В палате стало тихо, но Лидии Григорьевне показалось, что сейчас что-то произойдет, а, может, и обойдется, боятся всего и всех.
- Хорошо вам, девочки? - спросила Лидия Григорьевна. - Если плохо, то читайте параграф, где написано, что отвечать надо: "Хорошо!"
Анна, Мария и Валентина рассмеялись, психолог напряглась.
- Видите, люди живые, в этой тюрьме еще чувство юмора не потеряли, - сказала Лидия Григорьевна.
- Может, кто-нибудь хочет поговорить? - спросила психолог.
- Нет, - ответила Мария. - Лида - настоящий психолог. Ее нам Бог послал, жизнь началась...
Психолог встала со стула, поставила его к столу у окна, собралась уходить.
- А вы знаете, что Мария орденом Ленина награждена за свой труд?- спросила Лидия Григорьевна.
- А это здесь причем?- сказала психолог.
- Только при том, что она человек заслуженный. Орден Ленина - высокая государственная награда, а няня ее отчитывает, что покакала в памперс, потому что ходить не может. Хорошо, если бы мы не какали, не писали, святым духом питались, а интернату наши бы пенсии перечислялись!
Психолог ничего не ответила, тихо вышла из палаты.
- Сейчас брызгать себя духами французскими будет, передышала нашим воздухом,- сказала Лидия Григорьевна.
- А откуда ты знаешь, что французскими?- поинтересовалась Мария.
- У меня тоже французские есть дома, она так надушена, что сил нет.
- Они хорошие?
- Хорошие...
- Дорогие, небось, у меня никогда не было, я "Красной Москвой" душилась, мне нравилось. Да и то изредка, когда в клуб ходили, в кино.
- Что же вы меня не поддержали? - спросила Лидия Григорьевна.
- Тебе шестьдесят два, а нам за восемьдесят. Может, тебя дети заберут после реабилитации, а нам здесь лежать... - сказала Валентина. - Терпеть надо!
- Слышала, что тут храм есть, а, значит, и священник. Надо пригласить его, пусть наставит их на путь милосердия... - решила Лидия Григорьевна.
- Просить надо, чтобы пригласили, обо всем просить надо. Поэтому нельзя ни с кем ругаться, надо тихо все сносить. Священник приходил, когда Аню привезли. Она три дня лежала, слова не произнесла. В отчаяние впала. Сначала ослепла, потом ноги отняли, а потом в интернат сдали! Столько бед на одного человека! Видно, попросили священника с ней поговорить. Пришел, сел около ее кровати, за руку ее взял, она заплакала. Что он ей говорил, я не слышала, но после этого разговора стала понемногу в себя приходить. Он и к нам подошел, благословил, назвал страдалицами... Но он же не директор интерната, чтобы изменить нашу жизнь.
Лидия Григорьевна замолчала. Она чувствовала усталость и опустошенность. "Чего я душу рву, через месяц-другой дома буду". Стала листать глянцевые журналы, чтобы забыться. Потом взяла сотовый, зашла на свою страничку в "Одноклассниках".
***
После окончания института она пришла работать на завод по распределению. Начинала мастером участка, потом стала мастером смены. Замуж вышла за заводского парня Валерия. Муж хотел, чтобы она нашла себе место поспокойнее, но Лида любила свою работу, не хотела переходить в отдел, как она говорила: бумажки перебирать. Сначала родилась дочь, а через четыре года сын. Сыну исполнилось два годика, когда мужа не стало. В этот день она была дома, взяла отгул на работе, ей не нравилось самочувствие сынишки. В двенадцать часов дня ей позвонил начальник цеха, сказал, что сейчас приедет. "Зачем ему приезжать, может, случилось что, документы не могут найти?" - забеспокоилась. Вскоре приехали начальник цеха и председатель цехкома Евдокия.
- Евдокия с Мишей посидит, а ты одевайся, поедем, - сказал начальник цеха.
- Куда?
- По дороге расскажу...
Миша заплакал, не хотел оставаться с незнакомой женщиной. Пока спускались к машине, он все время плакал, да так сильно, что было слышно на улице.
- Что за срочность! Ребенок захлебывается от крика...
Только, когда сели в машину, начальник цеха сказал:
-Пожар в цехе, троих госпитализировали с сильными ожогами.
- И Валерия? - выговорила она.
- Да, в больницу едем...
Она не успела проститься с мужем, опоздали на несколько минут. Он умер, не приходя в сознание. Она выжила, благодаря помощи коллектива. Завод стал ее вторым домом. Через год получила трехкомнатную квартиру, директор выделил тысячу рублей на новую обстановку. Она не помнила случая, чтобы завод не помог, когда было трудно. Детям ежегодно выделяли путевки в пионерские лагеря, дважды с детьми ездила в санатории, к морю. Завод большой: три тысячи работающих! Когда начальник цеха ушел на пенсию, на его должность назначили Лидию Григорьевну. Шестьсот человек было в ее подчинении! Умение быстро принимать решения осталось у нее на всю жизнь. Если сталкивалась с проблемой, то не пасовала, а решала ее. В девяностые завод практически остановился, продукция никому не была нужна. "Оборонка стоит! Что со страной будет? - не понимала Лидия Григорьевна. Сначала работали три дня в неделю, а в 2000-ом завод встал намертво. В сорок пять лет оказалась без работы, хорошо, что сын и дочь были на своих ногах, имели семьи. А она не могла найти работу. В это время познакомилась с Марией Васильевной, которая создала и была бессменным председателем областного совета женщин и комитета солдатских матерей. Лучшая подруга Лидии Григорьевны Катя находилась на грани жизни и смерти. Она одна вырастила сына Георгия. Мальчишка хорошо учился, поступил в военное училище, закончил его с отличием, попал служить в Северо-Кавказский военный округ.
