Юншен церемонным жестом поцеловал ей руку.
— Нам будет вас очень не хватать.
Романа улыбнулась ему и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку.
— Я рада, что познакомилась с тобой, Юншен. Ты замечательный человек. Береги Вивьен.
Он серьезно кивнул и отступил. После чего Веймин и Сильвана одновременно бросились к Романе, буквально повиснув на ней. Они не стали ничего говорить, просто прижались к ней, как потерянные котята, вцепившись изо всех сил. И в этот момент сдержать слезы было сложнее всего. Романа обняла их, потрепав по головам, и они, на мгновение прижавшись еще сильнее, неохотно отпустили ее. У Веймина глаза блестели от слез, но он считал себя слишком взрослым для подобных сантиментов и мужественно держался. А вот Сильвана плакала, не скрываясь. От одного взгляда на них — таких милых, таких потерянных — сжималось сердце.
Попрощавшись в последний раз, все ушли, и остался только Доктор. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом шагнули навстречу, взявшись за руки.
— До встречи, моя Повелительница Времени, — тихо произнес он с нежной улыбкой — редко у Доктора бывало подобное выражение лица, только когда он смотрел на Роману.
— До встречи в конце Города, любовь моя, — ответила она, грустно улыбнувшись в ответ. — Я буду скучать.
— Ты будешь спать, — возразил он.
— Одно другому не мешает. А вот ты наверняка и не вспомнишь обо мне.
— Глупости, — фыркнул Доктор. — Мне будет не хватать тебя каждую секунду, даже если я ничего не буду помнить.
Город тряхнуло так, что с потолка пещеры посыпалась земля.
Романа покачала головой и приподнялась на цыпочки, чтобы коротко поцеловать его, а потом отпустила его руки и шагнула назад, в глубину пещеры. Пора. Не стоит растягивать прощание.
Доктор в свою очередь отступил и, дождавшись, когда она устроится поудобнее, включил поле, погружающее ее в летаргический сон. Последнее, что Романа почувствовала, было ласковое прикосновение его сознания.
***
Мимо проплывали, века, эпохи, города, страны, люди. Они едва касались сознания Романы, проходя будто кадры старого фильма, не задерживаясь, не запоминаясь. Пока она не оказалась в странном месте, поросшем густым лесом с остатками былых архитектурных сооружений. Романа не знала, почему ее дух задержался именно здесь, но по больше части ей было всё равно — она почти не помнила себя. Она бродила по лесу, старалась держаться подальше от людей (крайне агрессивных в эту эпоху), постепенно научившись использовать для защиты и исцеления присутствующие здесь в обилии силовые линии. И только к холму с остатками колонны она никогда не приближалась вплотную, хотя и не отходила далеко — будто что-то не пускало ее.
А потом появились мальчик и девочка, которых едва не убил один из местных агрессивных всадников (но сами они не были местными). Они позвали на помощь, и Романа пришла. Исцелила мальчика, отвела их к тому самому холму. И, казалось бы, на этом всё закончилось, но встреча с ними пробудила ее память. Не сразу, а словно вспышками и проблесками. Однако достаточно для того, чтобы, когда Город остановился, ее дух вернулся в пещеру, и она пробудилась.
***
Из Дома Ли (так теперь называли в Городе Времени их старый дом) открывался отличный вид на площадь Закрытие Времени и фонтан посредине. И прямо сейчас на его бортике сидели Джонатан и Вивьен. Они болтали, смеялись, временами брызгали друг на друга водой из фонтана, а потом вдруг принимались шептаться, склонив друг к другу головы. А потом опять начинали смеяться. В какой-то момент они вскочили, принявшись гоняться друг за другом вокруг фонтана. Такие еще дети… Но уже сейчас их взаимная симпатия была очевидна.
Романа улыбнулась, наблюдая за ними из окна. Несмотря на свою суровость на суде, оба сразу понравились ей.
Джонатан Ли Уокер — ее потомок, такой храбрый и предприимчивый мальчик. Чем-то он походил на Юншена. Наверное, такой же длинной косой, подумала Романа с усмешкой, поскольку в остальном их внешность была совершенно разной.
Вивьен Смит — отзывчивая и решительная девочка: как она встала на защиту справедливости! И хотя она пришла в Город Времени из истории, она странным образом напоминала Романе дочь. И вовсе не из-за одинакового имени.
Почти незаметно подойдя сзади (как он умудрялся это делать с такой медвежьей комплекцией, Романа до сих пор не понимала), Доктор обнял ее за талию, положив подбородок на макушку. Пусть она была гораздо выше, чем в предыдущей регенерации, он по-прежнему возвышался над нею.
— Что там такого увлекательного? — спросил он, и в его голосе чувствовалась улыбка.
— Дети, — коротко ответила Романа. — Они очаровательны.
К этому моменту к веселящейся парочке присоединился Сэм.
Сэмюэль Ли Донегал — еще один их потомок. Такой забавный мальчик, компьютерный гений, помешанный на сливочных пирожных. И Романа могла его понять: сама любила их безумно.
Немного посовещавшись, дети пошли к арке, выходящей на площадь Эры, Джонатан решительно шагал впереди так, что коса подпрыгивала на его спине, а Вивьен едва успевала за его быстрой походкой. Что уж говорить о Сэме с его вечно развязанными шнурками.
Романа тихонько засмеялась:
— Тебе не кажется, что растет замечательная смена?
Доктор ухмыльнулся, повернув ее лицом к себе:
— Пожалуй. Как считаешь, стоит им сказать про наше родство?
Романа секунду подумала, а потом покачала головой:
— Сами поймут рано или поздно. В конце концов, Джонатан прекрасно знает, от кого ведет род семья его матери. Просто он еще не успел сопоставить эти факты.
Доктор засмеялся, откинув голову.
— Хотел бы я посмотреть на его лицо в этот момент!
Романа в свою очередь рассмеялась, представив себе эту картину. Джонатан точно сгрызет свою косу. Хотя неизвестно, кому будет хуже, когда он освоится с этим открытием.
— Мне тоже, — согласилась она.
Снова повернувшись к окну, она посмотрела на залитую солнцем площадь, по которой время от времени проходили по своим делам люди, бегали дети. Город Времени стал совсем самостоятельным, сильно изменился, но по-прежнему оставался их домом.
