Энджел фыркнула.

— Эй. Тебе нравилась моя тётя Летиция.

— И что? К чему это ты?

— …И кто бы говорил, — сказала она, игнорируя его последние слова. — Я помню твой офис в участке. Не говоря уж про твою квартиру. И где всё это дерьмо, кстати? Ты арендовал склад? Или просто капитулировал и спалил всё это к херам?

Ник, похоже, собирался ей ответить.

Но не сделал этого, посмотрев на Джема, когда видящий щёлкнул пальцами.

— Поспорите в машине, дети, — сказал Джем всё ещё забавляющимся, но деловитым тоном. — Там ещё одна доска, na? Ты же поднялся за двумя досками, брат?

— Ага.

В одном лишь этом слове тон Ника резко изменился, заставив Энджел удивлённо моргнуть.

Его голос сделался более низким, мягким, всё притворное возмущение исчезло.

— Мне надо вернуться за второй, — добавил Ник таким же тоном. — Тут нет места, чтобы нести сразу две. Но я вытащил её из-за коробок, так что много времени это не займёт. Секундочку. Сейчас вернусь.

— …Вижу, с ним ты можешь быть вежливым, — фыркнула Энджел. — До абсурда вежливым. Почему это, интересно? — она вскинула бровь, глядя на красивого до неприличия видящего. — Ты его приструнил, Джем? Как, вот что мне интересно? И сколько мне надо заплатить тебе, чтобы выведать этот секрет?

И вновь Ник бросил на неё взгляд.

В этот раз ей не показалось, что он сверлит её сердитым взглядом в рамках их обычной перепалки.

У неё сложилось явное впечатление, что она его смутила.

Более того, она сильно подозревала, что он бы уже рутинно покраснел, не будь он вампиром… то есть, румянцем бы залились уши, шея, щёки, всё остальное… и почему она всё время забывает, кем он стал?

Джем бросил на неё взгляд искоса, и его губы дёрнулись.

— Не ты одна, сестра, — пробормотал он.

Энджел задумалась над этим.

Помня о супер-остром вампирском слухе Ника, который был даже лучше, чем у Джема-видящего, она произнесла следующие слова одними губами.

«Мири? — спросила она у Джема. — Док?»

— Я имел в виду себя, — пробормотал Джем ещё тише. — Но да. Она тоже.

— Она тоже что? — переспросил Ник теперь уже раздражённым тоном.

Ещё одна доска появилась из дыры в потолке. Слегка улыбнувшись сначала Энджел, затем Нику, Джем закатил глаза и подошёл ближе к проёму.

— Ты параноик, брат, — пожурил он его. — Я что, ничего не могу сказать твоим друзьям так, чтобы ты не решил, что я думаю или говорю нечто ужасное про тебя?

— Нет, — ворчливо ответил Ник.

Энджел рассмеялась.

Она знала, что Ник говорил это в шутку, и она должна была рассмеяться, но её веселье по-прежнему было вызвано не столько его словами, сколько тем, насколько другим он становился с Джемом — он был гораздо тише и почти смущался из-за того, что кто-то видит, как он разговаривает или взаимодействует с мужчиной-видящим.

Даже если бы Джем уже не сказал ей, Энджел уже по одному его поведению и так поняла бы, что Ник на него запал, и неважно, мужчина он или кто.

На самом деле, чем больше она видела, как эти двое взаимодействуют, тем сильнее убеждалась, что это не просто «запал». Она никогда прежде не видела, чтобы Ник так вёл себя с кем-либо, даже с Мири, когда он был на пике своего увлечения ею.

Будучи человеком, Ник был натуралом, но почему-то это всё тоже не казалось странным. Энджел поймала себя на том, что вообще не смутилась из-за этого, хотя она знала Ника ещё тогда, когда они оба были маленькими детьми в дерьмовом районе Хантерс-Пойнт.

У неё не хватило смелости поговорить с Ником о чём-то личном за тот день, что прошёл с тех пор, как он перебрался сюда и стал её гостем.

