со мной. Может, предсказания Трелони и несут в себе какой-то смысл, а то она вон вчера сказала, что Меркурий в Весах — это неблагоприятный знак, — хохотнула Гермиона, скрывая за этим свои настоящие эмоции, но, кажется, сработало.

— Ты думала по поводу того, чем хочешь заниматься в будущем? — Виктор сделал глоток крепкого кофе, переводя разговор.

— О… — она нахмурилась. — Ну, я думала, что карьера в Министерстве была бы отличным решением. Я бы хотела сделать жизнь многих волшебных созданий лучше.

— Например? — нахмурился он.

— Домовые эльфы, кентавры, русалки… Всё то, что я о них читала, имеет исключительно сковывающий характер. Их не ставят на один уровень с волшебниками лишь по причине отсутствия палочки, хотя у многих из них сознание и магические способности ничуть не уступают, — тут же затараторила Гермиона. — Взять хотя бы эльфов.

— Кажется, ты действительно много об этом знаешь, — улыбнулся Виктор, радуясь, что смог завлечь её беседой.

— А ты? О, ну, точнее, конечно же, я знаю о квиддиче, но… Честно сказать, понятия не имею о ближайших матчах или что-то в этом роде, — она смущённо заправила локон за ухо. — О таких вещах меня обычно осведомляют мальчики.

— После Чемпионата отменили все запланированные матчи из-за… ты знаешь, — болгарин нахмурился, как всегда бывало, когда речь заходила о чём-то тёмном. — А потом меня выбрал Кубок, так что в ближайшее время никаких игр. Но я скучаю по полётам.

— Я видела, что многие ребята летают, несмотря на отмену матчей, — спохватилась Гермиона. — Ты мог бы спросить у Рона и Гарри, они бы с ума сошли от радости сыграть с тобой просто ради удовольствия.

— Отличная идея, я подумаю об этом, — Виктор вытер у неё со щеки сахарную пудру, а девушке стало немного легче.

Всегда становилось, когда шум в голове заполнялся разговорами. Гермиона ненавидела вопрос о том, всё ли у неё в порядке, потому что каждый раз слыша его, в стене девушки появлялась ещё одна трещина. Именно поэтому она была готова прыгать от радости, когда подворачивалась удобная тема, которая не заставляла окружающих постоянно справляться о её самочувствии.

Когда они выходили из Хогвартса было не так уж и поздно: около часу дня. Гермиона это запомнила, потому что посмотрела на часы, как раз когда говорила о своей ненависти к сюрпризам. Пусть поход в Хогсмид оказался приятным, Виктор пообещал, что больше не случится ничего подобного.

Время до наступления темноты ещё было, но погода начала портиться из-за поднявшегося ветра, и ей не хотелось рисковать, застряв в деревне. Мысль о том, что придётся остаться в отеле с Виктором, вселяла в Гермиону сковывающий ужас. А воображение во всех красках рисовало картину, где опять не окажется пустых номеров и свободной будет только та комната. Она отхлебнула какао так резко, что поперхнулась и вынудила болгарина подскочить к ней и несколько раз хлопнуть по спине.

— Думаю, нам нужно идти, чтоб потом не добираться в бурю, — сказала Гермиона, когда отдышалась и вытерла губы салфеткой.

— Правильная мысль, — Виктор заплатил за их заказ, и девушка посмотрела на развалившийся пирог на блюдце перед ней — впервые за многие годы у неё появились проблемы с аппетитом.

Они вышли на улицу, и она с удовольствием отметила, что порывы ветра улеглись, и у них есть какое-то время, чтобы дойти до замка, не отморозив себе лицо. Гермиона затянула шарф потуже.

Крам вдруг остановился и нежно провёл пальцами по щеке девушки. Он медленно склонился над ней, прикасаясь губами к её губам. Его поцелуи были совсем другими. Никакой грубости, ничего такого, похожего на безмолвную ссору, никаких прижиманий к стене. Но и никаких мурашек, никакого тянущего чувства внутри, никакого жара. Гермиона знала, что это не такая уж большая плата. Она сможет этим пожертвовать ради своего морального здоровья.

