Вениамин Моисеевич панически боялся своего непосредственного начальника, Главного металлурга Серебрянского. Ему всегда мерещилось, что тот только и мечтает, как бы заменить его на более молодого претендента. Таким молодым претендентом в лаборатории, по мнению старейшей, как по стажу работы, так и по возрасту, лаборантки Марьи Михайловны Бармас, была полненькая инженерша Юля. Не считая меня, Юля была самой молодой сотрудницей заводской лаборатории. В этом и видели угрозу, занимаемой должности, Пелех, а более всего Бармас. Кроме того, Юля занимала должность инженера-химика, вторую после начальника ИТРовскую должность в лаборатории. Следующая ступень, продвижения по службе, естественно была бы должность начальника. По этим причинам Вениамин Моисеевич старался избегать всяческих встреч со своим вышестоящим руководителем, что бы, лишний раз не напоминать ему о себе, как о нерешенной проблеме. Однако, на его беду, здесь же на заводе, работала жена Серебрянского. С ней Вениамин Моисеевич встретился только один раз. но этого раза хватило ему навсегда. Дело в том, что над помещением лаборатории на втором этаже , кроме конторы находились еще женские бытовые помещения с душевыми кабинами. Жена, упомянутого Главного металлурга, имела обыкновение , особенно в жаркие летние дни, принимать душ. Однажды , в роковой для Пелеха день, в обеденный перерыв она принимала душ. По случайному совпадению, как раз перед обедом Пелеху на автокаре привезли со склада сорокалитровый бутыль раствора аммиака. В лаборатории никого из мужчин, которые могли бы занести этот бутыль в кладовку химической лаборатории, не было. Вениамин Моисеевич, что бы не задерживать водителя автокара, сам лично попытался разгрузить аммиак. Если учитывать то, что Пелеху уже было далеко за шестьдесят, попытка эта ему не удалась. В результате бутыль он уронил на пол. А так как он был стеклянный, он раскололся от удара, обильно поливая все вокруг вонючим раствором аммиака. Если уважаемый читатель еще не совсем забыл курс химии средней школы, то он понимает, что аммиак очень легкий газ, поднимающийся вверх со страшной скоростью, устраивая по сути газовую атаку. Водитель автокара, не желая подвергаться газовой атаке, нажал на педаль и отчалил со страшной скоростью от злополучной пелеховской лаборатории. Вениамин Моисеевич остался один со своей проблемой, которую он еще не совсем осознал. Благо все это происходило у лестничной клетки, на первом этаже поэтому он особенно не пострадал. Кроме того, у него хватило ума не помчаться ,с перепугу по лестнице на второй этаж, куда устремился аммиак, водный раствор которого от жары разлагался с бешеной скоростью, выделяя газообразный аммиак.
А в это время жена Главного металлурга, мывшаяся в душе, очутилась в самой гуще газовой атаки. Ведь легкий газ, подчинявшийся всем законам физики, поднялся не только на второй этаж, но и проник в душевую кабину с любимой женой начальника Вениамина Моисеевича. Концентрация газа достигла таких значений, что женщина стала терять сознание, предварительно прокричав в открытое окно истерическое ПАМАГИТЕ!!!
Что творилось в душе Пелеха, когда он распознал в женских воплях, голос жены своего «грозного» начальника, он рассказал мне через пару лет, откуда эта подробная история и стала известной. Не обращая никакого внимания на злополучный газ, Вениамин Моисеевич рванул на второй этаж к душевой кабине пострадавшей. Однако она была заперта изнутри. Жертва, к тому времени, уже не подавала никаких признаков жизни, не смотря на мольбу несчастного старого еврея открыть дверь. У Пелеха, с перепугу включилось второе дыхание, которое с успехом противостояло газовой атаке. Смертельно перепуганный начальник заводской лаборатории вылетел на улицу, где уже собиралась толпа зевак, состоящая из отдыхающих во время обеденного перерыва, сотрудников конторы литейного цеха, а также прохожих услышавших крики о помощи бедной женщины. В адрес перепуганного Пелеха посыпались советы. А что еще можно было ожидать от людей, собравшихся посмотреть захватывающее зрелище. Нужно было срочно что-то предпринять! В этом был уверен весь дрожащий Вениамин Моисеевич. Он понимал, что если ничего не делать , то летальный исход неизбежен. Мысль об летальном исходе, а главное об последствиях для его карьеры, вдохновила Пелеха на немыслимые подвиги, сродни подвигам Давида из Ветхова Завета.
