— Блять! — выкрикнул Драко, скривившись, смотря как кисть скрывается в вареве, меняя его цвет на бордовый.

Какого. Грёбаного. Хера. Его вообще не должно было быть здесь.

Хвост скулил, всхлипывая, но продолжал ритуал.

— Кровь врага… взятая насильно… воскреси своего… врага!

Драко, словно под чарами, наблюдал за тем, что делал Петтигрю. Он подошёл к гриффиндорцу и полоснул его кинжалом по коже возле локтя, собирая полившуюся кровь в пузырёк, чтобы потом влить её в жидкость, кипящую в котле. Когда ритуал был закончен, Хвост упал вниз, скуля и прижимая к себе окровавленный обрубок руки.

Драко сделал несколько шагов назад. Он должен думать. Ясные мысли. Окклюменция. В его сознании, кажется, больше не оставалось места. Он должен закрыться. Грейнджер. Воспоминания о ней. Замуровать. Иначе Волдеморт догадается. Всё происходящее сейчас, глупую рефлексию похоронить за цементными стенами внутри головы. Только так Драко сможет придумать, как вытащить Грейнджер.

В воздух взметнулся столб пара и искр, становясь гуще и отчетливее. И вот уже в концентрации пара стал виднеться мужской силуэт. Когда белое марево начало развеиваться, пред ними предстал высокий, худой, как скелет, человек. Его тело оказалось непропорционально вытянутым, дистрофичным, словно в нём не было ни мышц, ни жира.

— Одень меня, — произнёс он пронизывающим сердце голосом.

Хвост с трудом встал на ноги и поднял одной рукой чёрную мантию, накидывая её на плечи и голову своего хозяина. Тот нырнул рукой в карман, достав оттуда волшебную палочку, и покрутил её в пальцах так, будто впервые знакомился с механизмом сухожилий.

Драко стоял, смотря на данное действо с полной уверенностью в том, что это происходит не с ним. Окклюменция будто физически давила на стенки головы, но зато парень мог ощущать остроту ума. Малфой убеждал себя, что он сильный волшебник, достаточно сильный, чтобы скрывать свои мысли даже при напоре, даже так долго. Оставалось надеяться, что он не настолько ослаб, как ему казалось.

Волдеморт возродился, и это был тот момент, который делил жизнь на до и после. Драко начало тошнить ещё больше, но он сжал челюсти и посмотрел в красные змееподобные глаза, которые глядели прямо на него.

— Драко, ты отлично справился, — обратился к нему Волдеморт, подходя ближе. — Я уверен, что ты станешь одним из самых умелых моих соратников, — он положил костлявую руку ему на плечо, и Малфой кивнул.

— Да, мой Лорд, — ответил Драко.

— Ты сумел справиться с заданием, даже позаботился о моей забаве — прихватил грязнокровку! — Волдеморт противно засмеялся, поворачиваясь к своему слуге, который всё ещё катался по земле, не помня себя от боли. — Слышал, Хвост?

— Д-да, Хозяин, — проскулил он, хотя Драко был уверен, что тот едва ли что-то понимал.

— Но с ней мы разберёмся позже, — взмахнул мантией Волдеморт, подходя к Петтигрю, и узел у Драко на шее немного ослаб. Совсем на капельку. — Руку!

Слизеринец видел, как Волдеморт поднял плащ мужчины, оголяя его левое предплечье, на котором вырисовывалась чёрная метка. Такая же, как и у отца Драко. Прижав к ней палец, Волдеморт захохотал.

— Сколько же их соберётся с силами и явится сюда, когда они почувствуют это? — прошептал он, задавая риторический вопрос. — И сколько окажется глупцов, которые решат держаться подальше?

Оскалившись, Волдеморт подошёл к Поттеру, говоря что-то о том, что тот стоит на могиле его отца. Это имело смысл.

Драко вдохнул глубже, выкраивая себе мгновение для передышки. Вдох, выдох. Парень чувствовал, как его магия источается, но он не мог позволить ей иссякнуть.

Внезапно ночную тишину нарушил шорох развевающихся мантий. Среди могил возникали фигуры волшебников. Все они были в масках и с капюшонами, точно таких же, как на Чемпионате. Только сейчас Малфой понимал, какое это было ребячество по сравнению с сегодняшним действом, в присутствии Волдеморта.

Пожиратели подходили ближе, и один вдруг упал на колени, целуя полы мантии Реддла.

