Отличная и зловещая речь, Анатолий Бодрин! Правда, я её вслух не произнёс: ни тогда, ни сейчас. Мой конфликт с комиссией закончился, куда прозаичнее: им удалось вывести меня из себя, а я послал их по известному мужскому адресу. Этот же кровожадный монолог я придумал уже после, помахав кулаками, прокручивая ситуацию. Какая всё-таки наивность запряталась в воинственной браваде! Наивнее только женские любовные романы, которые пишут мужчины. Ведь все те, горячие головы, коим предначертано расквитаться с предыдущим поколением, просто интегрируются в общество, занимая места, согласно купленным билетам. На смену отцу, проматывающему свою страну, приходит сын, достойный наследователь. Так по кругу. А гневных речей можно напридумывать сколько угодно, но они не шелохнут общество, спящее вечным сном. Сейчас же, оглядываясь на себя, на время и окружение, понимаю, что у меня не было никакого шанса закончить филфак.

Но счастье не в этом. В этом даже нет минимального удовлетворения для меня. Кто-то говорил мне о том, что счастье для мужчины: принятие Бога в сердце и вечная троица: дерево, сын, дом. Вместо дома у меня будет милый и уютный бетонный куб в наследство, детьми в моей жизни даже не пахнет, лишь только иногда просыпается ненависть к особо назойливым личинкам. Как я подобного натерпелся во время своей работы в сфере обслуживания! Ненавижу детей, но, конечно же, больше родителей, которые во вред окружающим, души не чают в своих отпрысках. Что же касается дерева, то оно – есть, я его успел посадить. Огромное и раскидистое дерево сомнений в моей голове, дающее сочные плоды противоречий. Мне кажутся они ярко-оранжевыми, намекая своим окрасом, как ядовитые рыбы в океане, что эти фрукты не прочь отравить мою жизнь.

Остаётся только поиск Бога. Но боюсь, что если возьмусь за такое дело, то найду либо себя самого в том же агрегатном состоянии, что и сейчас, либо невероятного кадавра, лицемерного монстра, лживую химеру, с усмешкой отражающую меня. Может, стоит поискать Бога в других? В ком? Заглянешь в простого русского человека, найдёшь антропоморфного есенинского Бога-мужика, свистящего на все лады. Заглянешь же в недобитую русскую интеллигенцию, а там непознаваемая субстанция, не имеющая человеческого лица, а значит, невозможная для восприятия. Кто там ещё? Россия поменялась, и на сцену вышли новые сословия со своим собственным богом. Вышли, чтобы отбыть номер, помолчать, выступив в качестве массовки.

Новое духовенство – их бог тот, что позволяет получить прибыль, держа паству в покорности.

Модная и современная молодёжь – их бог тот, что богат, успешен и шарит.

Средний класс и офисные клерки – их бог тот, кто имеет хорошую карьеру, много зарабатывает и сумел закрепить за собой определённый статус.

Якобы продвинутая и культурная молодёжь, не такая как все – их бог тот, кто одновременно и фотограф, и музыкант, и блогер, и желательно читает реп, да ещё неплох в дизайне.

Олигархи и банкиры – их бог тот, кто даёт налоговые льготы и преференции.

И так далее и тому подобное. Бог этих людей – человек, обладающий определёнными качествами. С ликов икон он сошёл в образ статуй и памятников. Из него скроили персонального идола. Имманентный бог заменил Бога трансцендентального: не человек в подобии Бога, а бог в виде человека. Я просто не смогу с таким богом жить и мириться.

А до простого мужика и недобитого интеллигента мне слишком далеко в любых духовных планах, как и до их Бога.

Не очень то и хотелось, лишь немного грустно. Пошёл на кухню, чтобы сделать кофе. По дороге впервые за день, а может, и за жизнь задумался ни о чём. Мысль почуяла свободу и понеслась.

V.

