– Ха, я тут выгляжу как ботан.
Ненавижу себя на фотографиях. Лицо, которое смотрит на меня со снимка, совершенно не соответствует тому, как я себя представляю, – россыпь веснушек на моих щеках выходит ярче, чем я ожидаю, и постоянно оказывается, что волосы уложены неровно.
– Отлично выглядишь.
Он убрал камеру в сумку, но, прежде чем я успела понять, с каким выражением лица он это сказал, кто-то открыл дверь у нас за спиной, впустив в зал поток света, и лицо Диего оказалось в тени.
Прия заглянула в спортзал.
– Вот ты где!
Она ворвалась внутрь.
– Вот ты где.
– Почему ты не отвечаешь на сообщения?
Вот черт. Когда еду на велосипеде, я всегда ставлю телефон на беззвучный режим, чтобы не отвлекаться.
– Пойдем!
– Куда?
Прия настороженно взглянула на Диего.
– Просто… пойдем.
– Ладно. Ну, увидимся позже.
Я легонько помахала рукой Диего и побежала следом за Прией.
– Все сюда пошли.
Она повела меня к помещению для репетиций. Ее глаза расширились от волнения.
– Меня бесит, что я такая стеснительная, – сказала она. – Никогда не могу придумать, о чем говорить с Сашей.
– Поговори о чирлидинге, – предложила я. – Ведь вам обеим это интересно.
Приободрившись после маленькой победы в разговоре с Сашей, я убедила Прию попробовать записаться в команду чирлидеров, и ее туда взяли. Она была рада и потрясена, но это, похоже, совсем не укрепило ее самооценку.
– Ага, наверное.
Когда мы проскочили в помещение для репетиций, Саша тут же бросилась к нам.
– Глядите, кто наконец-то пришел! – она изобразила, будто целует меня в щеки. Мы с Прией смущенно переглянулись, и я вытащила из сумки текилу. Саша схватила ее.
– Полбутылки? Надеюсь, остальное ты распробовала по дороге.
Я не могла разобрать, шутит она или сердится. Прежде чем я успела ответить, она метнулась к барабанной установке.
– Ну наконец-то, блин, аллилуйя.
Зейн выглянул на нас из-за тарелок и хулигански ухмыльнулся. Козырек бейсболки прикрывал его глаза.
– Пить хотите?
Мы с Прией обогнули барабанную установку и обнаружили, что многие уселись на полу. Эми и Мария склонились над телефоном, над чем-то хихикая. Саша и Робби сидели спиной к спине. Саша вытянула руку с телефоном, чтобы сделать селфи. Я узнала еще нескольких участников театрального клуба, в том числе Эшер и Дэна. Они наблюдали, как Зейн разливает текилу по красным пластиковым стаканчикам и раздает их всем. Саша легонько пнула меня в лодыжку и многозначительно улыбнулась мне, а затем кивнула на них.
– Привет, ребята, – сказала им Саша. – Вы же знаете Эмбер, верно?
– Конечно.
Дэн помахал мне, а затем спрятал руки в карманы. Обычно он играл вторую ведущую партию – вместе с Марией, которая сейчас, прищурившись, смотрела на нас.
– Ты пишешь музыку, верно?
– Ага! Надеюсь, когда-нибудь я напишу саундтрек к фильму!
– Мило, – ответил Дэн.
– Это чудесно, – сказала Эшер, еще одна наша актриса. – Слушай, может, однажды ты напишешь саундтрек к фильму, в котором буду играть я.
Я улыбнулась.
– Было бы восхитительно.
– Итак, Саша рассказала вам про мою идею с «Ромео и Джульеттой»…
– Опрокинем-ка! – перебил Зейн, подавая мне стаканчик. Я никогда раньше не пробовала алкоголь, если не считать того раза, когда папа дал мне отпить своего пива. Мерзкий вкус. Каждый раз, когда мы тусовались с компанией Саши, Прия в открытую отказывалась от выпивки, а я лишь делала вид, что пью, а потом украдкой выливала содержимое стакана в раковину в ванной или на кухне. Но теперь деваться некуда. Я принюхалась к напитку и поморщилась. Зейн протянул еще один Прие.
– А вот и твой, красавица.
Ее лицо окрасилось в ярко-малиновый цвет. Она попыталась сказать «спасибо», но ей удалось выдавить только «спаа», а потом она издала странный звук, словно задыхалась.
– Ваше здоровье.
