В тот день ничто не предвещало «грозы». С утра, пока еще не было на работе Марьи Михайловны, Юле захотелось помыть свои ноги. И надо же было ей нарушить это страшное табу на запрет использовать для этого, тот самый алюминиевый таз – собственность Марьи Михайловны, о котором давно мечтал скупщик металлолома.
Не долго думая она набрала горячей воды в этот таз , поставила его на табурет и водрузила в него свою ногу. Ну, ногу- это мягко, очень мягко сказано, так как Юля обладала очень толстыми ногами, можно бы сказать ножищами, которые были не соизмеримыми с остальными частями ее тела. Напевая какую-то песенку Юля, намылив эту ножищу, принялась ее усердно тереть мочалкой. И тут свершилось совсем не предвиденное; Бармас появилась на работе раньше времени. Оказалось ей надо было что-то узнать в Отделе труда и заработной платы, почему она появилась на целых полчаса раньше. Быстрой деловой походкой она влетела в химическую лабораторию, поначалу не обратив внимания ни на Юлю, ни на свой алюминиевый таз. Добежав до своих аналитических весов, она опустила свою тяжелую авоську с продуктами на стул, резко развернувшись направилась к выходу. Но тут, на бегу она заметила в углу возле дистиллятора табурет, стоящий на нем свой родной таз и торчащую из него толстую ногу Юли. Эта наглая «тварь» продолжала свое грязное занятие, не обращая на Марью Михайловну никакого внимания. Дряблая от морщин шея Бармас покрылась красными пятнами – это предвещало грозу. Тут старая пенсионерка Марья Михайловна шипя от злости, как неожиданно появившаяся ниоткуда кобра, стала обеими руками черпать грязные помои из своего таза и брызгать ими в лицо Юле. Та сначала растерялась, так как не ожидала такого поворота событий, но оглядевшись вокруг она увидела рядом на полу мусорную корзину, наполненную почти доверху. В какие-то доли секунды эта корзина очутилась на голове у Бармас, потому что Юля, не вынимая ноги из бармасовского таза, схватила ее , рассыпая мусор вдоль всей фигуры обидчицы и водрузила корзину ей на голову. Самое интересное здесь то, что происходило все это без каких-либо криков и шума, так как эти две дерущиеся женщины не разговаривали друг с другом уже более трех лет. Ситуация разрядилась после того, как в лабораторию вошел Пелех и увидел эту сцену. Юля, Марья Михайловна!!! – сердито закричал он, понимая тем не менее, что никто здесь его не боится. Однако на его крик сбежались; Наташа Туркина, Лена Кардек из земельной лаборатории и, случайно оказавшийся тут Станислав Игнатьевич Кушиль. – От жулики! – как всегда выразился Стасик. Дерущихся женщин все же разняли. Пелех смотрел на обеих возмущенным взглядом. И на этот раз «сор не вынесли из избы». Такое надругательство над, принадлежащей Марье Михайловне вещью, вынудило ее надолго затаить злобу на Юлю. На этот раз она решила действовать умно и без эмоций.
С этого дня Бармас установила пристальное наблюдение за своей обидчицей. С этого дня Юля начала ходить по тонкому льду. Достаточно ей было случайно оступиться, что бы Марья Михайловна с радостью этим воспользовалась. Ждать пришлось недолго. Бармас, листая лабораторный журнал, обратила внимание на то, что данные по показателям содержания серы в чугунах, практически постоянны. Анализы , проведенные Юлей за последние месяцы, были совершенно идентичные; то 0,10 %, то 0,11%, то 0,12%. В различных вариантах они записывались в журнал с завидным постоянством. Стало ясно, что анализы не проводятся, а результаты записываются в журнал «из головы». Марье Михайловне оставалось найти способ это доказать. Пару месяцев у ней ушло на подготовку , так как все надо было устроить так, что бы «эта тварь» не отвертелась. Творческий замысел ее состоял в том, что бы сделать невозможным проведение анализа, да так, что бы это было очевидно всем. После этого , в течение хотя бы месяца , дать Юле возможность заполнять журнал этими «липовыми» анализами. По замыслу Бармас, поимка «твари» на такой подтасовке, должна была поставить точку не только в ее карьере, но и на работе в лаборатории. Как же Марья Михайловна мыслила осуществить такую операцию?
