КИРИЛЛ: Я, пожалуй, пойду.

ЛЮБА: А чего так рано?

КИРИЛЛ: Мне ещё надо в парикмахерскую успеть и домой.

ЛЮБА: Ой, милый-дорогой, я – именно тот человек, который тебе нужен. Давай лучше я.

КИРИЛЛ: Да не хорошо как-то заставлять тебя работать прямо в твой день рождения.

ЛЮБА: Тоже мне проблема. Давай сегодня, когда часть гостей разойдётся, перед тем как спать ляжем, я тебе причесон сделаю.

КИРИЛЛ: Не могу так, у меня завтра пара. Одна пара с лекциями рано утром. Всего одна, но её мне пропускать вообще никак нельзя.

Тут разговор прерывает звук оповещения от мобильного. Кирилл достаёт телефон из кармана и смотрит в экран. На лице проступает улыбка.

КИРИЛЛ: А, уже не. Пару отменили и теперь у меня завтра свободный день.

Затем: гостей Любы стало меньше, кто-то уже уснул на разложенной кровати; Кирилл, уставший за день, да прошлой ночью плохо спавший, клюёт носом в кресле перед зеркалом, а сзади кресла с Кириллом стоит Люба, вооружённая парикмахерскими инструментами, а рядом Анна с телефон в руках, болтающая с подругой.Самому Кириллу, уже почти уснувшему, речь Анны с Любой довелось слышать сильно заглушённой и искажённойдо неузнаваемости.

АННА: Кирюх, ты уверен?(Повернувшись к подруге.)Мне кажется, он уже на автомате отвечает и ничего не слышит.

ЛЮБА: Да всё он слышит. Ты ведь слышишь?

КИРИЛЛ (не открывая глаз): Мммм? Мгм.

АННА: Спишь ведь.

КИРИЛЛ (невнятно, интонационно похоже на «нет»).

ЛЮБА: Ладушки-оладушки. Итак, чёлку оставить?

КИРИЛЛ (издаёт невнятные звуки).

АННА (усмехнувшись): Может тебе вообще эмо чёлочку оставить?

КИРИЛЛ: Да!

ЛЮБА (удивлённо): В смысле?

КИРИЛЛ: Потому что.И вообще (снова невнятный бубнёж).

Девушки переглядываются в лёгком недоумении.

АННА (пожимая плечами): Как скажешь.

КИРИЛЛ (побубнил и затих).

Обривший голову под ноль, крепкого телосложения любитель крепкой рок-музыки Дима выходит из душа, обмотавшись полотенцем. Берёт свой планшет, желая полистать новости, но вместо этого начинает панически тыкать в экран.

ДИМА: Нет, нет, нет, только не сейчас!

Дима подходит к вай-фай роутеру, перезагружает его, снова копается в своём планшете, кругамиходя по комнате, останавливается и кидает планшет на кресло.

ДИМА: Да что ж такое-то.

Дима берёт свой мобильный телефон с циферблатом – да, да, как на старых проводных стационарных телефонах – и что-то в нём делает. Видимо, задуманное не удалось, ибо Дима запрокидывает голову с видимым неудовольствием, однако, выдохнув, Дима снова взялся что-то делать со своим циферблатфоном, в этот раз уже что-то конкретное – звонить.

ДИМА: Доброе утро, Мил.

Вот если бы это была не книга, а полноценная игра, какой-нибудь квест или, на худой конец, фильм с выбором сцен в духе «Нажмите икс чтобы посмотреть один вариант, и нажмите игрек, чтобы посмотреть другой вариант», в этом месте уместнее всего было бы во время разговора Димы с Милой экран располовинить, чтобы по одну сторону был Дима, а по другую – полностью чёрный статичный силуэт Милы на сером фоне и надписьюна стороне Милы «Этот персонаж ещё не разблокирован». Это было бы сделано для пущей интриги, ибо Мила сыграет важную роль в ключевом моменте этой истории.

ГОЛОС МИЛЫ: Доброе, Дим. Погода на улице прекрасная!

ДИМА: Я бы не сказал. Видал я погоду и получше. Особенно летом, потому что летом жара.

ГОЛОС МИЛЫ: Да ладно тебе, синоптики обещали, что это последние солнечные дни перед тем, как осень по-настоящему нагрянет. Пойдём, погуляем?

ДИМА: А пошли – почему бы и нет. Рванули на Сипу? Может, кого из знакомых встретим.

ГОЛОС МИЛЫ: Сейчас рано. Там же никого не будет.

ДИМА: Тогда пошли вечером. Потому что если сейчас выйдем, то к вечеру замёрзнем, и всё желание пропадёт.

