- Позвольте,- Дитц даже привстал со своего стула, - у нашего подозреваемого, тем не менее, была очень прехорошенькая подружка,- он указал на Ниннет, чье лицо было уже не бледным, а пепельным,- я, во всяком случае, был извещен о ночном визите этой милой малютке к нашему красавчику.

   - О да,- согласился Филиппо и мягко улыбнулся внезапно залившейся краской горничной,- именно это увлечение отчасти реабилитировало нашего антигероя в глазах его прадеда. Формену было, наконец, позволено ненадолго покидать пределы Веги 2, отправляться в его любимые путешествия. Правда, всегда только в обществе Ниннет. Следует отметить, что Формен, как ни странно, изо всех сил статался скрыть этот роман от посторонних. Не впервые они путешествуют вот так. Он - туристом, она - чаще всего поварихой или помощницей в оранжерее. Очень редко - тоже туристкой, но, разумеется, в отдельной каюте, на другом конце корабля. Причем, обычно она сказывалась больной и почти не покидала своих аппартаментов. И все потому, что не Формену, а именно Ниннет нужно было избегать настойчивых папарацци. Ведь только на Веге 2 есть цензура и нет свободных журналистов. За ее пределами о каждом из нас могут разузнать и раструбить многое. И если нужно хранить скелет в шкафу...

   - Ни за что не поверю,- что бы эта девочка был замешана в преступлениях, -вспылил Генрих Дитц.

   - Вы - идеалист,- вкрадчиво заметил Д'Агилерос, - или вам попросту очень нравится Ниннет. И я вас не осуждаю,- добродушно улыбнулся он побагровевшему Дитцу,- таких глаз я больше не встречал. Хотя в первый раз увидел их много лет тому назад, забыть не мог. Вот только не сразу смог сопоставить эту девушку и невероятно талантливого мальчишку-танцора, встреченного в таверне захолустного порта. Совсем ребенок. Но такой грации, пластики и невероятного чувства ритма я не встречал больше никогда, даже в самых прославленных театрах мира.

   - Мальчишку!- Поражен был не только пожилой секьюрити. Все глаза обратились к бедной поникшей Ниннет.

   - Как видите, чтобы быть с любимым Нику Ясмену пришлось сменить свой пол и свое имя. Полагаю, наша парочка полагала это временным явлением. Но все же гордость не позволила мальчику изменить свои чудесные глаза, наследство редкостной примеси элфийской крови. Не хотел он и затенить их контактными линзами. А, коль так, всегда существовала опасность однажды быть узнанным. Точно также, как я, мог встретиться и кто-то другой, видевший однажды маленького танцора и хорошо запомнивший его. Но опасность многократно усиливалась, если бы это лицо мелькнуло в межпланетных новостях. Безусловно, нашелся бы кто-нибудь известивший Уильяма о порочной, по его мнению, любви Формена к трансвеститу. И это, естественно, грозило правнуку лишением наследства, а Нику-Ниннет могло стоить жизни..

   - Понятно, - опять перебил его Генрих Дитц, не поднимая помрачневших глаз от пола, - но все-таки, как вы докопались до истины?

   - Еще при первой встрече с Форменом в баре меня насторожила его ложь. Он пил широко известный только на Веге 2 коктейль "колибри". Пил со знанием дела, согревая движением пальцев дно бокала особой конструкции. Это был привычный жест человека, прожившего на этой планете не один год. Тем не менее, он сделал вид, что не распознал голос Уильяма Стентона. Голос, хорошо известный каждому жителю Веги 2 по множеству инфорпередач. Как же мог ошибиться лже Кент, обладающий к тому же абсолютным слухом?

   В день обнаружения первых трупов я столкнулся с Ниннет, везшей сервировочный столик. Она выглядела расстеряной. Теперь я понимаю, просто боялась встречи с Уильямом, который совершенно неожидано в последнюю минуту заказал билеты на ту же яхту, что и молодая парочка. Не имею представления, знал ли об этом старик. А вот для его наследника с подружкой это был очень даже неприятный сюрприз. От прадеда можно было ожидать чего угодно, даже внезапного желания запечатлеться вместе с правнуком и его пассией на новостном канале головидения, дабы показать всему миру, какие крепкие парни эти Стентоны.

   Уже тогда ее состояние меня насторожило. Но, окинув столик внимательным и, поверьте, досточно тренированным взглядом, я не увидел ничего подозрительного. А вот, когда Агисян наткнулся на нас, возникло ощущение какого-то неуловимого лишнего движения. Но я не успел рассмотреть уже отъезжающий столик. Думаю, именно тогда он подсунул визитку под кофейную чашечку. Кстати, это убедило меня в невиновности девушки. Ведь, будь она сообщницей, не было бы нужды в подобных фокусах. Ниннет могла положить карточку уже в каюте.

   - Вы до сих пор не объяснили нам, каким способом Стентон-младший совершал свои убийства, - подал голос молчавший до сих пор Хирокаи, только что поднявший выползшай из прорези для факса в стене лист бумагопласта, - вот данные лабораторного анализа. Вы правы, в кейса действительно хранились большие запасы вытяжки яда вегианского паучьего молочая, но его присутствие не обнаружено ни в чашечках от кофе, ни в остатках пищи, ни на стенках желудков. Нет и малейших следов инъекций на телах погибших, лишь небольшое количество в крови Дагмар.

   - В этом-то вся загвоздка, - продолжил Филиппо,- у этого яда есть важная особенность. Он передается тактильно, проникает через поры кожи теплокровных млекопитающих и может передаваться от одной зараженной особи другой посредством прикосновения в течение двух-трех часов. Действие сказывается в зависимости от конституции тела и стойкости организма. Иногда в течение 120-180 минут, порой же гораздо позже, как было в случае с молодым и очень здоровым Рондольфо Саливаном.

   Формен знал о тщеславии Дагмар, мнившей себя великой певицей и нанес яд на клавиши концертного рояля, ее любимого инструмента. Ему было также известно, что корабельный тапер предпочитает удивительно полнозвучную картен-виолу. Так что расчет был точный. Тем боле, что Дагмар принадлежит к тем чувственным женщинам, которым необходимо постоянно прикасаться к своим мужчинам, держать их за руку, гладить...

   Он, правда, не учел ее романа с Рэндольфо Саливаном, но в конечном результате смерть космолетчика тоже сыграла ему на руку. Еще один труп, маскировавший прямую цель. Лже Агисяну также повезло одним из первых оказаться возле тела и получить возможность подбросить визитку Русалки.

   - Он не боялся обыска? - поразился Портянский.

   - Ну,во-первых, среди пассажиров V.I.P. обычно не торопятся проводить обыски. Во-вторых, обратите внимание, визитки он печатал небольшими партиями на обычном каютном принтере, используя, как отмечается в результатах анализа,- он бросил взгляд на лежащий перед ним листок,- листы съедобного бумагопласта. Ну а кейс был так защищен, что суматоха вокруг тех, кто попробовал бы его открыть, дала бы преступнику время на возможность побега. Очень талантливый, возможно, даже гениальный программист он, безусловно, уже знал коды доступа к аварийным шлюпкам.