– Здравствуйте, меня зовут Елизавета Стыкина. Мне пятнадцать лет. У меня нет родителей или, по крайней мере, я о них не знаю. Так бывает. В центре «Благословление» я уже нахожусь почти четыре года и здесь мне очень нравится. Благодаря добрым и отзывчивым наставникам, мы получаем всё необходимое. Мы многое проходим, больше чем в школе. Например, мы изучаем библию и латинский язык. Я играю на двух музыкальных инструментах, пою в хоре. Я хотела бы вам кое-что рассказать. На свете существуют тысячи школ, детских домов, различных учреждений дополнительного образования, основанных на великом учении Бога нашего, Иисуса Христа. Принципы, провозглашённые Святой книгой, такие как: любовь, милосердие, доброта, позволяют воспитывать и создавать необходимые условия для становления личности…

– Хорошо, Лиза, – обратился ко мне мягкий женский голос, прикрывавший внутреннюю сталь человека. Сталь в хорошем смысле. Это была настоятельница Авдотья, – очень хорошо, Лиза. А расскажи господам подробно о нашем центре.

Настоятельница улыбнулась и едва заметным движением руки указала на людей, сидевших подле неё. Двое мужчин в солидном возрасте. Одного в рясе я знала, это был наш духовник. Звали его отец Василий. Второй же человек был директором нашего центра, его я видела редко. Все они входили в попечительский совет.

– Наш центр «Благословление», – продолжила я, – является одним из крупнейших центров дополнительного образования с раздельным обучением, а также приютом для сирот под эгидой Католической Церкви. Здесь обучаются и живут только девочки. Центр работает по системе интерната и является автономным от государства и существующих религиозных сил на территории Российской Федерации. Здесь дети-сироты и дети из полноценных семей…

– Так, стоп, Лизонька, – прервал меня директор центра, смешно пошевелив усами, – это очень хорошо, что ты всё выучила и можешь повторить. Только давай без детей-сирот и полноценных семей. Остальное за тебя взрослые скажут на конференции. Договорились?

Я кротко кивнула. Мне нравились все эти выступления, пусть я не всегда понимала, о чём говорю. Главное, я знаю, зачем всё это. Матушка Авдотья говорит, что мне нужно выступить перед людьми и убедить их пожертвовать деньги на наш центр. Это я могу! Я – чертовски убедительна! Ой, не надо было думать «чертовски»! Плохая, Лиза!

– Ладно, я думаю, что на сегодня мы можем отпустить девочку, – произнесла Авдотья.

– Да-да, ты, Лизонька, большая молодец!

– Отец Василий, отпускаем?

Священник кивнул, а затем начал шутливо хлопать мне. Все остальные взрослые присоединились к овациям. Как приятно!

Я быстрым шагом выбежала из актового зала, чтобы встретиться со своими подругами. Интересно, чем мы сегодня займёмся. Должна была прийти Оля, моя подруга, которая посещает здесь занятия по музыке.

Рай

«Говорят, что Люцифер был изгнан из рая за то, что он думал слишком много, и мысли его были слишком свободолюбивыми. Бог даёт возможность выбора, но за последнее всегда нужно расплачиваться. Возмездие – это справедливый грузик на чаше весов, напротив наших поступков…»

– А ты когда-нибудь целовалась с мальчиками? – лукаво улыбнувшись, спросила у меня Оля. Мы с ней сидели на кровати в моей комнате. Соседка где-то гуляла, – ну, я имею ввиду, тебе вообще когда-нибудь нравился мальчик?

Я рассеяно и почти стыдливо покачала головой. В школе все парни были придурками, слишком заняты собой или компьютерными играми. А в приюте жили одни девочки.

– Очень зря! – воскликнула Оля, – ты бы знала, как это классно чувствовать вкус его губ, лёгкую растерянность, ощущать, как по нему проходит нечто, вроде тока; а затем ударяет по вам обоим.

Оля была младше меня почти на год, но почему-то, общаясь с ней, мне казалось, что это я отстаю от неё: слишком многое она видела, многое знала и уже начинала пробовать. Мне иногда было интересно подумать, а на чём мы вообще сошлись в нашей дружбе? Наверное, мы лучше всех из группы играли на арфе.

– А ещё, – продолжила подруга, – если мальчик посмелее, то может притянуть тебя к себе и даже опустить руку чуть пониже спины…

– Оля, прекрати! – смущаясь воскликнула я.