- Что тебе надо?

Зелина недоуменно приподняла брови:

- Я ведь уже сообщила тебе – твой кинжал.

Румпельштильцхен невесело усмехнулся:

- Поздно спохватилась, дорогуша. Проклятие Темного уничтожено – кинжала больше нет.

- Врешь! – выдохнула Зелина и сжала сердце – Бэй начал задыхаться.

- Оставь его! Это правда! – Румпельштильцхен метнулся вперед, но остановился, боясь, что она раздавит сердце совсем.

- Хм, похоже, действительно правда, - Зелина разжала пальцы, и Бэй выпрямился, прожигая ее ненавидящим взглядом. – Это все осложняет.

Она немного помолчала, словно что-то обдумывая, и воодушевленно заявила:

- Ну ладно, обойдемся без кинжала. Ты просто поможешь мне, и твой сын будет жить.

- Помочь тебе в чем? – мрачно спросил Румпельштильцхен.

- Переписать историю, - глаза Зелины загорелись абсолютно безумным огнем. – Я хочу получить то, что принадлежит мне по праву, но всегда получала только моя сестра.

- Ты совсем рехнулась? Нельзя вмешиваться во время.

Румпельштильцхен ошеломленно покачал головой, краем глаза заметив, как Бэй, воспользовавшись их разговором, начал потихоньку подбираться к Зелине. Как ни странно, Крюк не сделал ни единого движения, чтобы помешать ему – только наблюдал.

- Я нашла способ обойти законы магии! – торжествующе объявила Зелина.

- Правда, дорогуша? И какой же? – спросил Румпельштильцхен не столько потому, что ему это было интересно, сколько для того, чтобы отвлечь ее внимание от Бэя.

Пока Зелина вдохновенно вещала о заклятии, способном повернуть время вспять и переписать события, Бэй подобрался совсем близко. И в этот момент Крюк толкнул соучастницу в спину. Пошатнувшись, она выронила сердце, которое подхватил Бэй, тут же отпрыгнув к отцу. Зелина рванулась за ним, но Румпельштильцхен перегородил ей дорогу и ухмыльнулся:

- Конец твоим играм, дорогуша. Пришло время расплачиваться.

Однако Зелина не испугалась, презрительно фыркнув:

- Ты не сможешь мне ничего сделать, Румпельштильцхен. Только светлая магия способна навредить мне.

Румпельштильцхен приподнял бровь и взмахнул рукой – Зелину отбросило к стене.

- Проверим? – он склонился над ведьмой, магией сжав ее горло.

Она начала задыхаться. О да, месть сладка!

- Папа, нет! – Бэй подскочил к нему, схватив за руку. – Не убивай ее!

- Она чуть не убила тебя! – в ярости рыкнул Румпельштильцхен.

Они с Белль как сговорились в своей жалости к опасным врагам!

- Я знаю. Но ты же лучше ее! – Бэй умоляюще смотрел на него, продолжая держать за руку.

Поколебавшись, Румпельштильцхен вздохнул и отпустил Зелину. Он все еще считал, что практичнее убить ее, но не мог разочаровать сына. Ведьма закашлялась и жадно глотнула воздух.

- И что ты предлагаешь? – спросил Румпельштильцхен. – Она ведь не успокоится.

- Я знаю, как лишить ее магии, - вдруг подал голос молчавший до сих пор Крюк. – Сними с нее кулон.

Глаза Зелины расширились от потрясения и страха. Румпельштильцхен подозрительно прищурился:

- А с чего это ты стал помогать мне, пират?

- Я помогаю не тебе, крокодил, - ощерился тот. – Мне просто не нравится, что она сделала с Бэем.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Румпельштильцхен кивнул и повернулся к Зелине. Она вжалась в стену, но продолжала храбриться:

- Ты не сможешь снять кулон, Темный. Его может снять только тот, кто обладает магией света. Злодеям это не под силу.

- Злыми не рождаются – злыми становятся. Как и добрыми, - со зловещей улыбкой сообщил Румпельштильцхен и резким движением сорвал кулон с ее шеи.

Зеленый цвет плавно сошел с кожи Зелины – она становилась обычным человеком. Она взмахнула рукой, но ничего не произошло.

- Будь ты проклят, Румпельштильцхен! – со слезами в голосе крикнула она. – А ты, Крюк, еще пожалеешь, что предал меня!

- Отправляйся-ка ты, откуда пришла.

