— Не виснем на партнёре! - строгий голос Алины, но мы продолжаем. Серёжа ведёт безупречно, у него получается, и нужно только одно — следовать за ним, ловя каждый нюанс чутким контуром рук.

   Гордый наклон головы, прямая осанка, широкая грудь... Нельзя на Сергея смотреть. Но я не могу, и... запаздываю - его колено тыкается мне в бедро, мы отстаём на полтакта, потом ещё...

 — А вы прирождённый классицист, Серёжа — сказала недавно Алина — жаль, что не пришли в бальные танцы раньше - и я видела, как он возгордился.

   Крашеные ярко-рыжие локоны, чёрные глаза, грация танцующей королевы... - это она. При виде таких мужчины "делают стойку", и готовы бежать, радостно повиливая хвостами, по первому слову. Потому Алина нравится всей мужской половине зала, и вызывает глухое беспокойство у женской. Но она уже наметила жертву:

 — Серёжа, подойдите сюда.

   Становятся в пару. Алина говорит что-то о важности смещения вправо, просит внимательно смотреть на неё.

 — Раз, два, три... - сначала они движутся медленно, потом всё быстрее. Алина останавливает счёт, и только шорох обуви по паркету... Волнами, то опускаясь, то поднимаясь, она уводит его от меня, всё дальше, дальше... Они не смотрят друг на друга, но я ловлю искрящее электричество в их улыбках и позах. Комок где-то в груди, дыхание замирает, и — разряд! Я поднимаю лицо вверх, часто моргаю, слёзы предательски скапливаются в уголках глаз. Уже не больно. Они ещё где-то там, проходят диагональ, но мне всё равно. И легко.

   А потом мой партнёр снова со мной. Замкнутый контур рук, наклон головы... Музыка! Движение влево назад, поворот... Легко! Волна подхватывает, и несёт. Легко! Вниз и вверх, снова вниз... кружится зал, потолок, зеркала на стенах... Там в их глубине кружусь я, такая летящая, такая лёгкая и пустая, как никогда прежде...

   После занятий Серёжа ждёт меня в сквере у входа. Я смотрю на него. Снизу вверх. Он смотрит на меня. Сверху вниз, со своих метра восьмидесяти на мои метр шестьдесят. У него серые, как небо, глаза, и чёрная шапочка - "петушок". Я протягиваю руку, и рассыпаются освобождённые из-под шапочки светлые волосы. Такой он теперь смешной, непонимающий и взъерошенный...

 — Спасибо тебе — говорю я.

   Он долго молчит. Я беру его под руку, и мы идём по дорожке. Не вместе, но рядом. Отражается в лужах хмурое апрельское небо, и купаются в мутной воде пьяные от весны воробьи.

<p>

18/01/11 — 07/09/11</p>

<p>

 </p>