И у меня будет отличный вид, чтобы вмешаться!

— Рипост! — кричит Черный Кот. — Берем его в захват, ты — направо!

— Поняла!

Мой напарник продолжает путь к колонне, с серебристой фигурой Рипост позади. В наушниках шепчет голос Геймера:

— Удар Каменного Сердца через три…

Я остаюсь на своей позиции, понимая, что Изгнанник перенес всё внимание на меня. Его стрелы рикошетят от моего щита, и их относит в сторону. Черный Кот и Рипост инстинктивно разделяются, чтобы не мешать друг другу. Их клинки сверкают.

— Две… Одну…

Каменное Сердце прыгает, преодолевая последние метры. Его кулак с потусторонним треском ударяет по цоколю колонны, и белый мрамор распадается, раздробленный подчистую. В то же мгновение над нашими головами разражается гроза, и потоки ледяной воды обрушиваются на захваченного врасплох Изгнанника: ореол огня и дыма исчезает, словно со свечи сняли нагар, и снова появляется его тощая — черная, угольная — фигура. Она цепляется за вершину колонны, вес огромного рюкзака тянет ее вниз. Сооружение содрогается, пошатывается и, наконец, обрушивается, скошенное ударом Каменного Сердца.

В инстинктивном прыжке Изгнанник слетает с колонны — прямо над Черным Котом, который только этого и ждал. Он бросается вперед, удлиняя шест. Йо-йо в свою очередь летит в сторону Изгнанника. Трос оборачивается вокруг его рюкзака, мокрого, но еще дымящегося.

Никакого страха. Некогда.

Черно-красное лезвие свистит возле оставшейся без защиты груди Мастера Фу. Черный Кот кричит:

— Давай, Ледибаг!

Я сильно дергаю на себя. Обрезанные лямки больше не оказывают сопротивления, и рюкзак летит ко мне.

— Рипост, твоя очередь!

Она в свою очередь прыгает. Серебристое лезвие протыкает рюкзак насквозь. Изгнанник орет, равнодушный к собственному падению, и впервые с того момента, как мы присоединились к нему в этом мире, произносит единственное слово:

— НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕТ!

Черный Кот хватает его в охапку, и оба катятся по влажной земле. Рипост ловко касается земли — рюкзак насажен на лезвие словно мрачный трофей. Колонна обрушивается с оглушительным грохотом, который едва перекрывает вопли Изгнанника:

— Нет, нет, НЕТ!

Он вырывается из хватки Черного Кота и, спотыкаясь, идет к Рипост. Равнодушная к его крикам, она что-то бормочет. Ее шпага вспыхивает, словно раскаленная добела. Рюкзак загорается и за несколько секунд превращается в факел. Вопли Изгнанника прекращаются почти сразу, а потом маленькое существо с угольной кожей ошалело падает на колени.

Рипост одобрительно вздыхает, завороженная своей шпагой.

— Спасибо за последнее усовершенствование, Рисовальщик. Мне нравится.

— К твоим услугам, — с облегченным вздохом отвечает Натаниэль.

Воцаряется тяжелая тишина. Потом на площади, наконец, раздаются крики радости:

— ЙУУУУХУУ!

— Отличная работа, Рипост, Черный Кот! Ледибаг!

Гроза Климатики понемногу стихает, и только небольшой дождик поливает теперь площадь. Пока остальные акуманизированные орут, я устремляюсь к Рипост, которая с забавным восхищением созерцает горящий рюкзак.

— Ты достаточно натворила зла, маленькая акума…

Йо-йо открывается под моими пальцами, готовое к обычному очищению. Я спрашиваю себя: надо ли активировать Чудесное Исцеление здесь, или же у меня будет время сначала вернуться в реальный мир, чтобы исправить ущерб? Переживет ли рапира перемещение? И что будет теперь делать Бражник, когда угроза устранена? Оставит ли он нас в покое на эту ночь, или же снова завладеет акуманизированными, как сделал с Альей, чтобы использовать их одного за другим, пока каждый не будет нейтрализован?

Я окидываю окрестности неуверенным взглядом. Мы пленники в мире Пикселятора. Мои друзья — которые в любое мгновение могут стать врагами — поздравляют меня, еще бодрые. У Черного Кота по-прежнему остался в резерве катаклизм, но у меня через несколько минут закончится трансформация.

Вполне возможно… Еще ничего не закончено!

— Ледибаг?

