— Ничего ты тут не найдешь, — убежденно произнесла Сильвана, сдув с глаз густую косую челку; стриженные под каре волосы она заправила за уши, чтобы не мешали. — Я тебе сразу это сказала.

— Но должно же это где-то быть! И вероятнее всего именно здесь, — возразил Веймин, продолжая упрямо листать книгу.

— Что ищете? — поинтересовалась Романа.

Оба подпрыгнули, резко повернувшись к ней, и хором воскликнули:

— Бабушка! Когда ты пришла?

Романа подавила желание рассмеяться: у них были такие лица, словно их застали на месте страшного преступления. Похожее выражение лица бывало в детстве у Вивьен, когда она попадалась на какой-нибудь авантюре.

— Ладно, признавайтесь, что задумали, — она пыталась говорить строго, но, судя по хитрому блеску в глазах детей, у нее не очень-то вышло. — Обещаю, что не буду ругаться.

Они переглянулись, и объяснять взялся Веймин — видимо, как старший. Смущенно проведя рукой по затылку, тем самым взъерошив и так торчащие во все стороны короткие волосы, он признался:

— Понимаешь, мы заметили, что в последнее время Город становится… не знаю… нестабильным, что ли. Ну, земля там дрожит и вообще… — он пожал плечами, не зная, как выразить свои ощущения.

— Будто надвигающаяся буря, — подсказала Сильвана, и Веймин кивнул.

— Ну и мы подумали, вы же с дедушкой наверняка что-то такое предвидели, когда основывали Город. А значит, должен существовать способ его стабилизировать.

Романа с улыбкой склонила голову:

— Логичный вывод.

Веймин и Сильвана уставились на нее с немым вопросом в глазах, выражения их лиц так и говорили: «Ну и?»

— Конечно же, мы знали, что так будет, когда основывали Город Времени, и позаботились о том, чтобы предотвратить его разрушение.

— Расскажешь? — попросила Сильвана, похлопав ресницами.

Романа рассмеялась и махнула на диван, приглашая их садиться. Они с готовностью устроились на диване по бокам от нее и приготовились слушать. И Романа рассказала им про полярности и про их установку в истории в качестве якорей и магнитов для движения Города Времени.

— Это можно сравнить с перемещением стрелки по циферблату часов. Только вся история идет по часовой стрелке, а Город — против. А когда он пройдет весь цикл его надо будет перезапустить. Поэтому кто-то должен разделиться — чтобы охранять полярности в истории и чтобы оказаться в конце Города, когда он будет нуждаться в перезапуске.

— Дедушка? — спросил Веймин.

Романа пожала плечами:

— На самом деле, мы еще не решили, кто это будет.

— Что значит «не решили»? — раздался от дверей возмущенный голос Доктора. — Мне казалось, мы обо всем договорились.

Дети невольно вздрогнули, но Романа слышала, как он пришел, и ожидала подобной реакции. Она повернулась к мужу с милой улыбкой:

— Нет, не договорились. Потому что твое «Это буду я, и точка» не значит договориться.

Доктор нахмурился, но Романа стойко выдержала его взгляд. В самом деле, почему непременно он должен брать на себя самую опасную часть? А если что-то пойдет не так, кто потом позаботится о Городе? Доктор был недоволен, но возобновлять спор при внуках не стал, мысленно бросив:

«Мы поговорим об этом позже».

Веймин с Сильваной наблюдали за ними с до смешного ошеломленными лицами. Хотя, если подумать… Романа с Доктором крайне редко в чем-то не соглашались, и уж тем более при детях никогда не спорили. Так что да — для них это было в новинку.

— Значит, с нами останешься только ты, бабушка? — грустно спросила ее Сильвана.

«Вот видишь! — торжествующе заметил Доктор. — Дети со мной согласны. А устами младенца глаголет истина!»

Романа мужественно проигнорировала его замечание, как и категоричную постановку вопроса Сильваны, ответив ей обтекаемо:

— Нет, дорогая. Тот, кто не отправится охранять полярности, погрузится в сон — до конца Города.

— А как же мы?! — хором воскликнули Веймин и Сильвана.

Романа посмотрела на Доктора, и он ответил ей таким же растерянным взглядом.

