Гермиона развернулась так резко, что Невилл едва успел забрать свою чернильницу, чтобы волосы девушки в ней не искупались. Но ей было плевать. Макгонагалл что-то говорила о том, что котел превратится в кошку лишь тогда, когда образ в голове волшебника будет чётким и резким, а светские беседы с мистером Забини этому не способствуют, но её слова развеивались в сознании гриффиндорки. Потому что я так хочу.

Она уже слышала эту фразу. Этим тоном. Этим голосом. Возможно, спроси у неё тогда, Гермиона бы не сказала, но бывают моменты, когда ты становишься уверен на сто процентов, потому что твой мозг превращается в плёнку, которая отматывает и отматывает то мгновение, и ты вслушиваешься в каждую ноту проговариваемого предложения. Потому что я так хочу.

Макгонагалл ушла к другим ученикам, предоставив парочку слизеринцев самим себе. Уже через минуту Забини веселился, что-то рассказывая лучшему другу. Его настроение, по всей видимости, тоже пошло вверх, когда глаза мулата остановились на ней. Он поднял брови и толкнул Малфоя, кивая в сторону Грейнджер. Драко повернулся, и буквально на долю мгновения ей показалось, что она увидела удивление в его глазах, но потом он скривился, огородившись.

Рост, размах плеч… Единственное, что можно было понять, потому что мантия обрамляла именно плечи, голос. Боже правый. Это реально был он.

Гермиона сглотнула и медленно отвернулась от слизеринцев, смотря в точку перед собой. Годрик. Тот человек был Малфоем.

— Гермиона? — Гарри коснулся её плеча, явно заметив этот странный эпизод.

— Я… ничего, — отмахнулась девушка и взялась за палочку, как за спасательный круг, потому что все знали — когда она практикует магию, к ней лучше не лезть.

Но всё, что крутилось в голове гриффиндорки — это мысли о том, что тем, кто освободил её из той палатки, был Малфой. Чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась в своей правоте. Почему он это сделал? Зачем? Что он там делал вообще? Вопросов было столько, что они создавали в её голове ещё один маленький Большой зал с сотней студентов, пытающихся перекричать друг друга. Очевидно, в этом замешан его отец. Но… зачем Малфой отпустил её?

Гермиона глянула на него ещё раз, но, увидев, что котел парня обзавёлся пушистым хвостом, тут же отвернулась, чтобы не привлекать внимание Гарри. Девушка понятия не имела, что делать с этой информацией. Малфой словно задался целью разрушить абсолютно всё, что она о нём знала раньше, и преуспевал в этом.

— Мисс Грейнджер? — Гермиона подскочила и поймала крайне удивлённый взгляд своего декана. — С вами всё в порядке?

— Да, да, конечно, — кивнула девушка. — Я тут как раз пыталась… Фелифорс! — вторая попытка была более удачной, но котел всё ещё даже отдалённо не напоминал кота.

— Во время черчения руны вы слишком отводите руку вправо, — сделала замечание Макгонагалл, и гриффиндорка поблагодарила её, выдыхая, когда та стала отчитывать Долгопупса за «совершенно неподобающую технику».

Тяжелые мысли вмиг вернулись к ней, засев тяжёлыми камнями на дне желудка. Это… она должна знать. Должна знать точно. Получить подтверждения.

Когда прозвенел звонок, Гермиона нарочно медленно собирала учебники, махнув друзьям, чтобы они шли без неё, и, к счастью, как раз начинался обед, и тем не пришлось повторять дважды. Малфой обычно редко ходил с урока на урок со своей свитой, поэтому когда он повернул в коридор только в обществе Забини, девушка выдохнула, направившись за ним. Это точно было самоубийством, но другого пути она не видела.

— Малфой! — позвала Гермиона, и ей показалось, что собственный голос отскочил от каждого кирпича в коридоре и вернулся к ней назад, прихватив с собой насмешливое эхо.

Они повернулись с Блейзом одновременно.

— Грейнджер, у тебя что, помешательство на нём какое-то? — фыркнул Забини. — Добилась того, чтоб сесть на Зельях рядом, преследуешь в коридорах, завтра что, сваришь любовное зелье? Подумай над тем, чтоб пить только из собственной фляги, друг, — он повернулся к Драко, но тот лишь прищурил глаза.

— Очень смешно, Забини, — Гермиона стрельнула глазами в слизеринца.

