Шайхутдинов:

– Я готов организовать изготовление арматурных каркасов.

Остальные участники молчат, как бы их это не касается.

Для меня решение уже принято. Я прежде взвесил все за и против. Внимательно вглядываюсь в лица моих соратников. Сомнение? Недоверие? Боязнь нового? Надо вселять в них уверенность!

–– Вижу, что моя идея не находит поддержки. Может вы, и правы. Можно отсидеться в следующем году, и подождать, когда строители введут наш главный корпус. Однако есть правило «воевать нельзя со стороны», нам крайне важно использовать этот промежуток времени для того, чтобы начать работать на конкретном деле. Думаю, что нам не дадут спокойно ждать. Будут требовать поставки, каких – то конструкций. Поэтому, решение остается в силе. Руководство поручаю Главному инженеру. Исполнение Шайхутдинову.

Это была первая производственная задача, которую следовало организовать в короткие сроки. Мы её решили. Из газовых труб слепили временный каркас арматурного цеха. В этой времянке разместили ножницы для резки арматурных стержней, гибочные станки, несколько установок точечной сварки, стеллажи для сборки. За металлическими формами я ездил в Тольятти.

Нам кое-что дали. В итоге первые бетонные блоки выпустили под конец 1964 года, а производство железобетона начали в мае 1965 года.

На этапе становления нашего предприятия 1965 год был очень важным.

Сводки тех дней начинались, и кончались двумя вопросами – Выполнение планов строительства жилья и базы стройиндустрии. Все понимали, что без этого не может быть продвижения вперед. Чувствую и, понимаю, если не предпримем максимальных усилий, останемся навечно строящимся предприятием. Это неприемлемо!

Какой план. Первое подбор эксплуатационных кадров. Второе создать для строителей такие условия, которые обеспечили бы завершение строительства главного корпуса. Третье срочно организовать площадку для приема большого количества технологического оборудования. Использовать для этих целей склад готовой продукции основного производства, оборудованный мостовыми кранами и подъездным железнодорожным тупиком. Четвертое создать достаточное количество собственных монтажных бригад для монтажа и пуска оборудования. И наконец, приступить к строительству нашей гравийной фабрики, которая предназначена для обеспечения песком и гравием производство бетона. На фабрику речники должны подвозить так называемую песчано-гравийную смесь, а мы её должны будем перерабатывать, рассортировывать по фракциям.

Потребность в квалифицированных профессиональных работниках на протяжении всей моей работы в Нижнекамске не прекращалась ни на один день.

Своей команды у меня нет! Я начинаю фактически с нуля.

По прежней работе в Казани я уже усвоил правило. Нужны специалисты, люди молодые с амбициями роста. Где их брать? Куда устраивать? Где размещать на постоянное место жизни. В большом городе вопросы проживания важны, но не настолько как здесь где жить негде и строительство жилых домов только намечается.

Хозяином заказчиком всего строящегося жилья является Нефтехимкомбинат и заместитель генерального директора Рафаэль Глянц. Из общего объема жилья, какой – то процент по определению передавался строителям. Где же наше место? Его фактически не было.

Очень активно работаю с министерством, чтобы хоть что–то получать из доли строителей. Мою долю официально определяют. Однако Королёв с этим не согласен.

 Помогает, реально секретарь обкома Михаила Троицкий. Я попросился на приём, и прилетал в Казань. В его кабинете стоят и висят макеты военных истребителей, первого гражданского реактивного самолета «Туполева»

Все это продукция Казанских авиационных заводов. Он курирует машиностроение.

– Ну, что Гелий? – Спрашивает он меня по имени. – Как дела?

– Дела двигаются, – я подробно докладываю обстановку, – пора подбирать специалистов, а приглашать их некуда. То жилье, которое нам полагается по разнарядке министерства, Королёв не собирается нам отдавать. Я очень прошу, помогите в этом вопросе.

Троицкий поднимает аппарат, и просит телефонистку соединить его с секретарём нижнекамского горкома Юсуповым.