Он узрел лежащую у стены длинную лестницу, забытую работниками РСУ(ремонтно-строительного участка). Уперев нижний ее край о бордюр клумбы, а верхний конец задвинув в открытое окно злополучной душевой, бедный худощавый старый еврей вскарабкался на второй этаж и пропал в облаке , исходившего оттуда аммиака. Зрители внизу были уверены, что Пелех уже лежит рядом с пострадавшей, хлебнув немалую порцию этого газа. На доброй половине территории завода уже запахло мочой. Еще не все понимали, что происходит. Самые догадливые полагали, что прорвало канализацию.
Но тут в окне второго этажа показалось обнаженное тело любимой жены Главного металлурга. Слава богу, она следила за своей фигурой и вес ее позволял Пелеху с ней справляться. Он изловчился протолкнуть бездыханное тело женщины в окно, таща его впереди себя.
Сказать , что это было невиданное зрелище, значить сказать ничего. Эта была какая-то опера «Царь Салтан», Вениамин Моисеевич опускался по лестнице вместе с драгоценнейшим телом жены своего начальника , опираясь спиной о лестницу. Наступила вокруг мертвая тишина. Если бы еще послышалась, при этом барабанная дробь, то все участники этого представления, почувствовали бы себя в цирке, во время исполнения «смертельного» номера. Когда Вениамин Моисеевич опустил голую женщину на газон, зрители зааплодировали, а мужская часть зевак, с любопытством стала рассматривать все подробности строения тела жены Главного металлурга. Тут появилась Марья Михайловна Бармас, успешно справившаяся, к этому времени со своим обедом.
Мишигинер ( сумасшедший, идиш)– кричала она на Пелеха , накройте же ее хоть чем-нибудь.
Отойдите пошире! – обратилась она к толпе, дайте ей хоть чем-нибудь дышать. Вызовите же, наконец врача!
Пелех, как по команде, сорвал с себя свой синий лабораторный халат и накрыл им все еще неподвижное тело пострадавшей. К этому времени из заводского медпункта примчалась медсестра Клава с бутылочкой нашатырного спирта! А, что же еще дают понюхать людям, потерявшим сознание? Видимо справедлива поговорка: Клин клином вышибают. Поэтому Клава дала понюхать, пострадавшей от аммиака пациентке, раствор этого самого аммиака, который в медицине кличут «нашатырным спиртом». И произошло чудо, пациентка очнулась!
Видимо бог пожалел в этот день старого еврея Пелеха, так как еще с утра отправил мужа пострадавшей на другой конец города в НИИСЛ ( научно-исследовательский институт специальных способов литья) на научную конференцию. Ситуации разрядилась как-то сама по себе. Эмоции утихли после того, как жену Главного металлурга одели и бесплатно напоили вкусным квасом в помещении заводской лаборатории. Зато этот случай Вениамин Моисеевич запомнил на всю жизнь. До сих пор не знаю, как Серебрянский простил ему демонстрацию своей голой жены всему заводу. Пелех больше никогда не разгружал стеклянные бутыли с химикатами самолично и особенно в обеденный перерыв. В дальнейшем он и сам бы забыл об этом, если бы в лаборатории не приключился еще один подобный случай.
В земельной лаборатории работала у Пелеха лаборанткой 3-его разряда Наташа по фамилии Туркина ( говорили, что ее фамилия по отцу Бенинзон), которая не отличалась ни красотой ,ни большим умом. Хотя у нее еще был самый главный недостаток, она говорила всегда только правду. Правду она говорила даже тогда, когда ей это было совсем не выгодно, иногда даже совсем вредно. Однажды ее вызвали на земледелку ( так называли в простонародье отделение в литейном цеху, которое занималось приготовлением формовочных и стержневых смесей). Ей необходимо было замерить плотность графитовой краски для форм и стержней. Эта краска находилась в большой емкости, в которой она постоянно перемешивалась. Емкость представляла собой бак в форме куба с открытым верхом, из которого следовало и зачерпнуть для проверки графитовую краску. Рядом находилась другая такая же емкость, только пустая на данный момент. Туркиной не хотелось искать кого-нибудь, кто бы подставил лестницу к баку с краской. Она решила самостоятельно взобраться на пустой бак, что бы зачерпнуть из рядом стоящей емкости краску. Надо отметить, что борта емкости представляли собой металлические листы, толщиной не более четырех миллиметров. Взобравшись на ребро пустого бака, Наташа попыталась зачерпнуть краску, но тут одна ее нога соскользнула с ребра емкости и Туркина, весившая не менее восьмидесяти килограммов, села со всего размаха на ребро верхом , как гордый кавказский джигит на своего скакуна. При этом металлический лист этой емкости оказался между ее растопыренных ног.