— А вы будете жить дальше, — ответила она.

— Ну-у-у! — снова хором протянули внуки, и Сильвана добавила: — Мы же будем скучать!

Романа засмеялась и обняла обоих:

— Мы тоже.

— Вы ж даже не будете нас помнить, — буркнул Веймин, однако прижался головой к ее плечу.

А Сильвана вскочила, чтобы обнять Доктора, и он, к ее вящему удовольствию, на несколько мгновений поднял ее над полом, обняв в ответ.

Но, конечно же, он вернулся к спору насчет полярностей — после ужина, когда все разошлись по своим комнатам. Вивьен с семьей теперь жила вместе с ними, поскольку этот дом был гораздо просторнее. Настолько просторнее, что свободно мог вместить еще пару семей. Они переселились вскоре после рождения Веймина — и потому что не хватало пространства, и чтобы Романа могла помочь Вивьен с первым ребенком. А тот небольшой домик Юншена оставили под его консультацию.

— Романа, давай ты не будешь спорить и сразу согласишься, что разделяюсь я, — безапелляционным тоном заявил Доктор, едва закрыв за собой дверь спальни.

Романа возмущенно фыркнула и резко развернулась, скрестив руки на груди и замерев рядом с прикроватным интерфейсом, служившим для множества различных функций, включая связь между комнатами, который люди почему-то называли Палубой.

— Почему это?

— Потому что это опасно! — рыкнул Доктор, пронзив ее взглядом.

Романа вздернула подбородок, сдув с глаз выбившуюся из узла вьющуюся прядь волос.

— Вот именно! Если что-нибудь пойдет не так, кто позаботится о Городе?

— Ты вполне в состоянии справиться с этой задачей!

— А с разделением я, значит, не в состоянии справиться?

— Я этого не говорил.

Они уже почти кричали друг на друга, прожигая возмущенными взглядами. Этот затянувшийся спор был самым близким к настоящей ссоре за всё время их совместной жизни. Романа уже набрала воздух, чтобы продолжать отстаивать свое право на рискованную часть операции, как Доктор вдруг из разъяренного сделался уставшим и умоляющим.

— Пожалуйста, Романа… — произнес он таким тоном, что ей не хватило духу спорить дальше, и она сдалась:

— Ладно, хорошо.

Доктор улыбнулся и, шагнув вперед, взял ее лицо в свои громадные ладони, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Спасибо.

— Но в следующий раз делаем наоборот, — твердо заявила она, несмотря на то что тут же растаяла от этого ласкового жеста.

— В следующий раз посмотрим.

Романа нахмурилась. Виртуоз уходить от прямого ответа, вроде бы как соглашаясь. Но спорить больше не стала — ей не хотелось разругаться окончательно перед столь грандиозным мероприятием. Лучше вернуться к этому разговору, когда придет время — в конце концов, проблемы следует решать по мере возникновения.

Город дрожал всё сильнее — так, что люди начали беспокоиться и приходили к Доктору со встревоженными вопросами, — откладывать дальше становилось опасно.

Прощание с детьми было, конечно, тоскливым, но не настолько душераздирающим, как опасалась Романа. Она даже подумала, что так лучше — она будет спать века и тысячелетия и не увидит, как старится и умирает ее дочь, и внуки, и правнуки, и… все.

Романа выбрала себе пещеру под Городом, а чтобы ее точно никто не побеспокоил, Доктор собирался установить вокруг силовое поле. Подземный ход из пещеры вел прямо на площадь Эры. Доктор сказал, что положит там гранитную плиту с напоминанием, чтобы люди не забыли за тысячелетия, что Городу предстоит перезагрузка. Честно говоря, Романа сомневалась, что это сильно поможет: за столько времени что угодно может произойти. Но подстраховка, конечно, лишней не будет.

Вивьен крепко обняла ее, едва слышно прошептав на ухо:

— Я люблю тебя, мамочка. Надеюсь, в своем сне ты будешь помнить об этом.

Земля мелко дрожала — в последнее время дрожь уже не прекращалась.

— Непременно, — так же тихо ответила Романа, усилием воли подавив слезы. — И я люблю тебя, милая.