На самом деле, она почти не говорила с ним, учитывая всё то, что в настоящий момент происходило в здании на Калифорния-стрит. Она сумела убраться оттуда лишь потому, что выдумала историю о заболевшем друге. Ковбой её прикрывал, конечно же; он единственный в их команде (помимо самой Энджел) знал, что Ник и Даледжем находились здесь — по очевидным причинам.

И Ковбой тоже не был в восторге от этой информации.

Он определённо был не в восторге от того, что ему приходится врать другим, даже если это всего лишь умалчивание. Ковбой понимал логику в том, что надо позволить Мири самой рассказать Блэку, поскольку это Мири приняла решение привести Ника сюда… но ему это не нравилось.

По той же причине Ковбой избегал разговоров с Блэком.

Энджел сильно подозревала, что Ковбою хотелось бы вообще не знать об этой ситуации и пребывать в том же блаженном неведении, что и Декс с остальными.

Конечно же, Ник прекрасно понимал, какой переполох непременно вызовет его возвращение в Сан-Франциско.

Энджел подозревала, что отчасти поэтому он избегает упоминания всей этой ситуации и сосредоточился на таких вещах, как свозить его нового бойфренда на сёрфинг.

В то же время так легко было вновь погрузиться в эти перепалки с ним.

Её разуму так легко было практически стереть всё, что случилось в последние несколько месяцев и просто принять, что Ник, друг её детства, вновь жив… и более-менее стал собой, таким, каким она его помнила.

Определённо было легче расслабиться и сосредоточиться на таких вещах, а не на том, например, что в её гараже прикован психопат-видящий, прямо под гостиной апартаментов, оставшихся после смерти её тёти.

Подумав об этом, Энджел невольно нахмурилась.

— Что по поводу Солоника? — спросила она, продолжая хмуриться. — Кто-то же должен оставаться здесь, верно? Следить за этим куском дерьма?

Помедлив, когда эти двое промолчали, она добавил:

— Я не хочу, чтобы он садился в мою машину, Ник. Если проголодаешься после сёрфинга, тебе придётся каким-нибудь другим способом позаботиться об этой проблеме.

Подняв взгляд, она увидела, как Ник нахмурился от её слов.

Он уже передал вторую доску для сёрфинга Джему, и Энджел наблюдала, как видящий аккуратно прислоняет её к стене возле более крупной чёрно-красной доски, которая принадлежала Нику, когда они оба были ещё в старших классах. Доска Энджел была яркого светло-зелёного цвета.

Она до сих пор помнила, как выбирала её в сёрферском магазине с Ником.

Тогда они практически каждые выходные катались на досках.

По очевидным причинам Энджел не могла принести Нику его более актуальную и гораздо более дорогую доску взрослых размеров.

Если бы кто-нибудь увидел, как она вытаскивает эту штуку из старой комнаты Ника в здании на Калифорния-стрит, это вызвало бы чертовски много вопросов, и не только потому, что все они находились в разгаре кризиса из-за того, что сделала Мири.

Энджел всё ещё думала о полных видящих клетках под зданием на Калифорния-стрит, когда Ник спрыгнул из отверстия в её потолке.

Вопреки его размеру и возможному теперешнему весу, он приземлился легко, почти не издав ни звука.

Это движение, которое столь явно было нечеловеческим, заставило Энджел вздрогнуть.

— Мы не повезём с собой Солоника, — проворчал он так, будто она произнесла это вот только что. — И я не буду перекусывать туристами в Санта-Круз… ну твою ж мать.

— Ага, только местными, — вставил Джем, обвив рукой талию Ника, как только оказался достаточно близко к нему.

Когда Ник закатил глаза, вновь выглядя слегка раздражённым, видящий усмехнулся.

— Она знает, что я шучу, — сказал Джем, потянув за длинные волосы Ника.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Ник.

Энджел видела, как друг её детства бросил на неё косой взгляд, но опять-таки, она была на удивление тронута. Он явно ужасно стеснялся того, что она видит его с Джемом. Не потому, что Джем — мужчина, а скорее потому, что Ник знал: Энджел заметит связь между ними, не говоря уж о чувствах Ника.

Как минимум, он определённо приуменьшал их отношения.

Энджел подозревала, что причина этого ей известна.

— Хотелось бы мне, чтобы ты посвятила в это меня, — проворчал Даледжем, взглянув на неё.