Двухсотграммовая «Бабочка», как называл её автор, была только игрушкой. Она, кроме кратковременной левитации была не способна ни к чему. А Авдееву нужен был прибор, способный летать, перемещаться в пространстве. И поэтому он пригласил меня помочь в создании цифрового управления, пока он сам пытался улучшать характеристики своих излучателей.

Последовавший за «Бабочкой» «Мотылёк» был только прототипом к нашему пилотируемому «Кузнечику». Но мы работали с ним так долго! Три месяца с небольшим! Отработали параметры излучателей, частотно-импульсные характеристики питающих сигналов. А когда начались испытания, пришлось всё переделывать снова, не жалея. Потому, что и возможности переброса мощности между излучателями не справлялись с более тяжёлым аппаратом и вся регулировка никуда не годилась. Запустить такой аппарат, значило заведомо отправить его «за бугор». Да, это всё были мои недочёты. Мне не хватало управляемого поворота излучателя. Вынужден был довольствоваться лишь переносом усилия между четырьмя не очень-то мощными точками подвеса.

Ещё неделя ушла у меня на доводку ПО, и это же время Авдеев израсходовал на повышение выходной мощности излучателей, чтобы немного поднять тяговооружённость от 1,01, потому как автомат не мог даже оторваться от поверхности. Про управляемость тут и говорить не стоило.

Бились за каждый грамм тяги и веса. Подняли мощность излучателя в полтора раза и снизили массу аппарата на пару килограмм. В конце тяговооружённость стала выглядеть достойно: 1,75. И когда пришло время проверки моего автопилота на ходовых испытаниях, результат вышел очень даже неплохой. Все прошло с блеском с первой же попытки.

Правда, весь блеск кончился, едва иссяк заряд аккумулятора. И с огромной высоты потерявший равновесие аппарат рухнул на землю.

Но Авдеев был доволен. Он сразу заявил, что теперь надо работать над пилотируемым вариантом. И нарёк ему, ещё не существующему, имя – «Кузнечик».

Сразу появилось много новых идей и началась работа… Чтобы отрываться с пилотом от земли и летать, необходимо было многократно увеличить запас носимой энергии и снова поднять импульс тяги в излучателях. «Кузнечик» планировался двухместным, то есть приходилось рассчитывать не только на пилота, но и на пассажира на борту. Я и не надеялся, что Ник-Ник решил создавать глобальное транспортное средство.

Ему всё у меня не нравилось. Он даже угрожал найти себе другого программиста. У меня действительно не всё получалось. Быстрый переход от беспилотного варианта к пилотируемому перевернул всё вверх тормашками.

Рабочий ноутбук, хранивший и программы позиционирования и управления надо было заменить на комбинированную систему с рычагами-штурвалами для ручного пилотирования. И при этом никто не снимал ограничений по весу оборудования. Мой трёхкилограммовый ноут с пятнадцатью килами промежуточного оборудования для преобразования, разведения и усиления – это было всё! При попытке создать нечто дополнительное для рук и ног, масса поплыла запредельно. И надёжность, существовавшая вблизи с нижним пределом, попыталась нырнуть под него. Необходимо было по крайней мере двойное или тройное резервирование всех систем управления, чтобы в случае мелкой неисправности можно было автоматически перейти на готовый к применению резерв.

Но это всё требовало значительных ресурсов времени, массы и ещё технологий, доступных только для авиации.

Авдеев вскоре смог построить свой излучатель для нового «Кузнечика» и мне пришлось полностью менять всю систему управления. То, что хорошо проявило себя на его предшественнике, на новом вообще не работало. Новые технологии требовали новых решений. Пришлось всё начинать сначала.

Но возможности Ник-Ника, как бездонного кармана, вскоре стали подходить к концу. Нам теперь стало не хватать то одного, то другого. И только в марте прошлого года мы смогли провести первое испытание. С утра мы вместе доводили до ума конструкцию и обеспечение. Авдеев проверял и заряжал старенькие свинцово-кислотные аккумуляторы. По расчётам с полной зарядкой мы могли слетать куда-нибудь до Урала и возможно даже вернуться обратно. Тогда нам это казалось верхом желаний. Но перед этим следовало начать испытания.

