– Не у того спрашиваешь, – покачал головой брюнет. – Я даже не знаю, почему спал на той скамейке. По-моему, для сна у людей должны быть дома́ и кровати.

«Сбежавший из больницы и бомж», – мрачно констатировал Умник.

В таком случае, они с Первым друг друга стоят. Впрочем, бегло осмотрев себя, мужчина рассудил, что для бездомного он, вроде бы, прилично одет.

Тем временем, юнец забежал в центр большого перекрёстка. Решительно выпрямив спину, он поднял взгляд к небу и крикнул:

– Хочу вспомнить себя и свою жизнь! Хочу вернуться в нормальный мир!

Умник посмотрел на него со скупым интересом и пожал плечами.

– Слушай, мне тоже не очень-то по душе плутать тут в одиночестве, но с чего ты взял, что «нормальный мир» такой чудесный? – поинтересовался он, неторопливо приближаясь к юноше.

– Уж точно лучше вот этого всего. – Первый мечтательно улыбнулся. – И там наверняка куча людей. Не зря же вокруг столько домов.

Мужчина хмыкнул. Паренёк так отчаянно не желает быть один. А вот сам Умник не может до конца разобраться в своих чувствах, но чётко осознаёт, что грёзы нового приятеля его не вдохновляют.

– Ты с выводами, всё же, не спеши. Мир, может, и не плохой, но кто сказал, что он примет тебя? С чего ты взял, что будешь счастлив среди людей? В больнице не от хорошей жизни просыпаются. – брюнет недовольно скривился. – Равно как и на скамейке.

– Не понимаю, – упрямо покачал головой Первый. – Тебе нравится жить без воспоминаний?

– Не особо. Но куда меньше мне может понравиться то, что вспомню. Оно нужно, конечно. Но откуда тебе знать? Может, вот это всё и есть «нормальный мир»?

– Вот здесь, – решительно заявил юнец, ткнув пальцем в сторону многоэтажки. – Здесь вполне мог бы жить пример того, что ты не прав.

– Как это?

– Смотри…

«Он простой работяга. Может ему и не особо везёт по жизни, но у него есть свой дом. А ещё красавица-подруга – начинающая талантливая актриса. Нормальная жизнь нормального человека».

«Вот как? Ну, коли он простой работяга, то и подруга-актриса от него в итоге уйдёт. Как оно бывает – красотка приглянулась модному режиссёру, и тот приворожил её сладкими речами о карьерном взлёте».

«Но… но Герой тоже не промах! Он изобретатель. И не какой-нибудь, а создатель машины времени. От таких не уходят».

«Но ведь с этой машиной времени трудов не оберёшься. Поэтому подруге он внимания почти не уделял. А с режиссёром романтика».

«Зато машина времени послужила благому делу. Власть в стране захватили Тёмные Силы, но Герой смог заглянуть в прошлое и привести великого древнего короля в наше время».

«Батюшки… ну ладно. Однако тут-то Герой и прогадал – правители прошлого были могучими, но жестокими. А этот король оказался ещё и чародеем: одной рукой он призывал потоп, а во второй держал магический посох власти, который не гнушался поднять даже на пожилую женщину».

«А Герой быстро всё понял и бросился спасать положение».

«Вот только «ему не особо и везёт по жизни», поэтому машина времени сломалась».

«А он нашёл запчасти и починил».

«Ага. И где он их взял, в «1000 мелочей»?»

«Ну, нет. У него… тайные каналы снабжения».

«Допустим. Однако стоя́щие у власти Тёмные Силы прознали, что из прошлого пришёл великий король, послали за ним свою дьявольскую гвардию и похитили его».

«А у Героя был в друзьях умелый вор. Он замаскировался под одного из тёмных подданных и с помощью диверсии помог королю спастись. Так повелитель и вернулся в прошлое».

«Мутный какой-то Герой. С ворами дружит, в каналах тайных снабжается… Ну ладно. Вот только теперь Тёмные Силы знают, что Герой изобрёл такую страшную вещь, как машина времени, и ему точно несдобровать».

«Нет! Всё было не так».

«Да ну?».

«Не могло быть всё настолько плохо. Не могло!».

«Хорошо-хорошо. На самом деле Герою это всё приснилось. И подруга от него не уходила. Так сойдёт?»

«Вполне».

