Глава 14

Крис

Голова раскалывается, живот, лицо и руки болят. Сажусь и оглядываюсь. Я в больничной палате. У меня капельница в руке, вы, должно быть, шутите. Я прикован наручниками к кровати?

Что я сделал? Ужас начинает расползаться по всему моему телу. Конечно, я как всегда, просыпаюсь посреди беспорядка, к которому не имею никакого отношения.

Что я здесь делаю? Что произошло? Задумываюсь о последнем, что помню. Я разговаривал с Кэлом, и мы договорились поделиться. Конечно, это как-то связано с ним. Я был настолько глуп, что доверил ему. Я заслужил это.

– Привет, – я поворачиваюсь и вижу сидящую в комнате маму с мрачным выражением лица.

– Мам. В чем дело? Что случилось? – спрашиваю ее.

Она опускает взгляд на свои колени, прежде чем взглянуть на меня, и это говорит мне почти все, что мне нужно знать. Что бы ни случилось, я все испортил.

– Крис? – спрашивает она, сдерживая надежду в голосе.

– Да, это я, мам, – она облегченно вздыхает, но затем на ее лице появляется озабоченное выражение. У меня все еще кружится голова.

– Я что, под кайфом?

– Успокоительное. Было трудно тебя одолеть, – тихо говорит она. Я смотрю на нее с недоумением. – Что последнее ты помнишь?

Я рассказываю ей все, что помню, а она кивает.

– Итак, прошло уже несколько дней, и на открытии галереи Лорен произошел большой инцидент, – мое сердце и внутренности ощущаются так, словно их вырвали из груди.

– О нет. Насколько все плохо? – спрашиваю я, боясь услышать ответ.

Она объясняет, что Коллин появился и уничтожил портрет, созданный Лорен, подрался с тремя людьми и в значительной степени испортил открытие ее галереи. Я чувствую, что меня сейчас вырвет.

– Люди, на которых ты напал, не выдвигают обвинений... – она замолкает, демонстрируя показную улыбку.

Это единственное яркое пятнышко в истории, но последствия выходят далеко за рамки. Я могу прочесть это на ее лице.

– Но также ты присутствуешь на видео – несколько человек сняли драку... – продолжает она, и я в недоумении откидываю голову назад. – Ты толкнул Лорен, Крис... Схватил и толкнул ее, – она старается говорить как можно спокойнее, но у меня уже трясутся руки.

– Я сделал что?! – шокировано спрашиваю я.

Думаю, она же не могла просто придумать это. Ее губы плотно сжимаются.

– Доктор сделал анализ крови – ты принял какие-то таблетки, которые могли вызвать неконтролируемое поведение. Они очистили твою кровяную систему.

– Который из них? – мой гнев кипит, и я сжимаю кулаки.

– Кристофер, – говорит мама тихим и спокойным голосом. – Ты – мой сын... И я сильно тебя люблю. В тот момент, когда я увидела тебя в пятилетнем возрасте, ты был вторым человеком, который украл мое сердце, – ее улыбка заставляет меня улыбнуться, но торжественность ее тона пугает меня. – Я думаю, тебе пора смириться с тем, что твои поступки, являются твоими собственными.

– Лорен должно быть... Она, должно быть, ненавидит меня.

– Я уверена, что она не ненавидит тебя, но она раздавлена, Крис, – мама говорит просто, и от интонации ее голоса у меня по спине пробегает холодок. – Она через многое прошла, сынок, – ее голос тих, но напряжен, выражение глаз заставляют мою грудь сжиматься. – Не могу себе представить, каково это – быть ею и любить то, что она делает. Это так просто и бескорыстно, – улыбается она. – Именно о ней я молилась, когда просила Бога послать тебе жену. Но у каждого есть свои пределы, Кристофер.

Ее голос угрожающий.

– Я... Она собирается меня бросить? – спрашиваю ее, чувствуя жжение в горле.

Она должна... Она должна собраться и исчезнуть – никто ее не осудит.

– Не могу сказать наверняка. Если кто-то знает, что сумасшедшая любовь заставляет тебя делать? То это я. Но скажу, что ей больно. Думаю, она была сломлена в течение долгого времени, и не потому, что она не может принять или справиться с твоим состоянием, а от того, что ты отказался это сделать.

Мои глаза расширяются, и я начинаю защищаться.

