***

– Таким образом, видео кажется вирусным – все, что оно делает, так это увеличивает популярность этого места. Плохой рекламы не бывает, помнишь? Я весь день отвечаю на звонки Филдинга. С тобой все будет хорошо, Лорен. Все картины, кроме трех, которые ты показывала, были проданы, и даже Йен согласился принять участие снова... При условии, что твой муж не будет находиться с ним в одной комнате.

Все то, о чем Хиллари рассказала, должно заставить меня улыбнуться и почувствовать себя немного счастливее, но этого не происходит. Пока я нахожусь в галерее, просто продолжаю проигрывать в голове последний раз, когда была здесь. Радость, надежда и оптимизм, кажется, были высосаны из меня, как остатки пищи и мусора. Сегодня у меня было только определенное количество улыбок, и каждая из них досталась Кэйлен.

– Не могла бы ты прислать ему очень дорогую бутылку шампанского и, может быть, хорошую еду? – я прочищаю горло и делаю глоток воды из запотевшей бутылки.

– Уже сделано, – подруга берет меня за руку и крепко сжимает ее. – Мне снова очень жаль, Лорен, – ее большие голубые глаза умоляют меня о прощении.

– Это была не твоя вина... Ну, очень маленькая, незначительная часть, но я больше не виню других людей за то, что происходит с нами. Я всегда так поступаю, и мне это крайне надоело. Больше не собираюсь возлагать вину на кого-то. Я больше не желаю этого делать, – говорю я, сжимая ее руку в ответ.

– Эйдан говорит, что ты не навещала его и не звонила, – неуверенно произносит она. Отвожу взгляд. – Не то чтобы я тебя упрекаю, – быстро добавляет подруга.

Опускаю голову на грудь, шумно выдыхаю и мягко пожимаю плечами.

– Я не знаю, что ему сказать. Он не говорил, когда вернется домой? – тихо спрашиваю я, одновременно волнуясь и боясь услышать ответ.

Хилари качает головой, и в этот момент раздается звонок в галерею. Мы смотрим в камеру, и мои внутренности падают, когда вижу его стоящим снаружи – сердце, которое я клялась, умерло, только что напомнило мне, что оно все еще живо и бьется. Хиллари бросает на меня быстрый взгляд, и я начинаю кусать зажавшую губу между зубами.

– Я должна?.. – спрашивает она.

Почти сразу же киваю, и тогда маленькая часть меня задается вопросом, должна ли я... Что, если он все еще... Нет... Я с трудом сглатываю. Подруга нажимает кнопку, чтобы открыть дверь, и мы обе спускаемся вниз.

В то время пока движемся по лестнице, он уже внутри, неловко стоит у двери, опустив плечи и засунув руки в карманы. Когда его глаза встречаются с моими, я могу читать их с другого конца комнаты, и мое сердце сжимается в груди. Напряжение в комнате настолько велико, что, кажется, его можно разрезать, а невысказанные слова зависли в воздухе. Ему не нужно говорить, я и так знаю, что это Крис. Он единственный, кто носит чувство вины на шее, как галстук, и извинение глазах. Я облегченно вздохнула, когда мой взгляд скользнул по его футболке и джинсам. Если бы он был в костюме, я бы просто потеряла сознание.

– Привет, – говорит Хиллари прежде, чем кто-либо из нас делает это.

– Привет, Хиллари, – он слабо улыбается ей.

Подруга смотрит между нами и накручивает прядь своих волос на палец.

– Эмм... Эйдан в машине, – говорит ей Крис, плотно сжимая губы.

Она бросает взгляд в мою сторону, чтобы попросить разрешения уйти, и я киваю, давая ей понять, что все в порядке.

– Круто... Пойду поздороваюсь.

Я скрещиваю руки на груди, чувствуя, что если этого не сделаю, то мое сердце вырвется и прыгнет в его объятия, и прямо сейчас оно не может взять инициативу на себя. Мой разум должен быть в полной боевой готовности.

– Ты не приехала в больницу, – тихо говорит он. Я виновато опускаю глаза и отмахиваюсь от извинений, пытающихся вырваться. – Не то чтобы я тебя виню, – быстро добавляет он. Крис медленно приближается ко мне, но останавливается на расстоянии вытянутой руки. – Не могу не извиниться за то, что здесь произошло... – его голос дрожит и полон эмоций.