Я поворачиваюсь к неслышно приблизившемуся Черному Коту. У него хриплый, почти нерешительный голос. Он обращает ко мне потерянный взгляд. Сердце сжимается. Эта последняя битва заставила меня забыть о неизбежном.

Правда. Он уезжает!

— Ледибаг, где акума?

Я изумленно замираю: он прав. Мы поворачиваемся к Рипост, которая раздавливает шпагой обгоревшие остатки рюкзака. Пепел рассеивается, даже не коснувшись земли. Она бросает на нас удивленный взгляд.

— Что?

Рюкзак исчез. Но акумы нигде нет.

И немного подальше, молча стоя на коленях, уткнувшись лицом в ладони, Мастер Фу по-прежнему Изгнанник.

— Ледибаг? Черный Кот?

В наших наушниках раздается высокий, полный надежды голос Вайзза. Акуманизированные понемногу замолкают, озадаченные нашим молчанием. Тяжело дыша, я осматриваю худую дрожащую фигуру Изгнанника, угольно-черную кожу, красные прожилки, которые будто отбивают ритм его уставшего сердца. Но кроме его обожжённой разорванной туники я не вижу ничего. Ничего. Ничего, что имело бы смысл, ничего, что напомнило бы мне акуманизированный предмет.

Я чувствовала энергию Бражника в мобильнике Леди Вайфай, когда она была рядом. Я чувствовала глухое знакомое присутствие в очках Геймера или в броши Невидимки. Я по-прежнему чувствую ауру Бражника в шпаге Рипост. Но у Мастера Фу?

Я просто чувствую, что он и есть акума. И что акума обитает в нем целиком.

Рука Черного Кота сжимает мое плечо, и я замечаю, что он дрожит. С болью во взгляде он сглатывает и покорно усмехается. Возможно, он тоже это чувствует.

— Бражник был прав.

Я опускаю глаза на Чудесную шпагу, которую он заткнул за пояс.

Ничего не закончено. Ничего не закончено…

Я подавляю рыдание. Мои Серьги снова пищат, и я едва не теряю хладнокровие. Голос Вайзза в наушниках становится умоляющим:

— Черный Кот… Нет. Не ты. Не вы. Пожалуйста. Пожалуйста! Наверняка есть другой способ!

Лицо Рипост становится жестким, безэмоциональным. Голос металлическим:

— Бражник с самого начала это говорил. Есть только один способ покончить с этим.

— Нет!

Голос Вайзза обрывается на этом вопле. Макс был с ним, он вмешался?

Остальные акуманизированные не осмеливаются ничего сделать, ничего сказать. Только Леди Вайфай пытается приблизиться:

— Вайзз? Ледибаг? Черный Кот, что происходит? Всё закончилось, нет?

— Оставайся, где стоишь, Вайфай, — ворчит Рипост. — Так будет лучше.

— Но…

Она останавливает всех взглядом, а потом подходит к нам.

— Вы двое, Звезды. Если не хотите пачкать руки, я пойму.

«Звезды»… Сколько времени она уже общается с Бражником, чтобы так нас называть?

— Я могу этим заняться, — стоически бормочет она. — Я его не знала. Я сделаю это быстро, обещаю.

Рука Черного Кота на моем плече словно придает мне сил и одновременно не позволяет действовать. Я не могу думать.

Испуганная. Парализованная. Время поджимает. Действовать. Или нет. Рапира, заткнутая за пояс Черного Кота, блестит. Шпага Рипост звякает, когда она приближается к Мастеру Фу, который остается неподвижным. Я отворачиваюсь.

Нет времени. Нет выбора.

Нет?

А если?..

— Рипост. Подожди!

Вся площадь сотрясается от молнии, сопровождаемой громом. Мы с Черным Котом, озадаченные, спотыкаемся. Кто-то еще вошел в Париж-Пиксель.

В наших наушниках звучит паникующий голос Геймера:

— Ледибаг, это Вайзз! Он заставил Пикселятора материализовать его. Он присоединится к вам!

Рипост сжимает кулак и поднимает шпагу:

— Хватит!

Вспышка. Пронзительный вопль. Ударная волна бросает нас на землю.

Я оглушена, мне трудно открыть глаза. Черный Кот рядом со мной ворчит от боли, прижав ладони к ушам. Рапира за его поясом по-прежнему сильно светится. Не думая, я хватаю ее и, покачиваясь, встаю. Недалеко от меня с жалобным позвякиванием на брусчатку падает металлический обломок: отрезанный кончик шпаги.