– Здравствуй Наиль! Как дела? – Слушает в трубку, – хорошо об этом отдельный разговор.

– Прошу обратить внимание на следующее. Нам важно в данный момент форсировать ввод в эксплуатацию базы. Ты ведь прекрасно понимаешь, что других источников обеспечить стройку материалами, нет. Валиев приглашал Уралова, я попросил его зайти. Он у меня.

Я с благодарностью отмечаю, что Троцкий не говорит моему местному секретарю, о том, что я сам напросился на прием, таким образом, снимает с меня подозрение в несоблюдении координации взаимоотношений.

– Спрашиваю у него, как комплектуется базу эксплуатационными кадрами. Он говорит, что у него есть специалисты готовые переехать в Нижнекамск, но приглашать их он не может. Ту часть квартир, которую Королёв должен ему передать по распоряжению министерства он не отдает. Срочно разберись, прими меры и, затем мне доложи.

По этому распоряжению я должен к концу года получить тридцать квартир. Этого пока вполне достаточно, чтобы укомплектовать основных специалистов.

Светлый, солнечный день. Мы сидим в моем небольшом кабинете на втором этаже в здании лаборатории. Весь второй и часть первого этажа лаборатории отвел под заводоуправление. Соседнее пятиэтажное здание, предназначенное для этих целей, забрал для треста Королёв.

Из моего окна видны контуры будущего завода. Вдали возвышаются стены блока бетоносмесительного узла, первая очередь которого уже выдает товарный бетон.

Уже работает открытый полигон. Начался монтаж конструкций главного корпуса завода.

––Сания Якуповна! Нужны специалисты. Где искать? Как будем действовать?

С первых дней моего переезда в Нижнекамск кадрами занимается эта очень симпатичная женщина Сания Хамидуллина. Она с ухоженным чистым лицом, контрастируют черные жгучие волосы, завязанные сзади в пучок. Она всегда аккуратно и красиво одета. Живет одна с дочкой. Мне кажется, что происходит она из татарских аристократических кругов, говорит на чистейшем русском языке. Работник очень исполнительный. Её каллиграфический почерк приводит меня в изумление. Я почему – то предполагал, и это чувство не покидает все годы моей работы что, она представляет интересы «Конторы глубокого бурения» (КГБ). Конечно, я этого не знаю. Но по моему представлению кто – то обязательно должен исполнять эти функции. И она более чем подходит для этой роли.

– Кадры, – как сказал вождь всех народов,– решают всё!

– Гелий Иосифович я могу предлагать Вам работников из районов республики, но думаю, что для Вас это не подойдет. А то, пожалуйста, поедем по районам, поговорим с секретарями, я многих знаю.

Сельскохозяйственный район Нижнекамска и примыкающие к нему территории, не имеют в себе какие-либо кадровые ресурсы. У местного населения в этом вопросе действует принцип ставить на должности начальников своих родственников, а так как все эти люди живут по деревням, опыта работы в промышленности у них естественно нет.

––Спасибо! По районам поедим, как-нибудь в другой раз, а теперь давайте попробуем найти в крупных городах в Москве, Казани и в других. Будете помогать?

– Конечно, Гелий Иосифович, я готова делать всё, что скажете.

– Ну и отлично, приступаем!

Продолжаем разговор. Чувствую, что Сания смотрит на меня очень преданным взглядом. Будет делать всё, что скажу.

Как правило, прежде всего, обращаешься туда, где работал, к Казани.

Здесь из моих знакомых ко мне пожелали переехать несколько специалистов.

Непогодин Гелий Андреевич. Мы узнали друг друга, познакомились, и подружились семьями еще в период моей работы в проектном институте. Позже часто встречались, бывали в гостях друг у друга. После проектного института он работал начальником технического отдела строительного треста. Моя Аня и его жена Тоня были дружны. Я рассказал Гелию о будущей перспективе, и он согласился перейти ко мне главным инженером, это была первая кадровая победа.