Первое испытание мы провели в субботу 11 октября прошлого года, как у нас повелось, поздним вечером. «Кузнечик» был уже готов и мы с Авдеевым вытащили его вручную, без помощи несуществующей ещё системы тросового привода, на испытательный полигон.

Погода была не первый сорт. Низкие облака до самого горизонта, сильный порывистый ветер. Временами моросил мелкий холодный дождь. Это было хорошо. Хорошо, потому, что любителей погулять, половить рыбку и вообще поглазеть на небо в свободном доступе почти не стало. Мрачная погода диктует свои правила! Мы для экспериментов нелегально пользовались воздушным пространством над городом, закрытым даже для лёгких квадрокоптеров. И нам не нужны были свидетели.

Авдеев непременно хотел участвовать и я устал его отговаривать. Около восьми вечера, когда на поляне царила полная темнота, мы устроились в тесной кабине и кое-как пристегнулись. Так как мне нужна было свободной правая рука, я устроился справа и запустил ноутбук, ставший пультом управления для нашей игрушки. Ник-Ник тут же съязвил про японскую машинку с правым рулём.

Через минуту все приложения открылись и я протестировал состояние нашего летучего средства передвижения. Заряд аккумуляторов полный, система воздушного питания заряжена на целый час поглощающим реагентом, сжатым воздухом и немножко водой.

Опускаем тяжёлый фонарь и застёгиваем, создавая герметичный объём. Авдеев кивает и я запускаю старт.

Стоит отметить, что сперва нас несильно качнуло, но вся качка тут же замерла. Что мы не просто стоим, а поднимаемся я осознал много позже, когда на стекле фонаря передо мной, отражаясь, засверкали городские огни снизу.

Значит, первый этап – подъём мы выполнили успешно. Я привёл к единице соотношение подъёмной силы и массы аппарата, и вскоре мы перестали подниматься и почти остановились, повиснув в воздухе где-то вблизи облаков. Ощущение было сказочным: чёрная земля глубоко под нами, а вверху безграничное туманно-серое поле без просветов. Вибрации нет, есть только лёгкое покачивание. «Кузнечик» будто баюкает нас.

– Опускаемся, наверно теперь… – порекомендовал мне Авдеев, увидев мою довольную улыбку.

Но у меня было теперь другое на уме:

– Лучше попробуем подняться чуть повыше!

И я, не ожидая ответа Ник-Ника, до упора перевёл регулятор тяги вперёд. Полёт, так полёт! Ускорение придавило нещадно к ложементам, даже дыхание перехватило.

И облака стали надвигаться всё заметнее. Они приближались, приближались и приближались… Раньше мне казалось, что эти облака были где-то ближе. Но подъём на растущей скорости тянулся странно долго.

Сам слой облаков оказался тонким. Пяти секунд не прошло, как над нами открылось чистое ночное небо с яркими звёздочками и тонким рогатым месяцем у горизонта. Всё было великолепно! Мы поднимались всё выше. Тогда-то я и запомнил то фантастически чёрное небо, близкие звёзды и Луну над самыми облаками…

А вскоре начались сюрпризы. Оргстекло передо мной стало горячим. Расследовать это дедуктивным методом я не стал. Сразу же убрал тягу почти до нуля и нас с Авдеевым легонько подбросило. Ремень не пустил улететь куда-нибудь от «Кузнечика». Сопротивление воздуха снаружи создало у нас внутри отрицательное ускорение, которое, впрочем, быстро прошло.

– Ну ты меня и напугал! В космос захотелось? – сказал Авдеев, когда наши с ним полёты в кабине прекратились и мы снова прижались к своим ложементам.

Воздух в кабине от горячего фонаря быстро нагрелся. Авдееву пришлось сделать дополнительную прокачку из баллона со сжатым воздухом. Клапан для сброса избыточного давления, защищённый ручным затвором тоже пришлось приоткрыть. И он трудолюбиво зашипел, стравливая избыток давления воздуха из кабины. Уши от перепада сразу заложило, пришлось глотать. И только тогда мы почувствовали облегчение и спад жары. В общем-то первый полёт открыл многое на что способен был аппарат. И ещё многое из того, что предусмотрительный Ник-Ник придумал оказалось верным. Вот хоть бы этот клапан с затвором!