Но Дея вовремя подняла своё оружие, чтобы отразить клинок Кати. При этом мышцы на её руках выступили, показывая, какое она прилагает огромное усилие. Дея посмотрела Кати в глаза, вонзив ноги в землю и отбросила другую девушку назад. Катя взвизгнула от гнева, Дея оскалила зубы. Затем они снова начали обходить друг друга, и Дея всё время постепенно теснила её в сторону источника.
Катя была в ярости, нанося удары один за другим. Её движения стали сильнее и быстрее, чем когда-либо прежде. Но Дея противостояла ей, парируя каждую атаку.
В конце концов, Катя совершила ошибку, ту же, что и Девон. Она слишком близко подошла к краю холодного источника и поскользнулась. Катя замахала свободной рукой, чтобы сохранить равновесие, и Дея воспользовалась преимуществом, шагнув и вонзив клинок в тыльную сторону той руки, которой Катя держала меч. Уже это небольшое прикосновение полностью вывело Катю из равновесия, и она упала в воду.
Дея отступила.
Катя, отплёвываясь, вынырнула. Она откинула мокрые волосы с лица и недоверчиво уставилась на кровь, которая текла из неглубокого пореза на её руке. Она крепче ухватилась за меч, и кровь из раны потекла быстрее, потом вылезла из воды и рванулась вперёд, как будто собиралась ещё раз напасть на Дею, хотя поединок уже закончился.
Один из судей быстро вышел вперёд, отрезав Кати путь, в то время как другой схватил руку Деи и поднял вверх.
— Победитель: Дея Драконис! — выкрикнул он.
Толпа на стадионе возликовала. Дея посмотрела в сторону ложи своей семьи и счастливо помахала Селесте и Виктору. Затем подошла к Кати и протянула ей руку. Но Катя посмотрела на неё с отвращением, развернулась и выбежала из стадиона.
Дея продолжала улыбаться и махать толпе. Рядом со мной Девон, Феликс, Поппи и Оскар обсуждали поединок, но я не могла оторвать взгляда от Кати.
Я отошла и последовала за Катей к палатке Волковых, которая в этот момент была пустой, поскольку все собрались вокруг забора, наблюдая за поединком. Катя изо всех сил ударила мечом, и оружие просвистев в воздухе, вонзилось в один из деревянных столбов, поддерживающих палатку, так что вся конструкция закачалась.
— Проклятье! — взвыла она.
Катя неистовствовала, раскидывая оружие и столы, разбивая чашки и тарелки и нанося удары кулаками по всему, что находилось поблизости. Я уже слышала о такой ярости, но Катя превзошла все рекорды. Я отошла от входа в палатку, не желая смущать её тем, что кто-то наблюдает за её полным крахом.
Наконец, через несколько минут шум и ругань прекратились, и Катя вышла из палатки. Она сразу увидела меня. Немного помедлив, она подошла ко мне, глядя на стадион. Дея всё ещё стояла там, улыбалась, махала рукой и раздавала автографы туристам деревенщинам и членам других семей. Катя нахмурилась, а в её карих глазах вспыхнула ярость.
— Ты хорошо сражалась, — сказала я, пытаясь её подбодрить. — То, как ты двигалась… это было действительно невероятно, очень быстро.
Она посмотрела на меня с отвращением, как будто я только что сказала самое глупое, что только можно было сказать.
— Недостаточно быстро. Недостаточно хорошо. Мне никогда не удаётся развить достаточную скорость и хорошо сразиться. Не в том случае, когда противник она.
Она бросила на Дею последний сердитый взгляд, затем зашагала в сторону ярмарочной площади. Я позволила ей уйти. Да, проиграть — это ужасно, особенно, если снова и снова терпишь поражение от одного и того же человека. Но такова жизнь. Казалось, Катя лично обвиняла Дею в своём поражении, но Дея просто владела мечом лучше, чем она. Мне не особо нравилась Дея, но она выиграла честно, так же, как я у Девона.
И ещё кое-что меня беспокоило в Кате, какая-то маленькая деталь, не дающая покоя, которую я не могла выразить словами. Чем больше я пыталась понять, что это, тем быстрее она ускользала.
Через пару минут я сдалась и перешла к следующей теме — финальному поединку «Турнира Клинков». Интересно, кто из нас выиграет Дея или я. Я посмотрела на звезду, вырезанную на рукоятке моего меча, затем на звездообразное, сапфировые кольцо.