Робби вытянул руку в мою сторону, ударил своим стаканчиком о мой и улыбнулся, обнажив кривоватые зубы. Не сдержавшись, я улыбнулась в ответ.
Саша сначала отпила немного, а затем проглотила текилу, почти не поморщившись. Я робко отпила, пытаясь скрыть гримасу, когда жидкость обожгла внутренности, прокатившись по пищеводу. Я схватилась за горло.
– Ух! Это… необычно.
Подняв бровь, Саша посмотрела на Прию, которая глядела на меня, приоткрыв рот.
– Ну?
Прия осторожно принюхалась, скорчила гримасу и протянула стаканчик вперед, рассчитывая, что его возьмет кто-то другой.
– Нет, спасибо.
Зейн ухмыльнулся, глядя на нее.
– Не пробовала текилу раньше?
– Я вообще раньше никогда не пила, – сказала Прия. – Мама меня из дома не выпустит, если я напьюсь.
– Поверь мне, от одной рюмки не опьянеешь, – ободряюще сказала Саша. – Если я столько выпью, это меня чуток развеселит лишь на пару часов. А я ведь поменьше тебя буду, так что…
– О, – сказала Прия, окидывая взглядом Сашу, которая на самом деле была ничуть не ниже ростом, чем она сама. – И все-таки я лучше не буду…
– Ну хоть попробуй, – сказала Эми.
– От этого не умрешь, – вставила Мария.
– Давай-давай, – добавил Зейн. – Ну же, тут совсем чуть-чуть.
Прия по-прежнему медлила, разрываясь между стремлением впечатлить Зейна и нежеланием ослушаться матери.
– Мы же не пытаемся перетащить тебя на темную сторону Силы.
Я рассмеялась вместе с остальными и сыграла на пианино несколько аккордов «Имперского марша» из «Звездных войн».
– Ух ты, круто! – Робби улыбнулся, и у него на щеках появились ямочки.
– Спасибо, – пискнула я.
– Она может сыграть главную тему из любого фильма. – Прия опустила стаканчик, явно обрадовавшись возможности сменить тему. – Действительно из любого. Назови какой-нибудь.
Эшер поставила на пианино полный стаканчик и кивнула на пианино.
– «Джеймс Бонд».
Я не смогла сдержать ухмылки. Легкотня. Усевшись на скамейку, стоявшую перед пианино, я сыграла примерно двадцать секунд из главной темы «Золотого глаза». Все столпились вокруг меня. Мария встала в стороне, скрестив руки.
Робби толкнул меня под руку.
– Сыграй «Парк юрского периода».
Я сыграла самый известный фрагмент главной темы. Застыв на месте, словно зачарованный, Робби наблюдал за тем, как мои пальцы бегают по клавишам. Остальные принялись выкрикивать названия других фильмов и сериалов, все менее и менее известных. Я сыграла их все, плавно переходя от одной к другой. Когда я наконец перестала играть, Робби и Саша разразились восторженными возгласами, а я отчаянно покраснела.
– Это было великолепно, – сказала Эшер. – А можешь сыграть что-нибудь свое?
– Ой, просто открой ютьюб. – Саша показала на мою сумочку. – Включи одну из своих записей.
Я вытащила телефон.
– Ладно, например – эта. – Я нажала «play» и чуть не побила мировой рекорд по задержке дыхания, пока все ее слушали.
Когда композиция отзвучала, все принялись осыпать меня комплиментами. Даже Мария:
– Ты сама написала? Все эти партии? С ума сойти.
Прия одарила меня озорной улыбкой, одними губами изобразив слово «Ура!».
– Итак. – Саша повернулась к актерам, пока Робби и Зейн колотили по клавишам пианино. – Думаю, мы сделаем современную версию «Ромео и Джульетты». Ну, знаете, американизируем некоторые строчки? Добавим немного юмора, может, чуток сатиры… – она болтала не переставая, и мое сердце наполнялось благодарностью. Я поверить не могла, что когда-то считала ее полнейшей стервой.
Внезапно двери распахнулись. Вскрикнув от удивления, я вскочила так резко, что скамейка опрокинулась. В тот же момент Зейн уронил бутылку текилы, и она со звоном разбилась. Мария дернула Сашу за запястье, утащив ее за пианино, а мальчишки спрятались за барабанами. Мы все присели как можно ниже, широко открыв глаза, закрыв рты руками, чтобы сдержать смешки и возгласы. Рука Робби каким-то образом оказалась у меня на плече и притянула ближе к себе. Я была не против.
