В итоге мы оба замерли и, показалось, что гоблин ухмыльнулся. И тут я понял. Чёрт! Гоблин был между мной и моей мамой. В тот, момент, когда я осознал опасность, он развернулся и прыгнул в сторону матери. Но я лишь хищно ухмыльнулся и метнул клинок. Нож воткнулся в шею гоблина в тот момент, когда я уже покрыл половину расстояния. Я подбежал к гоблину, одной рукой обхватил его шею, другой вытащил клинок и с усилием резанул им по зелёной шее. Брызнула кровь. И нет. Не зелёная, а вполне себе нормальная — красная. Гоблин захрипел и повалился на пол, заливая его кровью.

Получено 50ед. опыта.

Я… только что… совершил своё первое убийство… Вид мёртвого тела, в огромной луже крови должен вызывать как минимум ужас и отвращение. Но я не чувствовал ничего. Совсем. Будто для меня это было обыденностью. Перед глазами маячило всё то же сообщение системы.

Выберите имя.

— Кто ты? — услышал я голос моей мамы. Её взгляд был полон ужаса. Словно увидела не своего собственного сына, а нечто, несущее смерть всем его встретившим.

— Мой позывной — Туман. — ответил я на автомате, всё ещё удивлённый своим ощущениям.

Имя принято.

В этот же момент я пришёл в себя. Словно это было какое-то наваждение. Я всё прекрасно помню, но будто был просто зрителем в этом поединке. Видимо это влияние моей прошлой личности. И это влияние мне не нравилось. Я искренне сочувствовал прошлому себе, но им становится не хотел и личность Артура была для меня абсолютно чуждой.

— Нет, мам прости. На меня снизошло благословение, и я увидел… многое увидел.

Послышался крик с улицы.

— Что ты увидел?

— Сейчас нет времени объяснять. Я расскажу всё, как только спасёмся. — Я взял маму за руку и почти потащил её за собой. Она всё ещё не могла отойти от шока.

Выбежав на улицу, перед моими глазами предстала следующая картина — стражники в простых кожаных доспехах рубили гоблинов одного за другим, но на место одного погибшего вставало двое новых. Каждый боец был значительно сильнее мелкого медного монстра, но их пребывало всё больше. Солдаты уставали, получали небольшие раны и постепенно слабли, затем их сметала очередная волна этих зелёных тварей. Помимо солдат защищали деревню деревенские мужики, кто орудовал колуном, кто вилами, более удачливые использовали старые ржавые мечи, некоторые же стреляли из охотничьих луков. Даже женщины, у которых были мало-мальски развиты боевые навыки, принимали участие в обороне. А те, кто не мог держать оружие, бежали к центру деревни — церкви бога света Люмена, где помогали раненым и возводили баррикады. Пребывали всё новые и новые гоблины. Большинство из них были вооружены дубинами, небольшая же их часть выделялась наличием старых ржавых клинков и даже луков. Небольшие, простые как стул, но всё же луки. Никогда бы не подумал, что существа с таким уровнем интеллекта освоят дальнобойное оружие. Они шли зелёной волной, убивая способных оказать сопротивление, а тех, кто был слишком слаб, хватали и тащили в лес. Гоблины являлись людоедами, мужчин они забивали как скот и съедали. Но их ждала гораздо более лучшая участь, чем женщин. Их гоблины использовали для своих извращенных утех, затем тех, кто мог пережить этот ужас (а таких было очень мало), они поедали живьём.

Мы выбежали из дома и бросились бежать к церкви, до неё было около восьми сотен метров. Большое расстояние между домами играло злую шутку, когда речь заходила об обороне. Но нападения никто не ожидал, так как считалось, что этот участок леса является самым безопасным, при этом каждое хоть сколько-нибудь опасное существо уничтожали авантюристы и охотники. Ужасная ошибка и её последствия были перед глазами. Как так получилось? Этот вопрос можно оставить на потом. Сейчас мои мысли были только о том, чтобы спастись самому и, что было для меня наиболее важно, спасти самого дорого мне человека — мою маму.

Мы побежали в сторону церкви не по главной улице, так как там было опаснее всего, а по небольшим тропинкам вдоль домов. Нужно было избежать столкновений с гоблинами. Выбежав из-за очередного, уже во всю полыхающего домика, я наткнулся на гоблина. Он был в десяти метрах, но в руках держал лук, которым уже целился в меня. Я осознал, что отпрыгнуть в сторону не получится. Время словно замедлилось. Вот он отпускает тетиву, вот летит стрела, которая скорее всего угодит мне в голову. Это конец? Я даже не успел ничего сделать в этой жизни. Прошлая судьба моей души была ужасной, но думал, что хоть здесь я буду по-настоящему счастлив. В этот момент я почувствовал сильный толчок в спину. Мама меня вытолкнула из под траектории полёта стрелы, но взамен сама оказалась на её пути. Я упал. Мама упала следом рядом со мной. Из её груди торчала стрела.