И тогда подумала о маме и поклялась себе, что выйду победителем в этой дуэли.
Глава 23
Я направилась к забору, чтобы до начала финального поединка постоять с Девоном, Феликсом, Поппи и Оскаром. Этот путь занял у меня намного больше времени, чем я думала, поскольку люди постоянно останавливали меня, чтобы поздравить и пожелать удачи в последней дуэли. Одна туристка с фотоаппаратом даже спросила, позволю ли я ей себя сфотографировать. На самом деле, мне совсем этого не хотелось, но я решила проявить вежливость и встала в позу для одной фотографии. Однако моя улыбка выглядела скорее, как оскал.
Я как раз отошла от туристки и ещё моргала, ослеплённая вспышкой камеры, когда рука легла мне на плечо.
Я обернулась и увидела, что Селеста Драконис смотрит на меня своими яркими, почти светящимися глазами. Глазами, которые, казалось, видят меня насквозь.
— Ты не должна сегодня победить, Серена, — сказала она рассеянно. — Ты моя сестра, но сегодня тебе нельзя становиться победителем.
Даже если бы она ударила в меня молнией, я бы не была настолько шокирована.
Сестра? Селеста и моя мама были сёстрами?
— Ты должна позволить победить девушкам, — продолжила Селеста. — Только так они смогут найти друг друга. В их жилах течёт та же кровь, а кровь — это не водица.
Я преодолела шок. Селеста просто снова молола чепуху или хотела этим сказать, что она и моя мама были так близки, словно сёстры. Мама никогда не упоминала, что у неё есть настоящая сестра. Ни разу. Наверняка, она бы сказала, если бы у меня была тётя…
У меня свело живот. А может и нет, если эта тётя была замужем за Виктором Драконисом.
— Думаю, вы ошиблись, — я не хотела обидеть Селесту, но мой голос прозвучал резче, чем я того желала. — Я не Серена Стерлинг. Я её дочь Лайла. Вы ещё помните? Мы встречались вчера вечером на кладбище.
На мгновение лицо Селесты прояснилось, но затем её глаза снова затуманились, вспыхнув ещё ярче, чем раньше.
— Лайла… она наконец пришла на могилу своего отца, как я и предсказывала… — её голос стих, и, казалось, она погрузилась в собственные мысли.
В этом разговоре не было прогресса, нельзя допустить, чтобы Силеста и её видения привели меня в замешательство. Не перед финальным поединком. Я отвернулась, чтобы вернуться к своим друзьям, но Селеста схватила меня за руку.
Она снова посмотрела на меня, и на этот раз казалось, что она видит именно меня, а не мою маму или какого-то призрака, или туманное видение будущего.
— Ты должна позволить победить Деи, — прошипела она. — Назови любую цену, и я её заплачу. И даже больше. Просто позволь ей победить в турнире. Ты единственная, кто сможет одержать над ней верх. И ты единственная, кто сможет одолеть его.
Я покачала головой.
— Я понятия не имею, о чём вы говорите.
Она крепче сжала мою руку, пристально глядя на меня.
— Виктор накажет Дею, если она проиграет. Ты это знаешь. Точно так же, как он наказывает меня, когда одно из моих видений оказывается неверным или не таким, как он ожидал. Но он не догадывается, что я передаю ему фальшивую информацию. Никогда не рассказываю что-то важное. Он бьёт меня и запирает без еды, но мне всё равно. Теперь уже всё равно.
Селеста захихикала, как будто была счастлива, что лжёт Виктору, несмотря на всю боль и страдания, которые обрушивались на неё.
— Я буду стараться изо всех сил на турнире, — сказала я, пытаясь вернуть её в настоящее. — Может, Дея победит меня, а может и нет. Но я не позволю ей победить только из-за ваших слов.
Селеста крепче сжала мою руку, её пальцы причинили боль и оставили синяки на плече.
— Но ты должна. Это единственный способ победить Виктора: если ты и Дея будете работать вместе.
Я понятия не имела, о чём она говорит. Дея любила своего отца и отчаянно хотела получить его одобрение. Даже если бы она знала, какое Виктор чудовище, она никогда бы не пошла против него. Особенно, чтобы помочь мне. Дея ненавидела меня, потому что я знала о её отношениях с Феликсом. Потому что я продолжала указывать на то, как глупо с их стороны встречаться тайно, если в результате может пострадать так много людей.