ГОЛОС МИЛЫ: Всё равно хочу куда-нибудь сходить. Давай я сейчас посмотрю, какие фильмы и выставки есть, а потом тебя наберу.

ДИМА: Хорошо, жду звонка.

Дима не успевает убрать телефон, как раздаётся звонок и он, не глядя на экран, отвечает на звонок.

ДИМА: Быстро ты.

КИРИЛЛ: И тебе привет.

ДИМА: Ой, это ты.

КИРИЛЛ: Неожиданно услышать мой голос при звонке с моего номера, да?

ДИМА: Чутка.

КИРИЛЛ: Прикинь чё?

ДИМА: Чё?

КИРИЛЛ: Я не столько постригся, сколько изменил стиль.

ДИМА: В смысле? Зачем?

КИРИЛЛ: Это прозвучит глупо, но… так получилось.

ДИМА: Главное, чтобы тебя постригли нормально, а не под какого-нибудь гопника, винишко или эмаря.

КИРИЛЛ (замявшись): Дааааа… Как бы, в этом и загвоздка.

ДИМА (оживлённо): Что? Ты теперь лысый гопёнок с чёлкой?

КИРИЛЛ: Упаси Господь!

ДИМА (более оживлённо): Неужели, винишко?

КИРИЛЛ: Уже близко, но нет.

ДИМА (начиная смеяться): Да ладно! Серьёзно? Ты теперь челкарь?

КИРИЛЛ: Ага. Вернул две тысячи седьмой. Только вчера меня постригли, а я уже готов стричься снова, хоть налысо.

ДИМА: Стой, погоди, не надо. Походи так пару дней, дай хоть на тебя посмотреть. О, кстати! Сегодня на фесте же целая куча ряженых. Приходи и ты. Типа, у тебя такой костюм.

КИРИЛЛ: Типа, я угорел по субкультурам?

ДИМА: Ну да. Шмотки только под стать напяль и готово. Считай, набор вещей – и у тебя уже и образ есть, и костюм готовый.

КИРИЛЛ: А что, звучит неплохо. Звучит как неплохая идея. Ладно, бывай.

ДИМА: Увидимся.

Дима кладёт телефон на стол, берёт свою гитару, усмехается, и начинает бренчать. Правда, звуки не гитарные, а барабанные, затем клавишные, саксофонные, звуки стрельбы из игр-шутеров – это Дима могёт, это он умеет. Такая вот разминка. Наконец, сладко хрустнув пальцами в предвкушении, Дима приготовился сыграть что-то по-настоящему достойное игры на гитаре, но снова раздаётся звонок телефона.

ГОЛОС МИЛЫ: Я посмотрела афишу и…

ДИМА: Фиг с ней, с афишей. Мы идём на фест.

ГОЛОС МИЛЫ: Почему?

ДИМА: О, тебе понравится…

Кое-где в Москве, в каком-то секретном конструкторском бюро, работающем совместно с секретным НИИ, на закрытой территории стоит ангар, в годы Великой Отечественной войны использовавшийся как именно ангар, после войны – как склад, а после распада СССР как рабочий цех государственного промышленного завода. Сейчас же ангар используется как место разработки всяких технических штучек-закорючек для всяких там шпионских, военных, или вообще как получится целей. Обширный зал, разные столы, на которых лежит хлам, освещаемый висящими прямо над столом лампами, подвешеннымиспециально таким образом, чтобы технические игрушки лучше было рассматривать. К столам подходят люди в халатах и проверяют или меняют вещи, и среди этих людей между столами ходят Семён и Доктор Профессор.

ДОКТОР ПРОФЕССОР: …и хотя наш человек вышел с нами на связь, поручить контакт с ним мы можем только тебе, Семён. Ты должен доставить и отдать прибор в целости и невредимости нашему агенту.

СЕМЁН: Но что это за устройство, Доктор Профессор?

ДОКТОР ПРОФЕССОР: Суперквантовый трансфазовый метапространственный физулятор каких-то там частиц.

Услышав это от без всякого сомнения гениального изобретателя и прекрасного инженера, хотя и весьма чудаковатого даже длясвоего возраста, нажившего почтенную лысину на седой учёной голове, Семён Ноликов, статный мужчина неопределённого возраста сорока и болеелет в идеально сидящем на нём классическом чёрном костюме-тройке приподнимает бровь в скептическом удивлении, поправляя свой новый фиолетовый галстук.

СЕМЁН: А почему он так называется?

ДОКТОР ПРОФЕССОР: Потому что нечего в носу ковыряться.

Это могла бы быть метафора, обозначающая что-нибудь навроде «Слушал бы меня внимательно, а не отвлекался от моих объяснений, ты бы всё понял», но нет. Это не была метафора. Действительно, в носу Семёна ковыряется палец.