— Н-нет… — мой голос стал неожиданно тихим. — Не может быть. Нет! — перешел я на крик. — Проклятая тварь! — крикнул я, обернувшись на гоблина, который достал свой нож и двигался ко мне, ожидая лёгкую добычу. Очевидно, это была его последняя стрела.

Мой взор начал застилать кровавый туман. Я был в гневе, нет, в ярости! Когда между мной и гоблином оставалось три метра, я, что есть силы, метнул кинжал в грудь зелёной твари и следом, оттолкнувшись от земли, прыгнул в его сторону. Кинжал вонзился в маленькое тело и спустя мгновение в гоблина влетел я, одной рукой хватая его за левое плечо, а второй за кинжал, чем сбил зелёного с ног. Гоблин заверещал, но я не обращал на это внимания. Сидя на нём, я рывком вынул кинжал и воткнул его в правую руку и дёрнул в сторону. Мышцы брызнули кровью, знаменуя их отделение от кости. Гоблин начал вопить и бить меня свободной левой рукой. Но удары были настолько слабы, что я не чувствовал этого. Я снова вынул кинжал и стал бить им сначала в живот до тех пор, пока мне не стали видны его внутренности, далее я начал вспарывать грудную клетку, как только проём оказался достаточным, я воткнул нож в землю и рывком запустил руку в образовавшийся проём. Добрался до того, что мне было нужно, и, что было сил, дёрнул на себя. На счастье гоблина, он умер еще на этапе вскрытия грудной клетки, но мне было всё равно, я хотел его сердце, вырвать этой твари главный орган. И я его получил. В правой руке лежало еще тёплое, даже горячее, сочащаяся кровью сердце этой твари. Я со всей силы раздавил его об землю. Только в этот момент сознание вернулось в моё тело, и поток мыслей возобновился. Я был весь покрыт кровью, словно принимал кровавую ванну.

— Мама! — я развернулся и бросился к ней. Стрела торчала из груди. Очевидно, пробито лёгкое. Будь на ней хотя бы простой кожаный доспех, стрела бы не смогла вонзиться так глубоко, но его не было…

— Мама! Держись, не умирай! Сейчас доберемся до церкви и тебе помогут! — кричал я, но белеющее лицо матери и всё реже вздымающаяся грудь, говорили об обратном — она умирала.

— Сынок… — прошептала мама. — Прости меня, я не смогла уберечь тебя. Спасайся…

— Нет! Я тебя не брошу! Как я могу тебя здесь оставить?! Сейчас встанем и доберемся до помощи. — я начал пытаться приподнять её, но мама меня остановила.

— Впереди тебя ждёт долгая жизнь. — с уголка её губ потекла кровь. — Не позволяй злу проникнуть и укорениться в твоём сердце. — это были её последние слова, глаза застыли и она испустила последний вздох.

Я обнял тело матери и беззвучно заплакал. Мне было плевать на происходящее вокруг меня. Мне было всё равно убьют меня или схватят, а потом сожрут. Все мои мысли остановились и внимание рассеялось. Неизвестно сколько я просидел вот так, может минуту, а может пол часа. Пока меня не окликнули.

— Мальчик! Ты чего тут расселся? Нужно спрятаться в церкви! — мужчина подбежал ко мне. — Кристер, это ты? А это… О боже… Альмия… — перешел на шепот он. — Я соболезную… Но в любом случае нам надо уходить и как можно быстрее.

— Я… я не могу… — начал было я, но мой голос прервал визг гоблинов. Пятёрка зелёных вывернула из-за угла и двинулась в нашу сторону

— Альмия бы не хотела, чтобы ты умер здесь. — с этими словами он бросил колун, коим был вооружен до этого, схватил меня, забросил на плечо и побежал в противоположную от отряда гоблинов сторону. У меня не было сил сопротивляться и что-либо говорить. Переброшенный через плечо я видел, что происходит позади нас. Гоблины подошли к телу, взяли за ноги и поволокли его прочь из деревни. Мясо… для них это просто мясо… добыча. Мы же интереса не представляли на фоне трупа, так как могли оказать сопротивление.