— Правда, что ли? — заявляет Черный кот.

Только вот чувство юмора у Макса обратно пропорционально его интеллекту. Ирония Черного Кота проходит мимо него, и он торопится обосновать:

— Если хочешь статистику, знай, что по нашим с Марковым подсчетам около восьмидесяти шести процентов ваших миссий проходили там, где…

— Хорошо-хорошо, Геймер, мы верим тебе, — спешу я прервать его, пока он не погрузился в обзор цифр, которые невозможно проверить. — К чему ты ведешь?

— Здесь вступает Натаниэль — прошу прощения, Рисовальщик. Он переработал свой планшет и соединил его с фотоальбомом Пикселятора, тогда как мы с Марковым занялись оптимизацией обмена данных, чтобы предоставить им достаточно оперативной памяти — с чем связано окружающее нас оборудование. Вайфай и Аудиматрица постарались добиться для нас оптимальной спутниковой связи: мы смогли получить картографию в реальном времени и с точностью до метра всей зоны!

Усталость Макса понемногу уступила место явному возбуждению, которое остается непостижимым для нас. От этой тарабарщины у Черного Кота столь же растерянный вид, как у меня.

— И… что?

— Запуск третьей фазы. Соединение идет полным ходом.

При звуке нейтрального механического голоса Маркова, все видимые экраны зажигаются. Робот Геймера урчит, энергоблоки вокруг громко свистят — настолько, что в итоге перекрывают гудение генераторов. Остальные акуманизированные поднимают головы, раздается несколько воодушевленных свистков. Пикселятор и Рисовальщик остаются в выжидательной позиции, тогда как Макс ликует:

— Вселенная Пикселятора уже не будет пустой. Мы воссоздаем там весь Париж, как площадку для сражения! Дело в том, что…

По всей площади проносится шипение, и внезапно воцаряется темнота. В течение нескольких секунд можно различить только голубоватое сияние планшета Рисовальщика, который в досаде надувает щеки. Пикселятор рядом с ним делает нетерпеливый жест, сопровождаемый ругательством.

— Перезагрузка процедуры… Тысяча чертей!

Инициированная Марковым волна энергии потрясает площадь, и все присутствующие машины снова начинают работать. Освещение возвращается, генераторы удваивают усилия.

— …Дело в том, что нам не хватает мощности процессора и, следовательно, стабильности, — в заключение выдыхает Макс. — Проект Париж-Пиксель еще более требовательный, чем мы ожидали. Вайфай, у тебя есть новости?

Стоящая немного в стороне Алья бормочет, ее телефон висит перед ней. Она буквально погребена под голограммами — окна открыты на социальных сетях, чатах, рядах вычислений, бегущих списках…

— Мм? Аудиматрица и Рожекоп по-прежнему на переговорах с министром. Я уже почти готова привлечь Антибаг для ускорения процесса.

Макс с раздосадованным видом чешет голову:

— Серьезно? Давай. Когда есть универсальное оружие, жаль не использовать его в переговорах.

— Ты прав! Просто с оружием массового поражения надо обращаться аккуратно. Позволь мне.

Леди Вайфай хлопает в ладони, и все голограммы тут же устремляются к ее экрану, чтобы исчезнуть в нем. Она хватает телефон на лету и радостно улыбается нам, после чего поворачивается, ища кого-то взглядом.

— Эй, Хлоя! Мне надо, чтобы ты позвонила отцу!

Издалека раздраженно вопит скрипучий голос:

— Опять! Чего ты хочешь на этот раз, четырехглазая? Чуда?

Леди Вайфай устремляется к Антибаг:

— Почти! Разрешения для доступа к правительственным серверам и использования их оперативной памяти…

— Что?!

— Не беспокойся, мы приготовим тебе текст. Меня послали Макс и Ледибаг.

Молчание. Затем Хлоя гордо и жеманно произносит:

— Хорошо, если Ледибаг просит, я займусь! — и сразу же визгливый голос продолжает, далеко не так слащаво: — Присылай свой текст, четырехглазая, и предоставь всё профессионалам!

— Проклятая Хлоя, — восклицает Макс. — В кои-то веки ее болтовня может быть полезной, и она еще заставляет себя упрашивать…

— Она в самом деле назвала себя представительницей Ледибаг? — спрашивает Черный Кот.