– Вы все сделали это соревнованием – нет, битвой за то, чтобы она полюбила одного из вас! – подчеркивает она. – Она сломана. Сердце девушки так хрупко. Ты... Коллин... Кэл... Вы не были нежны с ее сердцем. Не знаю, как все это работает, – она слегка пожимает плечами, вытирает слезы с глаз и подходит к моей кровати. – Неважно, какие действия тебе нужно будет предпринять, чтобы выздороветь или поправиться – ты должен это сделать. Я всегда буду любить тебя, независимо от того, что ты делаешь. Это своего рода требование, как матери, – она улыбается искренней, теплой улыбкой, которая заставляла меня чувствовать себя лучше, когда я был ребенком. – Но как жены: у тебя есть выбор, и Лорен всегда выбирала тебя. Но она больше не одинока – у нее есть дочь – твоя прекрасная маленькая девочка, и если дело дойдет до того, что ей придется сделать выбор между вами двумя... Ты не выиграешь, – она целует меня в лоб и крепко обнимает. – Твой отец и Эйдан ждут тебя снаружи... Не хочешь поговорить с ними?

Отец? Что он вообще здесь делает?

– Я поговорю с Эйданом.

Мама кивает, и через несколько мгновений после того, как она выскальзывает в дверь, входит Эйдан со спрятанными в карманы руками и синяком под глазом.

– Что с тобой случилось? – спрашиваю я, видя, как распухло его лицо. Он выглядит так же, как я себя чувствую.

– Это сделал ты! – серьезно говорит он, садясь и вытягивая ноги.

– Конечно же, – вздохнул я.

– Я надеялся, что когда ты проснешься, будешь другим парнем, так чтобы я смог вырубить его и вернуть тебя, – говорит он... и надеюсь, шутит.

– Скажи мне, было плохо? – спрашиваю, зная, что Эйдан не будет приукрашивать.

Он присвистнул и покачал головой, прежде чем вытащить телефон.

– Тебе лучше это увидеть, – нерешительно говорит он, и через несколько секунд я слышу свой голос, и Эйдан поворачивает телефон ко мне.

– Какого черта? – спрашиваю я, наблюдая, как происходит вся эта катастрофа.

– Ты был под чем-то, ты или кто бы ни был, – я смотрю на количество просмотров видео. Больше тридцати тысяч, и было опубликовано всего семь часов назад.

Когда вижу, как я толкаю Лорен на пол, мое сердце разрывается пополам. Должно быть, я выгляжу так, будто меня сейчас вырвет, потому что Эйдан хватает мусорную корзину и протягивает ее мне. Я сердито отбрасываю его в сторону. Мне хочется биться головой о металлические перила. Я даже смотреть больше не могу. Ничто из того, что я сделал, не может быть хуже этого.

– Выключи его, – бормочу я.

– Погоди, ты не хочешь посмотреть ту часть, где я пришел на помощь, думая, что какой-то мудак разрушил церемонию открытия Лорен, и этот мудак оказался тобой? – шутливо спрашивает он.

Я тупо смотрю на него.

– Может быть, позже.

Эйдан засовывает телефон обратно в карман.

– Я не знаю, что делать. То, как моя мама смотрела на меня, я боюсь увидеть, как Лорен будет смотреть на меня. Что, если я потерял ее? Я никогда себе этого не прощу, – я закрываю лицо руками.

– Ты понимаешь иронию этого заявления? – Эйдан хихикает.

Я причинил ей боль. Не только в переносном, но и в прямом смысле. Я ее ударил. Смутил ее, и из-за чего? Я не знаю, что заставило Коллина принять наркотики, или как до этого дошло, но уверен, что это как-то связано с нашим желанием контролировать ситуацию, думать о себе, а не о своей жене или дочери. Мы были так эгоистичны, думая о своих нуждах, о том, кого она любит больше и кто победит, что мы не переставали думать, что можем потерять ее. Мне противно – даже не хочу смотреть на себя.

– Мне нужно поговорить с папой.

Брови Эйдана удивленно взлетают вверх.

– Ты уверен? Ты же не собираешься ударить его, правда? Потому что я был бы более чем счастлив сделать это для тебя.

– Нет, я не собираюсь его бить. И если ты не хочешь, чтобы на тебя надели наручники и не уложили по соседству со мной, то, наверное, тебе тоже не стоит, – говорю ему. Он издает смешок и направляется к двери. – Эй, Эйдан, спасибо, что боролся за меня, – он ухмыляется и отмахивается от меня.