Разобраться в бумагах было непросто даже для капитана.

– Сам я не вижу, может, не туда смотрю… Здесь непременно что-то есть, – задавался он вопросом, кружа по комнате. – Быть может, мне необходим другой глаз? А лучше пара.

Заморское растение с желтыми плодами, стоящее у окна, приветливо кивало от лёгкого ветерка, впитывая последние закатные лучи. Спрут вылил немного воды в глиняный горшок с подсохшей почвой.

– Сколько будет пользы, – отвлёкшись, подумал он, – если вырастить такое сокровище на корабле. Хорошо, что опытный садовник обучил меня, как ухаживать за этим полезным кустом, что приносит воистину золотые дары. Даже здесь Бог подумал про моряков, одарив эти кисловатые плоды такой полезностью.

И снова мысли о деле.

– Рыцари, казначеи, слуги – это сотни людей, тысячи!!! Словно целый город! Как стольких прокормить? Кто же за всё это платит? Пора проверить этот ключик.

Пьёвро взглянул на кучу бумаг, улыбнулся и… понял:

«В этом деле мне тоже понадобится опытный «садовник».

В этот вечер одна из ниточек привела его в Фонтане.

Пьёвро попросил своих людей выяснить, есть ли среди братьев цистерцианского аббатства тот, кто занимается финансами? Ответ пришёл скоро: «Есть такой».

«Мне нужен этот человек!» – решил Спрут.

Всю ночь перед празднеством, что устроил бургундский герцог, никто не спал. Люди ожидали, когда загудит рог, извещая о наступлении долгожданного рассвета. Под открытым небом всюду пылали костры. Стражникам со стен рыцарский лагерь напоминал крепостную осаду.

Юноша в тёмно-вишнёвом плаще искал друзей, вглядываясь в штандарты. Кисть руки, застыв в благородном жесте, уверенно покоилась на круглом навершии рукояти меча. С улыбкой и гордостью вспоминал он всегда, как торжественно, вместе с клятвой, принимал это бесценное сокровище в подарок. И то, как величественно выглядел отец в старых, но добрых доспехах, что сейчас привычно сидели на нём. Однако, повзрослев, Вейлору пришлось раскошелиться на свой собственный шлем – топхельм отца был великоват. А также на новую сбрую для своего быстроногого коня. Выбора особого не было: либо стесняться простоты воинского облачения, либо овладеть мастерством настолько, чтобы не задумываться о первом. Стремясь к лучшей жизни, полной изобилия, он избрал символом своего герба «Полуденное Солнце», добывая мечом желанную славу на турнирах.

Наконец над двумя стоявшими рядом шатрами рыцарь из Шампани увидел «Драконов» на развевающихся полотнах. Вздыбленный Красный Дракон на белом поле изрыгал огонь, стоя на страже неприкосновенности своего Дома. На другом гербе в языках пламени возлежал Желтый Дракон, охраняющий ключи власти. Молодые дворяне, Уго из Бретиньи и Тибо из Роморантена, радостно встретили друга. Оба франка, облаченные в синие плащи с золотой лилией – символом своего королевства, были ровесниками Вейлора. Ещё с первой встречи на турнире молодых людей объединила страсть к поединкам. Так состязания оказались началом их дружбы, но и дух соперничества, присущий юности, был им не чужд.

Уго в обществе шампанца, как всегда, вытянулся и напрягся. Сидевший в обтяжку тёмно-зелёный бархатный камзол с пряжкой ему только мешал, сдерживая развитую мускулатуру. И случись быть турниру по кулачному бою, он, несомненно, одержал бы много заслуженных побед.

На фоне графа из Бретиньи стройный шатен с маленькой курчавой бородкой и тоненькими усиками казался хрупким. На первый взгляд, для Тибо больше подошла бы лютня, чем меч. И если бы не кольчужка, поблескивающая из-под василькового сюрко, можно было бы предположить, что тот здесь находится случайно. Но друзья не раз были свидетелями того, как тонкий расчёт и силища жилистых рук не оставляли шансов на успех недооценившим его соперникам.

Друзья коротали время за лёгкой беседой, подшучивали друг над другом, стараясь не выказывать волнения. Но вскоре их расчёты о предстоящих сражениях переросли в шутливую перепалку.

– Ставлю пять золотых флоринов, – воскликнул Тибо.

