- Только бы не в Чечню!- молила Екатерина.
Лидия Григорьевна старалась успокоить подругу, говорила, что не могут послать в Чечню единственного сына матери.
Катя позвонила, попросила зайти. Голос был такой слабый, словно не было никаких сил жить.
- Не звонит! Я несколько раз звонила в часть на тот телефон, что он мне дал, отвечают: "В командировке".
Напряженная ситуация длилась две недели, потом позвонили из военкомата, попросили быть дома. Лидия Григорьевна не оставляла подругу, даже ночевала у нее. Приехал сам военком, и стало ясно - беда. "Ваш сын погиб, как герой, в борьбе за целостность России",- сказал он.
Он не договорил, Катя закричала так, что Лидия Григорьевна вся затряслась. Она даже не смогла обнять Катю, ноги не шли, словно приросла к месту. "Ужас! Как ей жить, единственного сына убили, нельзя забирать на войну единственных сыновей",- подумала и закричала: "Нет! Нет!"
- Вы кто?- спросил военком.
- Подруга, он на моих глазах вырос.
- Держите себя в руках, кто ей поможет? Завтра привезут тело. Мы организуем похороны.
После похорон Катя не пошла на работу, лежала в темноте, при закрытых шторах, плакать не могла. Накоплений у нее не было, а деньги, которые она должна была получить за гибель сына, не приходили.
- Надо куда-то обращаться, - говорила Лидия Григорьевна.
- Ничего не надо, я никуда ходить не буду. Никакие деньги не вернут Гошу.
- Тогда я буду ходить. Катя, он герой, гордись им, надо жить...
- Даже жениться не успел, у меня могли быть внук или внучка. Чем мне жить?
Лидия Григорьевна сказала дочке, сыну, тогда они еще жили вместе, что поживет у Кати. В поисках денег за погибшего сына Кати, она и познакомилась с Марией Васильевной.
- Это сплошь и рядом происходит. Они геройски гибнут, а матери должны ходить по инстанциям, деньги выбивать. Не пойму я, куда катимся,- сказала Мария Васильевна при первой встрече.
Лидия Григорьевна сначала скептически отнеслась к тому, что комитет солдатских матерей сможет помочь. Она уже обходила столько кабинетов, у стольких начальников побывала! А что сможет эта пожилая женщина, сидящая в маленькой коморке, за столом, заваленным разными бумагами?
- Мне оставить заявление? - спросила Лидия Григорьевна.
- Нет, будем сейчас все выяснять. Буду звонить командующему Северо-Кавказским округом, в воинскую часть вы уже звонили, они ответили, что денег нет. Это правда, гибнут солдатики и офицеры, а денег на выплаты родителям нет. На войну деньги всегда есть. Ничего, найдут!
Мария Васильевна взяла сотовый, стала набирать номер. "Неужели у нее есть номер командующего округом?" - удивилась Лидия Григорьевна.
- Опять Смоленск вас беспокоит. Да, да, это я. Извините, знаю, что заняты, но на погибшего в Чечне Георгия Свиридова, воинская часть 3875 не высылают матери деньги. Это ее единственный сын, одна его растила! Дайте указание... Спасибо! Когда это закончится?
- Будут деньги, через военкомат надо получать. Подождем дня три и еще раз позвоню.
- Как это вы с командующим запросто связываетесь? Я думала, что такие люди недоступны...
- Я его только по телевизору видела, но ситуация была крайняя, пропал солдат-срочник в Чечне. Потом матери позвонили, стали выкуп требовать. А где взять денег? Клич кинули, люди откликнулись, несли сюда ко мне деньги. Собрали десять тысяч долларов, как и требовали, но рублями. Надо было менять. Решили утром, на свежую голову, это сделать, а на следующий день обвал рубля, надо было уже в четыре раза больше! Я с ума чуть не сошла, а что с мамочкой делалось! Понимала, больше уже не соберем! Парнишку убить могли! Стала звонить в Северо-Кавказский военный округ и требовать разговора с командующим. Я так кричала: мол, если не соединят, то приеду и всех перестреляю. Мне потом говорили, что шел он мимо, услышал, взял трубку, слышу: "Я командующий!" Не поверила, замолчала, потом спросила: "Правда?" - "Я, говорите". Все рассказала, спросил, когда будем в Чечне, договорились о месте встречи, потом майор от него передал недостающие доллары и сообщил номер сотового командующего, сказал, что Евгений Иванович просил передать: могу звонить, но не обижаться, если он словцо крепкое по телефону употребит.
- И вы в Чечню ездили выкупать солдатика?
- Я же не могла мать одну отпустить. Тем более у меня удостоверение председателя комитета солдатских матерей!
Через три дня Кате позвонили, попросили прийти в военкомат, расписаться в документах, деньги перевели на счет, который она открыла. Лидия Григорьевна с тех пор подружилась Марией Васильевной, стала активисткой женсовета. Мария Васильевна была человеком принципиальным, всегда стремилась добиваться справедливости, ругалась с начальниками разного уровня. Все ее уважали, но новый губернатор возненавидел. " За что? Будто я о себе пекусь! Я же почти тридцать лет на общественных началах работаю, не рубля не получаю. Одного хочу: помогать людям".
- Не нравятся ему независимые люди, он надутый индюк, скоро лопнет, как мыльный пузырь! Успокаивали Марию Васильевну.
- Откуда они берутся? Как не скажу на совещании о проблемах, сразу звонить из администрации начинают. Зачем вы так, губернатор не доволен. Перестали меня приглашать на совещания, говорят, на мое место хотят назначить человека, а место общественное! Тут не назначают, выбирают.
Лидия Григорьевна была на том отчетно-выборном собрании, не удалось чиновникам провести кандидатуру от губернатора. А Марию Васильевну перестали пускать в здания мэрии, администрации области. Сердце не выдержало, на похоронах было столько венков, представитель администрации говорил об ее вкладе в женское движение, о спасении солдат во время чеченских кампаний. Лидия Григорьевна стояла и думала: "Сколько лжи, убили человека за все хорошее, таким надо звание Почетного гражданина города присваивать при жизни, а не тем, кто в креслах просидел, квартиры за счет бюджета уже при капитализме получил".