Малфой присмотрелся к девушке и его что-то насторожило в её взгляде. Что-то решительное. Будто она собиралась его в чём-то обвинить.

— Чего тебе? — пренебрежительно спросил он, думая, какого чёрта вообще тратит время своего обеда на это.

— Я знаю, Малфой, — произнесла Гермиона.

Блейз поднял брови, ожидая продолжения.

— Типа я должен спросить: «о, о чём ты знаешь, Грейнджер?», и ты только тогда мне должна объяснить? — паясничал Малфой. — Пошла ты нахер. Пойдём, Блейз.

Он развернулся вместе с другом и уже сделал несколько шагов по коридору, когда она вновь заговорила.

— Я знаю, что это был ты тогда. На Чемпионате.

Драко остановился так резко, будто чьё-то лассо ошпарило его по ногам. Блять. Рука, которую он положил на плечо итальянца, разворачивая, напряглась, и не было шансов, что тот этого не заметил. Забини нахмурился, поднимая на него вопросительный взгляд, наблюдая за его реакцией.

— Иди, я догоню, — бросил Драко, не смотря на друга.

Блейз насторожился ещё больше и, бросив короткий взгляд на Гермиону, пошёл по другому пути, оставляя их наедине.

— Какого хера, Грейнджер? — было что-то в этой девчонке невероятное: стоило им очутиться вдвоём, без какого-либо буфера, его терпение натягивалось, словно струна.

— Знаешь, это моя фраза в сценарии, — ответила она ему слишком спокойно, будто зная, что ситуация в её руках.

— Чего тебе надо? — Малфой подошёл к ней ближе и увидел, что гриффиндорка подавила в себе желание отступить. Это развязало тугой комок нервов в нём, и он ухмыльнулся.

Сначала Гермиона будто озлобилась. Поразительная вещь: его ухмылка заставляла её злиться, он заметил. Но потом эта эмоция растаяла, и она подняла голову, чтобы смотреть ему в лицо. Когда Малфой подходил ближе, девчонка становилась более… податливой. Осознание этого почему-то пронеслось удовольствием по его венам, и Драко захотелось ударить себя, как только он это осознал.

— Зачем? — её брови сошлись на переносице, показывая, в каком смятении девушка находилась. — Зачем ты это сделал?

— Ты что, не слышала? Потому что захотел. Всё, конец разговора, — Малфою пришлось сделать шаг назад, потому что запах сладкой груши начал добираться до его ноздрей, провоцируя странные реакции.

Грейнджер фыркнула, покачав головой и сложив руки на груди.

— Почему ты… — Гермиона посмотрела по сторонам, словно ища суфлёра, который бы прятался в одной из древних картин. — Почему ты так старательно делаешь вид, что ты хуже, чем есть на самом деле?

— Делаю вид? — прыснул парень, всем видом показывая, насколько нелепа эта фраза. — Мне всего лишь не хотелось видеть, как тебя будет ебать оборотень, а в твою голову уже пришла мысль записать меня в список хороших парней? Теперь я понимаю, почему ты дружишь только с идиотами: кастинг на твою благосклонность крайне легко пройти, стоит лишь только не насиловать девок. Хотя, по поводу Уизела я бы не был так уверен, с его рожей ему по доброй воле точно никто не даст.

Грейнджер покачала головой, обесценивая всю его речь. Будто видя, как сильно он вертится, чтобы она не учуяла сомнения в голосе парня. Малфой ожидал, что она станет опровергать это, но, к удивлению, немыми взмахами головы этот вопрос ограничился.

— Что с той девушкой? — спросила Гермиона, пристально смотря ему в глаза. — Мы вернулись за ней потом, но там никого не было.

Он сжал зубы, думая, почему вообще разговаривает с ней. Потому что она могла его сдать? Да. Но что он мог сделать?

— Малфой! — надавила Грейнджер, возмущаясь.

— Я стёр ей память и отвёл куда-то на отшиб лагеря. Её точно там нашли, — огрызнулся он так, будто ответил ругательством.

Драко видел, что в карих глазах пронеслось облегчение. Подумать только. Она, видимо, правда всё это время переживала о той маггле. Немыслимо.

— Серьёзно, я не понимаю, — Гермиона вновь покачала головой, и Малфоя начал выводить этот жест. Девушка сделала шаг назад, будто её растерянность достигла такого апогея, что она больше не могла выдерживать это давление, находясь в статике. — Зачем ты ведёшь себя подобным образом? Все эти вещи, что ты делаешь…