Румпельштильцхен перенес ее обратно в страну Оз – теперь, лишенная магии, она не сможет вернуться. После чего взял у Бэя сердце и вставил ему в грудь. Тот резко вдохнул, широко распахнув глаза, а в следующее мгновение крепко обнял отца. Мягко прижав его к себе, Румпельштильцхен посмотрел на Крюка. Первоначальное желание убить его пропало: чем бы ни руководствовался пират, но без его помощи не удалось бы спасти Бейлфайра.

- Ты спас моего сына, и я благодарен тебе за это. Но до того ты пытался убить мою жену. И я предупреждаю тебя, пират: не вздумай когда-нибудь даже пытаться навредить моей семье, иначе пожалеешь, что на свет родился.

Крюк передернул плечами, ничего не ответив – просто развернулся и ушел.

- Киллиан! – окликнул его Бэй, и, когда он повернулся от дверей, тепло произнес: - Спасибо.

Он коротко кивнул и вышел.

- Пора домой.

С этими словами Румпельштильцхен перенес их с Бэем в замок.

***

Белль не находила себе места. Она пыталась заняться то одним делом, то другим, но все валилось из рук. Тревога за близких не давала сосредоточиться ни на чем. Это был, пожалуй, самый тяжелый день в ее жизни.

Солнце начало садиться, а Белль буквально сходить с ума от беспокойства, когда Румпельштильцхен с Бейлфайром материализовались в зале. Белль как раз нервно мерила его шагами, но при виде них замерла, а в следующее мгновение бросилась их обнимать.

От облегчения слезы брызнули из глаз, и Бель всхлипнула, изо всех сил стиснув в объятиях мужа и пасынка.

- Тише-тише, все хорошо, - Румпельштильцхен ласково провел ладонью по ее волосам, а Бэй обхватил за талию, уткнувшись лбом в плечо.

Позже Белль расспросила мужа о том, кто такая Зелина и чего хотела от него. Он недовольно скривился, но рассказал.

- Надеюсь, у тебя больше не осталось жаждущих мести учениц? – с немного нервным сарказмом спросила Белль под конец.

- Это была последняя, - усмехнулся Румпельштильцхен.

- А ты думал, что тебя нельзя любить, - не удержалась Белль от подначки. – Вон Зелина как любила – до ненависти.

Румпельштильцхен одарил ее непонятным взглядом и чуть ли не с грустью произнес:

- И до сих пор так считаю. Что касается Зелины… все ее чувства основаны на зависти, она в принципе любить не умеет.

- И все же ты был дорог ей. Ты сам это признал, - Белль покачала головой, проигнорировав первую часть его высказывания: спорить на эту тему – дело бесполезное.

Румпельштильцхен пожал плечами:

- В какой-то степени да. Но это никогда не было любовью. Ты слишком хорошо думаешь о людях, сердце мое, потому что судишь по себе.

Он притянул ее к себе, нежно поцеловав в лоб, и Белль сдалась. Может, он и прав – может, в основе страстной привязанности Зелины к учителю лежала именно зависть, но… нет страшнее твари в аду, чем отвергнутая женщина.

***

Несколько дней после возвращения домой Бейлфайр обдумывал мысль, пришедшую ему в голову в плену у Зелины: не стоит ли ему обучиться магии? С одной стороны, вопреки всем разъяснениям у него оставалось предубеждение. Где-то в глубине души он по-прежнему винил магию в том, что она когда-то отняла у него отца. Даже если умом понимал, что проблема была скорее в темном проклятии. С другой стороны, научиться защищаться от таких как Зелина представлялось актуальной задачей. Наверняка она не последняя, кто захочет навредить отцу, воспользовавшись для этого близкими ему людьми.

В итоге Бейлфайр решил, что можно не углубляться далеко, а изучить только необходимое для самообороны. И пользоваться магией лишь в крайних случаях.

Отец воспринял просьбу обучить его волшебству не то чтобы с радостью, но с одобрением. И, улыбнувшись, заметил:

- Иногда вы с Белль бываете удивительно похожи.

Бейлфайр расценил это как комплимент. Если поначалу он относился к мачехе с настороженностью, то чем больше с ней общался, тем больше любил ее. Он тогда совершенно искренне сказал, что Белль стала ему другом. Более того: с каждым днем он все больше видел в ней мать. Машинально вырвавшееся в гостях у сэра Мориса слово теперь казалось естественным.