«В стране лжи все только лгут, в стране правды говорят только правду. Путник оказался в запертой комнате с двумя дверьми, одна дверь ведёт к Кубку, другая к дисквалификации. Двери охраняют стражники. Один из страны лжи, другой из страны правды. Чтобы найти выход к Кубку, путник может задать лишь один вопрос обоим стражникам, но неизвестно, кто из стражников из какой страны. Какой вопрос он должен задать, чтобы прийти к победе?»

Драко ощутил, как близость конца этого всего щекочет его нервы. Парень оглянулся на фантомы. Очевидно, что «путник» — это он, и у него нет возможности просто уйти, найдя обход. Если Малфой ответит правильно, осуществит свой план, если нет, скорее всего, вторая дверь ведёт к выходу из лабиринта.

Делай то, что велено, и нам будут дарованы такие блага, о которых ты не можешь даже подумать.

Господи. Драко потряс головой, пытаясь очистить мысли.

— Хорошо, то есть, я должен задать лишь один вопрос… — вслух рассуждал он, перечитывая загадку. — Кто-то из вас всегда врёт, а кто-то всегда говорит правду, но я не знаю, кто есть кто…

Драко думал о том, что если спросит, какую дверь открыть, это не будет иметь смысла. Потому что они оба укажут на разные двери. Но ведь каждый из стражников знает, кто из них кто на самом деле, таким образом, каждый из них знает, что точно должен сказать сосед.

— Окей, я хочу открыть дверь к Кубку, — протянул Малфой, обдумывая своё предположение ещё раз, и, не найдя лучшего варианта, всё же решился. — Так какую дверь другой из стражников назовёт правильной?

Охранники мигнули и оба указали на правую дверь. Драко прищурился. Тот стражник, который лгун, знает, что его сосед укажет на правильную дверь, но из-за того, что он постоянно врёт, укажет на противоположную. А тот, который говорит правду, знает, что его оппонент солжёт, указав на те двери, что ведут к дисквалификации. То есть, ему нужно пойти в противоположную от указанной ими обоими.

Драко подошёл ближе, думая, не нападут ли они, но как только его пальцы сомкнулись на ручке левой двери, фантомы растаяли. Дверь исчезла, бросая его вперёд по лабиринту. Повернув голову, он увидел лёгкое свечение, которое исходило от Кубка. Да, чёрт подери!

Драко выдохнул, двинувшись навстречу свечению, как вдруг услышал крик:

— Экспекто Патронум! — олень выпрыгнул откуда-то из кустов, ошарашив Малфоя. Поттер умеет запускать патронус? — Ридикулус! — раздалось следом, и через мгновение они встретились плечом к плечу.

Поттер выглядел так, будто его перемололо в блендере вместе с землёй. В растрёпанных волосах гриффиндорца торчали ветки, а на щеках красовались чёрные пятна. Хотя, Малфой был уверен, что сам выглядел не лучше. Хогвартс, несомненно, самое безопасное место на всей ебаной Земле!

— Флёр кто-то проклял! — внезапно крикнул гриффиндорец, направляя палочку ему в лицо. — Её пытали, а потом закляли! Это был ты?! — судя по ярости в голосе, Поттер не сомневался в ответе.

Значит, Флёр тоже обезврежена. Остались только они вдвоём. Как нельзя лучше. Драко нужно только притвориться, что он слишком ранен, и отстать от Поттера на пару шагов, позволив ему коснуться Кубка. Почти без грязи.

— Нет, — спокойно ответил Драко.

Поттер уставился в него зелёными глазами, которые бликовали от света палочки.

Это то, что Драко должен сделать. Просто приклеить блядский Кубок к его гриффиндорским рукам, и Поттер исчезнет. Затем Малфой скажет профессорам, что добрался сюда, когда Кубка не было и, возможно, для правдоподобности даже закатит скандал с подменой.

Волдеморт будет доволен. И он оставит его в живых. А на Поттера Драко всегда было насрать.

Он почти что усмехнулся. На самом деле Малфой даже не чувствовал жалости. Драко не желал Поттеру смерти, но если бы гриффиндорец умер, не стал бы убиваться. Мальчик-который-выжил наконец подохнет.

Грейнджер оказалась не права насчёт него. Драко не был «не таким». Он был как раз таким, каким она не хотела его видеть. Если бы не ему лично сказали обезглавить Поттера, то вряд ли слизеринцу было до этого дело. И это правда. Но не в этом была проблема.

Она меня не простит.

Не простит.