Я делаю глубокий вдох через нос и упираюсь взглядом в пол, потому что, если посмотрю на него, то могу сделать глупые вещи, например, сказать ему, что все в порядке, когда это совершенно не так, или обнять, когда ничего не решено.

– Ты не заслужила этого... Ты не заслуживаешь ничего из случившегося, – тихо продолжает Крис. – Я видел видео и... Если бы я мог что-то изменить, то было бы это... – говорит он слабым голосом.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.

– Коллин принял... – он глубоко вздыхает через нос. – Я... Я принял таблетки, слишком много и они дали побочные эффекты, ну, ты видела, – объясняет он. Я медленно перевожу взгляд на его лицо. – Я надеялся, что все это сработает, что я смогу решить все сам. Но вчерашний вечер показал мне, что то, что я делаю, не работает, этого недостаточно, и когда я увидел, что сделал с тобой... – он стискивает зубы. – После того, что случилось с Кэлом и Клейтоном, мне следовало бы знать, что это нечто большее, чем я могу вынести, – он прочищает горло, и мне кажется, что мое сердце вот-вот разорвется. – Но видеть, как я поступаю так с теми людьми... С тобой... – мужчина качает головой, и я вижу, как его глаза наполняются слезами.

Я позволила своему льду немного расколоться и пересечь воображаемую линию между нами, чтобы взять его за руку.

– Ты был не в себе, – говорю я ему, а его брови хмурятся. – Мы пройдем через это, – беру его другую руку в свою, и его большие ладони обхватывают мои.

– Вот видишь, в чем дело. Я больше не могу так с тобой поступать.

Каждый мускул в моем теле напрягается, он, должно быть, чувствует и крепче сжимает мои руки. Это жутко напоминает то, как много лет назад, я в тот фатальный день встретила Кэла в нашем доме, когда все должно было быть хорошо, но изменилось в одно мгновение. Я отгоняю эти мысли прочь.

– Ты будешь видеться с Хелен чаще... Мы позаботимся о том, чтобы ты больше не принимал таблеток, мы проведем консультации, сколько потребуется, и ты сможешь уйти в отпуск на работе, на нужное время. Мы даже можем вернуться в Мичиган с твоими родителями... – мои слова вылетают со скоростью мили в минуту, и, когда он сжимает губы и берет мое лицо в свои ладони, у меня перехватывает дыхание. Я вижу ответ в его глазах задолго до того, как слова достигают его губ.

– Нет, – его слова коротки, но самые болезненные, что я когда-либо слышала.

Это как нож в сердце. Его глаза встречаются с моими, и его лицо расплывается от накопившихся слез.

– Нет? – спрашиваю я его, мой голос срывается, а тело начинает дрожать. Он слегка качает головой. – Что ты такое говоришь? – спрашиваю его, отстраняясь. – Ты больше так со мной не поступишь. Ты не можешь, Крис.

Знаю, что сейчас это нечестно – натравливать его на Кэла, но я не могу позволить себе играть честно. Я не могу потерять его. Я сделаю все возможное, чтобы заставить его изменить направление, в котором все это движется. Он отводит от меня взгляд, а когда поднимает глаза, я вижу, как по его щеке скатывается одинокая слеза.

Мое сердце рушится, и я начинаю чувствовать онемение во всем теле.

– Пожалуйста... Пожалуйста, не делай этого.

– Лорен... – говорит, отворачиваясь от меня, и замечаю, что он колеблется.

Я хватаюсь за него.

– Нет, ты не можешь, – умоляю я жалобно, отчаянно, слезы душат слова.

За мгновение до того, как он вошел, я не была уверена, что смогу пройти мимо того, что произошло. Я не видела другого выхода, но теперь, несмотря на свой гнев и тревогу, я понимаю, что нет другого способа двигаться вперед без него. Я не могу представить свое будущее по-другому.

Его тело напрягается, и когда он оборачивается, берет мое лицо в свои руки и заставляет меня посмотреть ему в глаза, я вижу его – Кэла. Хватаю ртом воздух, как будто тону. Я тону.

– Кэл, нет! Нет! Ты не можешь так поступить со мной! – мой голос резок, но слаб, наполнен жгучими слезами.