Определение процентного содержания серы в чугунах , как и в сталях проводилось методом титрования , растворяющегося в воде сернистого газа, который выделялся про сжигании стружки чугуна либо стали в токе кислорода в, так называемой печи Марса. Печь Марса представляла собой круглую печь, нагревавшуюся с помощью электрической спирали, через которую пропускалась фарфоровая трубка, в которую вставлялась фарфоровая лодочка со стружкой металла. Кислород в фарфоровую трубку поступал из металлического газометра, к которому, в свою очередь был подсоединен баллон с кислородом. Доставка кислорода из газометра в фарфоровую трубку осуществлялась с помощью каучукового шланга длиной около двух метров, который пролегал в основном под массивным лабораторным столом, стоящим у стены. Такое расположение частей оборудования делало совершенно незаметным наличие того самого каучукового шланга под столом. Этим и воспользовалась интриганка Бармас. Марья Михайловна, не смотря на свой возраст, залезла под стол и вырезала кусок шланга, длинной около метра, из системы. Этот кусок был спрятан, как улика в стол, за которым работала только она. Проделанная работа должна была доказать любому следователю, что провести анализ на содержание серы без этого куска шланга невозможно. Оставалось только выждать месяц, когда Юля запишет «липовые» анализы в журнал. Ничего не подозревающая Юля, продолжала ежедневно поедать в обеденный перерыв детское питание, читать романы и записывать в журнал , результаты проведенных. анализов.
В один прекрасный день Бармас решила, что пора раскрыть свою интригу. Явившись на работу ,она с торжественным видом ввалилась в кабинет к Пелеху . – Пелех, пойдемте со мной! – приказала Марья Михайловна. Старый начальник, уже по ее наглому виду понял, что намечается какая-то неприятность. Он нехотя поплелся за ней в химическую лабораторию. В химической лаборатории за весами сидела Юля и спокойно, не обращая никакого внимания на вломившуюся Бармас и шаркающего за ней Пелеха, продолжала взвешивать на весах стружку для анализов. А, между тем , у нее за спиной разыгрывалась драма. Марья Михайловна подвела к письменному столу начальника, раскрыла журнал регистрации анализов и сказала ему: – Смотрите сюда! – при этом водя пальцем в графе с результатами определения серы.– А что Вы хотите? Нормальная сера; вот 0,11, 0,12..... Все хорошо. – ничего не понимая произнес Пелех. Марья Михайловна тихонько начала нервничать. Она подошла к своему столу и достала оттуда кусок шланга, протянув его начальнику. Тот вытаращил на нее глаза: – Зачем Вы мне это даете? – Идите сюда- заявила Бармас , подводя его к тому месту, где под столом был вырезан этот шланг. – Этот шланг я отрезала отсюда еще месяц тому назад – не унималась она. Пелех еще больше вытаращил на нее глаза:– Зачем вы это сделали ? Марья Михайловна , удивляясь несообразительности своего начальника, стала постепенно выходить из равновесия: – Что тут не понятно? Уже месяц, как я отрезала шланг, а анализы все равно записываются! Спросите у нее, как это возможно. По-прежнему, ничего не соображающий начальник, не понимал, что она хочет. Чувствовалось, что у Пелеха было полно других забот: – Не понимаю, что Вы от меня хотите? Бармас уже взбесилась : – Вы, что идиот? Еще раз объясняю; месяц назад я вырезала кислородный шланг.... Тут Пелех опять прервал ее: Зачем Вы это сделали? Она уже стала орать на всю лабораторию: – Я отрезала шланг, а анализы весь месяц продолжают записываться. Что тут не понятно? Это говорит о том, что она их не делала!!!Откуда вы знаете? – спросил он. Тут Бармас, поняв, что плоды ее трехмесячного труда ушли собаке под хвост, набросилась на начальника, схватив его за шиворот, подталкивая пинками под зад , пыталась вышвырнуть из лаборатории. На этот шум сбежались все, кто был на работе: Кроме меня, Наташа Туркина, Елена Григорьевна Кардек, Вера Николаевна Любченко, «Посмитный», а также Стасик, которые вынудили Марью Михайловну отпустить несчастного старика. Мне пришлось быть свидетелем, как Пелех, стоя в углу коридора , переживая это унижение тихонько всхлипывал. Его, в такой момент, было по настоящему жалко.