— Даже ее правой рукой! С ее костюмом Антибаг, беспардонностью и папочкой мэром, у нее все козыри на руках. Впрочем, мы не жалуемся, СМИ и компетентные органы не поверили бы нам так быстро без помощи мэра. А кто, по-вашему, убедил мэра дать нам карт-бланш?

Хлоя с Альей возвращаются в центр площади, Сабрина за ними по пятам. Держа руку на наушнике, Антибаг слушает Леди Вайфай надменно, но не перебивая.

— Теперь Аудиматрица пользуется доверием журналистов и в прямом эфире информирует население о рисках и предписаниях безопасности. Рожекоп возглавляет совместную эвакуационную работу полицейских и Черных Солдат, которыми управляет Рыцарь…

— Алло, папа? Да, я знаю, что ты очень занят, но я тоже, представь себе!

Все замолкают, прислушиваясь к раздражающему голосу Хлои.

— Этому бедному Геймеру и его банде снова нужна наша помощь, и он спрашивает, не мог бы ты отключить брандмаузеры…

— Брандмауэры, — мягко поправляет ее Сабрина. — Они называются «брандмауэры»…

— Да, хорошо, ладно! Папа, я только что отправила тебе список нужных департаментов. Значит, надо отключить их брандмауэры и… Гррр, но что от этого изменится, папа? Мы подростки, думаешь, нас интересуют досье с секретной информацией? Мы тут в разгаре битвы! Мы сражаемся за город!

Антибаг продолжает разглагольствования по телефону — речь, подсказанная Альей, которую она явно приукрашивает. Леди Вайфай показывает нам большой палец. Макс кивает и идет к оперативному центру.

— Натаниэль рисует так быстро, как может, а Марков помогает ему благодаря спутниковым снимкам, но они не могут изобрести мега-сервер в одиночку, а чтобы заставить вращаться такую вселенную, нам не хватает мощности. Все доступные информационные ресурсы будут хороши, чтобы стабилизировать проект. Скрестим пальцы за Антибаг, чтобы она облегчила нам задачу!

— Значит, если я правильно понял, виртуальный мир, который вы создаете, не держится на ногах? — спрашивает Черный Кот.

— Это немного слишком поспешный вывод… но да, система постоянно перегревается и зависает, когда Натаниэль и Венсан — прощу прощения, Рисовальщик и Пикселятор — пытаются объединить свои миры. Мы предполагаем, это из-за того, что нам не хватает мощности процессора, нам нужен хотя бы дополнительный Марков.

Маленький робот поделает к нам:

— Я опечален, Макс, но я не могу корректно сделать копию себя за время нашего тайм-аута… Черт возьми?

— Я знаю, приятель, — с улыбкой отвечает Геймер. — В любом случае, ты уникален.

По-прежнему задумчивый, Черный Кот бормочет:

— А что, если это альбом Пикселятора не предназначен для такой нагрузки?

Я хмурюсь:

— Черный Кот, это же одно и то же, нет?

Макс на несколько мгновений задумывается.

— Не совсем. Мы с Пикселятором исходили из принципа, что его вселенная словно чистый лист электронной таблицы: бесконечный и способный вместить всё, если есть хороший инструмент.

— А если он все-таки не таков? — говорит Черный Кот. — Возможно, твой чистый лист не настолько большой или не настолько прочный, в конечном счете?

Макс расширяет глаза. Двойной пропеллер Маркова ускоряется.

— Что навело тебя на эту мысль, Черный Кот?

— Я был пленником в мире Пикселятора — даже два раза. В первый раз я был в гражданском облике и со спутником, из-за чего не мог трансформироваться, не спалившись. Но во второй раз я был Черным Котом и не долго думая использовал катаклизм на единственном, до чего мог дотронуться: на земле. Вселенная разом уничтожилась целиком, и все пленники освободились, даже те, кто был заперт не со мной.

— И, конечно же, Пикселятор не мог этого помнить, — бормочет Макс, задумавшись.

Я, наконец, понимаю, к чему ведет Черный Кот. Катаклизм обладает громадной мощью разрушения, которую мы еще не до конца определили — впрочем, возможно, это зависит от желания Черного Кота? — но его действие обычно останавливается на физических границах затронутого предмета, независимо от его величины. Если бы вселенная Пикселятора была бесконечна, в лучшем случае Черный Кот выбрался бы из альбома один, в худшем — катаклизм был бы лишь частично эффективен, растворившись в бесконечности указанной вселенной.