Блейз не сомневался, его голос был твёрдым, как никогда. Потому что не существовало сценария, где Грейнджер простила бы Малфоя после того, как он убил её лучшего друга. Да, косвенно, конечно, но всё же. Драко мог бы ей соврать. Но это же была Грейнджер. Его Грейнджер, которая пробралась к нему в тент.

Он чувствовал тревогу в янтарных переплетениях её глаз. Возможно, это была женская интуиция, а возможно, она так глубоко залезла к нему в душу, что могла считывать информацию на расстоянии. Малфой не сомневался, что ей хватило бы взгляда на него, чтобы догадаться, что он лжёт.

Драко никогда не мог понять, почему она ошивалась с этими двумя придурками, которые только и норовили затащить её в проблемы. На первом курсе Грейнджер чуть не пришибли на шахматной доске, на втором она могла умереть, мать твою, умереть, Малфой. И не существовало бы больше ничего.

Он был уверен, что попадись ему Боггарт на этой дороге, одним из образов оказалось бы её тело, безжизненно лежащее на траве, как в ту ночь, когда рехнулся Крауч.

Затем её едва не убил Люпин в шкуре оборотня. Тогда Драко был готов отправить учителю презент, сейчас он испытывал бы крайнюю нетерпимость, столкнись они на улице.

Эти двое всегда тянули Грейнджер вниз, а она вечно пыталась их спасти. Даже в этом году Поттер едва ли оказался бы тут, если бы не его подружка.

Но было ещё что-то. Когда на первом курсе все слизеринцы только и делали, что издевались над ней, говоря, что она конченая заучка, и Драко был среди них, Поттер и Уизел спасли её от тролля. На втором, когда он пожелал ей оказаться следующей грязнокровкой, чью жизнь унесёт потомок Салазара Слизерина, они её оберегали. На третьем году обучения Драко не упускал ни единой возможности оскорбить Грейнджер, подначивая остальных, Поттер заступался за неё, едва не впиваясь ему в горло. И только за это, наверное, стоило не желать ему смерти. За то, что в этом году у Драко был шанс почувствовать, потому что они оберегали её тогда, когда раньше ему не было никакого дела.

Люмос блеснул, и Поттер сорвался на бег прямо к Кубку. Блять.

— Стой! — крикнул Малфой, рванув за ним.

Они почти поравнялись, когда Драко дёрнул его за плечо, повалив на землю, прямо у пьедестала, на котором стоял трофей. Слизеринец тут же ощутил удар на скуле.

— Да твою м… — ещё один в районе ребер. Драко пнул его в живот, пытаясь дать себе возможность сказать.

— Даже не думай, ублюдок, я знаю, что ты сделал с Дела… — кровь капала из руки Поттера, когда он приложил Малфоя о землю, наверное, сорвал недавнюю рану.

— Ты тупой долбаёб, не касайся Куб… — Драко ощутил удар по ключице и зарычал от боли.

***

Гермиона приложила руку к груди, поднимая палочку выше. Что здесь произошло? Она повернула в сторону, всё ещё надеясь кого-то увидеть, но надежда умирала под давлением паники.

Плющ, который, судя по проекции Бэгмена, они увидели с искристым кубком в центре, должен был создавать коридоры идеально ровными, геометрически правильными стенами. Однако он оказался выжжен. Стенки были порваны, создавая сплошные дыры, будто какой-то великан решил пойти напрямик, уничтожив все труды профессоров за эти несколько месяцев.

— Годрик… — прошептала Гермиона, понимая, что здесь что-то неладно.

Пробираясь сквозь заросли, она шла прямо через дырки в лабиринте, думая, что, возможно, сможет найти того, кому нужна была помощь. Может быть, он от чего-то убегал и выжег все стены на своём пути? Хотя смог чёрной магии всё ещё не объяснял эту теорию. Кто из студентов был настолько силён, чтобы использовать такую тёмную силу?

Ей на ум пришёл Драко, но Гермиона знала, что он не настолько глуп, чтобы так делать, даже со своими амбициями к победе. Это был просто идиотизм.

Она почти бежала, пробираясь через дыры, понимая, что наверняка уже прошла половину лабиринта таким образом. Почему этого никто не замечал, сидя на трибунах? Разве правилами не запрещено использовать разрушающие заклинания на самом лабиринте? Иначе любой из чемпионов смог бы получить кубок за каких-то десять минут таким способом. Но что-то подсказывало Гермионе, что магия, разрушившая кусты, на которых явно были какие-то охранные чары, оказалась сильнее чёртовой Бомбарда.