— Хозяин… Это вы… — почти прошептал мужской голос.

Люди образовывали круг, окружая Волдеморта, но всё равно в рядах оставались пустые места. Их нахождение сопровождалось дрожью, несмотря на полное отсутствие ветра.

— Пожиратели смерти… Добро пожаловать! — воскликнул Реддл. — Прошло так много лет, а нас всё ещё объединяет метка, не так ли?

Стоящие в кругу вздрогнули, но никто не осмеливался сказать что-то или сделать шаг вперёд.

— Я чую, что воздух насквозь провонял виной, — протянул Волдеморт, смотря на мантии всех вокруг с отвращением. — Я разочарован… Я весьма вами разочарован.

— Хозяин! — внезапно один из Пожирателей упал на колени, подползая к Тёмному Лорду. У Драко не было слов, чтобы описать всю силу своего отвращения. — Простите меня! Простите нас всех!

— Круцио, — это переплетение букв вырвалось из уст Волдеморта легко.

Малфой никогда бы не подумал, что заклинание может подействовать без силы ненависти. Но, видимо, ненависть была главным составляющим тела Лорда, так что Круцио удалось без единого огреха.

Пожиратель корчился в приступе боли, когда его маска слетела с лица. Драко поднял глаза на Поттера: у того совсем не было красок на лице. Он превратился в абсолютно белый лист.

— Встань, Эйвери, — гаркнул Волдеморт. — Ты просишь прощения? Я не прощаю. Я никого не прощаю и ничего не забываю.

Драко немного сдвинулся, когда Эйвери поднимался с колен, шепча о том, что он будет служить ещё век, чтобы доказать свою верность. Поттер пытался дёргать руками в попытке освободиться. Малфой незаметно оглянулся, пытаясь увидеть, всё ли с Грейнджер в порядке, но из-за ветвистого дерева её не было видно.

Когда он вновь обратил своё внимание на происходящее рядом с ним, Хвост шевелил новоявленной серебристой рукой, в слезах благодаря своего Хозяина. Петтигрю поднялся и занял место в кругу приспешников. Волдеморт сделал несколько шагов вперёд, равняясь с одним из мужчин, и Драко осознал, насколько, наверное, инородно смотрится здесь, стоя вне круга без атрибутов, с плотной безэмоциональной маской на лице.

— Люциус, мой скользкий друг, — протянул Тёмный Лорд, — пусть ты не сразу пришёл мне на помощь, но ты искупил свою вину, вырастив достойного сына. Драко!

Волдеморт обернулся, взмахом палочки облачая слизеринца в чёрную мантию с капюшоном, которая уже была ему знакома.

— Ты обязательно станешь одним из нас, неся своё гордое звание Пожирателя смерти, — он повернулся обратно к Люциусу. — Ваша семья всегда служила мне вернее всех, так что я жду от вас такого же в дальнейшем.

— Да, мой Лорд, всенепременно, Лорд, — протарахтел Малфой-старший, и Драко сделал шаг назад, заполняя одну из дыр в кругу.

Волдеморт взялся перечислять своих соратников поименно: тех, кто был в рядах, тех, кто мёртв или в скором времени умрёт. Драко слышал голос отца Теодора, который молил о прощении, как и все.

Люциус попросил Реддла поведать таинство, как ему удалось вернуться, и Драко очень хотелось сказать отцу, что тот не пожелал бы это видеть. История, которую рассказывал Волдеморт, упиваясь своей властью, данной ему телом, сложила все переменные. Слуга в Хогвартсе, смерть Берты Джоркинс, его план с Турниром, важность Поттера во всём этом. С каждым словом Малфою всё больше становилось дурно от того, насколько могущественным и продуманным был человек, вещавший из своих уст эту историю. Драко чувствовал на себе его влияние, на своих лопатках, которые ломило, но он, сцепив зубы, стоял ровно. Парень ненавидел мысль о том, чтобы уподобиться какому-то Макнейру, который стоял, скрючившись, до сих пор шепча о том, как ему жаль.

— Как только мир мог подумать, что этот мальчишка сильнее меня, — произнёс Волдеморт, смотря на Поттера. — Я хочу, чтоб больше никто не заблуждался по этому поводу. Гарри избежал тогда смерти по нелепой случайности. И сейчас я вам это докажу, — шепнул он, наслаждаясь тем, как Пожиратели наблюдают во все глаза за действиями своего господина. — Отвяжи его, Хвост, и верни палочку.