Гермиона ответила на поцелуй, мягко отстраняясь через пару секунд. Парень взял её за руку, и они пошли по аллее, обогнув несколько магазинчиков, говоря о планах Виктора на ближайший год и о его приглашении в Болгарию, над которым она обещала подумать. Он предложил ей ещё до их официальных отношений, но теперь это казалось более серьёзным.

— Виктор? Вы Виктор Крам?

Ребята обернулись на возглас мужчины, который снял шапку, показывая крупные возрастные залысины, хоть они его и не портили. А возможно, так казалось из-за счастливой улыбки у него на лице.

— Эээ… верно, — неловко кивнул дурмстранговец, смотря на мужичка.

— Мерлин! Я знал, что вы сейчас в Хогвартсе, неподалеку. Эти писаки из «Пророка»… Но не думал, что встречу! Такая удача! Не могли бы вы подписать мне пергамент? — засуетился он, пытаясь открыть портфель на морозе. — Мой сын ваш огромный фанат, он был бы просто счастлив!

— Конечно, — кивнул Виктор и бросил на Гермиону извиняющийся взгляд, потому что знал, что она не любит торчать на морозе.

— Всё в порядке, я зайду в «Сладкое королевство», куплю Рону кое-что, — улыбнулась девушка, отпуская его руку.

В магазинчике как всегда сладко пахло, и она вдохнула поглубже. Почему-то это место неизменно ассоциировалось с мальчиками. Возможно, дело было в том, что впервые Гермиона зашла сюда вместе с ними, а, может, из-за тёплой атмосферы, которая здесь всегда царила. Как она всегда считала: плохие люди не любят сладости.

Девушка взяла несколько любимых лакомств для Рона и Гарри, чтобы порадовать их, вернувшись в Хогвартс, и расплатилась, смотря в окно над плечом молодой волшебницы, которая набирала какое-то нереальное количество шоколадных жаб. Виктор всё ещё разговаривал с мужчиной, который так активно жестикулировал, что было удивительно, как он до сих пор не снёс своей рукой шапку болгарину.

— Попробуйте наш зимний микс! — Гермиона подскочила, когда девушка в костюме эльфа (немного запоздало для февраля) воскликнула это возле её уха. — О, простите, — тут же извинилась она.

— Всё в порядке, — выдохнула гриффиндорка, смотря на разложенные на подносе конфеты.

— Здесь смесь разных леденцов, жвачек, а также новые конфеты с мятной помадкой, продегустируйте! — девушка протянула ей поднос своей неестественно зелёной рукой. — Если вам что-то понравится, сможете найти больше у второго стенда. На весь февраль скидка пять процентов! А если вы покупаете у нас как минимум три раза в месяц, скидка будет уже семь процентов!

Она так резво тараторила, что Гермиона нехотя протянула руку и взяла один мешочек, чтобы поскорее отделаться, но её тут же спас мальчик лет семи, который забрал сразу несколько горстей. Не желая мёрзнуть на улице, пока Виктор вёл беседу, гриффиндорка засунула пальцы в мешочек и наугад вытащила сладость. Бросив бумажечку обратно к конфетам, она забросила лакомство в рот, рассматривая перед собой причудливую фигуру из леденцов, которая переливалась всеми цветами радуги под зимним светом из окна.

Вдруг Гермионе перестало хватать воздуха. Говорят, что удивительность нашей памяти заключается в том, что ей сложнее всего воссоздать ароматы и вкусы, но именно ароматы и вкусы легче всего создают воспоминания. Гермиона резко залезла обратно в мешочек, нащупывая обертку. Второй стенд оказался сразу по правую руку, прямо возле бочек с желейками.

— Здравствуйте, мне нужна упаковка вот этого, — протянула она обёртку женщине в форме магазина.

— Двадцать кнатов, — известила женщина.

Гермиона отсчитала нужную сумму и через секунду держала в руке плоскую прямоугольную упаковку жвачек фиолетового цвета, на которой были нарисованы снежинки, покрывающие чернику.

— Ты уже справилась? — услышала она голос Виктора над ухом и дёрнула рукой, опуская упаковку в сумку так, будто купила что-то неприличное. Парень не обратил внимания на этот нервный жест. — Он меня уболтал.