– Но даже если и так, то что у него за жизнь? – Умник всплеснул руками. – Тебе ли не знать, что с такими дурными снами можно и в больницу загреметь? Забыть всю эту дичь – не такая уж и горькая доля.

Первый нахмурил брови и отвернулся. Брюнет задумчиво покосился на него. Он допускает, что этой нелепой зарисовкой юнец пытался донести до него некую Истину, но, в итоге, возвышенная мысль разбилась о суровую реальность. Хотя, реального в той истории, пожалуй, маловато.

– Нет уж, лучше помнить о плохом, чем вообще ничего не помнить. – Первый задрал светлую голову и снова вскрикнул. – И я вспомню!

– Не горячись, я же не заст…

Мужчина замер, ощутив странную дрожь. Он поднял ладони к лицу и удивлённо уставился на них. С чего вдруг затрясло?

– Воу! – вскрикнул брюнет, осознав, что трясёт не его, а землю.

Раздался масштабный дробный гул, по асфальту через перекрёсток прошла сетка трещин. Неподалёку вскрикнул Первый, но за усилившимся грохотом Умник его едва расслышал. Оба рухнули на асфальт, беспомощные перед буйством стихии.

Брюнет уже мысленно попрощался с жизнью, как произошло чудо – землетрясение постепенно пошло на спад и вскоре совсем стихло. Позади громко заскрежетало – вывеска замеченного ранее фастфуда наполовину сорвалась с опоры и повисла над входом в здание.

Умник поднял голову и осторожно огляделся. Его взгляд остановился на Первом.

– Обещаю не спорить с тобой. Только ты… больше так не делай, – нервно хмыкнув, произнёс он.

– Это не я! – возмутился юноша, поднимаясь на четвереньки.

– Ладно, верю, – пробубнил Умник. – Или надеюсь.

Вообще-то это была катастрофа, пусть и относительно скромная. Следы небольших разрушений вокруг подтверждают это. Мужчина огляделся, подмечая перемены в обстановке. Теперь город-призрак выглядит так, словно его покинули достаточно давно: потрескавшийся асфальт, скошенные дорожные знаки, поваленные мусорные ящики.

– Светофоры, – удивлённо произнёс Умник, поднимаясь на ноги. – Разве они горели?

– Нет, вроде бы, – пробубнил Первый, тоже заметив, что во всех концах перекрёстка замигали жёлтые огни.

– Хм. Наверное, и метро работает, – рассудил брюнет. – Если оно тут есть.

– Так мы можем уехать? – с надеждой спросил юнец, отряхивая рубашку и штаны.

– Далеко без машиниста собрался? Да и вряд ли на ближайшей станции нас будет любезно ожидать поезд.

– Эх. Понятно.

– Одно радует.

Первый округлил голубые глаза.

– Что тут может радовать?

– Землетрясения в твоём сне не было, – усмехнулся Умник и тут же украдкой покосился на собеседника.

«Да не, чушь. Быть того не может».

Он отмёл идею связать все происшествия с Первым. Ну да, был какой-то странный сон. И то не факт, что юнец не нафантазировал. А фантазия у него – дай боже. И откуда эта подозрительность? Умнику стало неловко и чуточку стыдно.

Стоило ему об этом задуматься, как земля снова задрожала. Пока слабо, но брюнет сразу же ощутил, как всё нутро панически сжалось.

– Первый! – крикнул он.

Юноша словно примёрз к месту, ошарашенно палясь в сторону фастфуда. Умник проследил за его взглядом и вздрогнул.

Убийца в маске! Он движется к ним резкими решительными шагами. От его полностью чёрного тела исходит лёгкий дым, как от тлеющего угля. В отверстиях белой улыбающейся маски зияют пустые тёмные провалы. Стройная крепкая фигура – воплощение ловкости и смертоносной стремительности. Голову и верхнюю часть маски покрывает чёрный капюшон.

– Ну, привет, Киллер, – мрачно произнёс Умник, глядя исподлобья.

– Киллер? – пролепетал Первый, не сводя глаз с врага.

– Прозвище… – мужчина громко сглотнул, уже не храбрясь. – Подходящее.

Тёмный незнакомец выдохнул небольшое облако смога, издав леденящий душу сип.

***

– Странно, – произнесла Афина, задумчиво тыча ручкой в по-прежнему пустой блокнот. – Если верить вашим словам, то они там неплохо пошумели, да и особо не прятались.