– Тот, кто обойдёт двух других, заберёт всё, – ударив себя в грудь кулаком, поддержал его Уго.

– Дела громче слов! – ответил Вейлор.

– У вас нет шансов, – манерно изрёк Тибо, хвастаясь новым шлемом, украшенным перьями.

Его желание покрасоваться не уступало желанию победить.

– В таком наряде, Тибо, шансов нет ни у кого, даже у самого чёрта! – засмеялся Уго.

Молодые рыцари неторопливо бродили меж палаток в ожидании рассвета. Коротая время, люди у костров пели, рассказывали истории, хвастались подвигами. Друзья оценивающе разглядывали остальных участников турнира, отпуская по сторонам язвительные шуточки. Тыча пальцем в одного из рыцарей и найдя его забавным, Уго указал на обладателя герба «Белый Гусь с красными лапами»:

– Смотрите, смотрите! Какая важная птица к нам залетела!

Оглянувшись, Вейлор с удивлением узнал «Белого гуся» – рыцаря из Зарганса. Свет факела на длинном древке, воткнутом в землю, хорошо высвечивал гладко выбритую голову и морщинистое лицо мужчины: суровый взгляд исподлобья, плотно сжатые губы, мощный подбородок, заросший жесткой бородой. Несмотря на свой возраст, зарганец был хорошо сложён. Скрестив руки на груди, он стоял твёрдо, широко расставив ноги, обутые в сапоги из кордовской кожи.

– Я уже встречался с хозяином этих красных сапог, – отозвался Вейлор, – он чуть не сбил меня с ног. Нахрапистый, наглый старик. Не думал, что подвернётся шанс научить его манерам.

– Заодно посмотрим, насколько умело эта «птица» держится в седле, – пошутил Тибо.

Друзья расхохотались.

Затрубил рог, и всё мгновенно пришло в движение. Несмотря на кажущуюся суматоху, участники состязаний, их оруженосцы и слуги знали своё дело. Начались последние приготовления.

После утренней службы все устремились на поле, обсуждая на ходу, кто из доблестных рыцарей прибыл на турнир. Трубы приветствовали горожан и гостей. День выдался солнечным и тоже настраивал на праздничный лад.

Арена была окольцована деревянной оградой. Зрительские трибуны щедро украсили тканями и коврами. Для праздника возвели ложи для прекрасных дам и судей. Но самые роскошные, с балдахином, ожидали герцога и герцогиню со всей их пышной свитой.

Люди выстроились по обе стороны дороги: каждому не терпелось увидеть участников турнира. Когда показались первые боевые кони, толпа загудела. Лучшие воины со всех земель собрались помериться мастерством, крепостью копья и выучкой коней. Могучие жеребцы были в нарядной сбруе и ярких попонах, расшитых геральдическими знаками известных Домов. Они гордо несли своих хозяев в парадных облачениях.

"Львы", "Кабаны", "Орлы", "Драконы" скалились с полотен, устрашая соперников. Сильные и отважные мужчины возвышались над толпой, принимая как должное собственное превосходство. Рыцари выехали на ристалище великолепной кавалькадой в сопровождении знатных особ, благородных дам и девиц. Весь цвет рыцарства и женской красоты медленно проплывал над восторженной толпой. Было на что посмотреть!

Пылающий взор, сияющие доспехи и громкие титулы – всё это поражало и волновало собравшихся здесь людей.

Рожденные для славы вступали в её зенит!

Но и люди, пришедшие на них поглазеть, являли собой живописную картину. Задолго до турнира прибавилось хлопот у ювелиров и портных. Изысканные наряды и лучшие украшения были на женщинах. Мужчины не уступали им в желании прилюдно покрасоваться, показав собственную значимость и достаток. Пестрели дорогие одежды, сверкали лучшие доспехи, гарцевали самые крепкие и выносливые кони. Сегодня каждый стремился перещеголять других роскошью нарядов, великолепием оружия и количеством свиты.

Несомненно, что впечатлений, разговоров и сплетен людям хватит до следующего яркого события или потрясения. Сколько бы копий ни сломалось, сколько бы ни треснуло щитов, как бы тяжело ни ранило рыцарей и сколь бы сильно ни повредило их лошадей, молва неизбежно приумножит потери и раздует увиденное. Поскольку во все времена это излюбленный людской способ быть сопричастным к грандиозному явлению.