***

– Как же мне не хватает ее очаровательного голоса, – с тоской произнес Гюнтер. – Голоса и тех штук, что она вытворяла со мной по ночам.

– Держала ведро, пока ты пытался не испачкать все вокруг? – с насмешкой спросил Харман.

– Да иди ты, – так же с усмешкой ответил друг.

Оба смеялись, а затем опустошили по очередной кружке пива.

Пламя костра горело очень ярко и спокойно. Оно освещало бородатые, покрытые шрамами лица двух друзей.

Гюнтер не без усилий поднялся на ноги и зашагал за еще одним бочонком. Тяжелые доспехи явно перевешивали его в таком состоянии, но, пыхтя и еле волоча ноги, мужчина двигался точно к цели. Его большой топор остался лежать на бревне, отражая пламя от костра. Прошли всего две минуты, и здоровяк вернулся, неся в руках приличных размеров бочонок.

– Чего сидишь? – кряхтя, спросил он друга. – Помог бы лучше.

– Ну уж нет, – улыбался Харман. – Мне очень нравится наблюдать, как ради выпивки ты готов надорваться.

Такой же тяжелый доспех был и на втором мужчине. Вот только его меч по-прежнему был в ножнах.

– Ладно-ладно, – бубнил Гюнтер. – Я посмотрю, как ты сам себе нальешь.

– Да брось ты, лей уже, – Харман подставил кружку.

Бочонок откупорили, и им в нос ударил сильный запах хмеля, а пена начала сочиться из отверстия. Наполнив кружки до краев, друзья снова уселись на бревна и принялись пить.

– Знаешь, что я тебе скажу, – нарушил тишину Гюнтер. – В пекло эту войну. Ради того, чтобы Фридрих потешил свое самолюбие, я не готов отдать жизнь.

– Тогда зачем взял его деньги? – Харман все так же смеялся над другом.

– Да кто ж знал, что эта свинья развяжет все это. Собрал армию, нас нанял, а теперь хочет подчинить себе то, что считает своим. А своим он считает все.

– Ты бы потише говорил на такие темы.

И действительно, громкие разговоры Гюнтера уже привлекли внимание других солдат, и те начали потихоньку оборачиваться в сторону двух друзей.

– Да плевать! Что эти сопляки мне сделают? Многие из них впервые меч в руках держат.

– Прекращай, – уже серьезно сказал Харман. – Нашему отряду предложили деньги за работу, мы их взяли, поэтому будь любезен, выполняй свой контракт.

Одним рывком Гюнтер вскочил и подлетел к другу. В его взгляде была ненависть. Их лбы плотно врезались друг в друга.

Затем Гюнтер начал дико хохотать, да так, что теперь все ближайшие лагеря заинтересовались, что у них происходит.

– Ты прав, – Гюнтер отошел и сел обратно, – прав. Именно поэтому ты командир «стервятников». Но если бы мы только знали, сколько наших погибнет в этой войне.

– Мы и правда потери многих, – уставившись в костер, произнес Харман. – Но выбор у нас все равно не большой. Либо мы возвращаем все деньги Фридриха, которые успели потратить, либо работаем дальше.

Гюнтер сделал большой глоток. Пиво уже текло по его бороде и, судя по всему, добрая половина кружки пролилась на землю. Харман же рассматривал друга с головы до ног. С этим человеком он знаком всю жизнь. Они были братьями по оружию. Вместе воровали фрукты в садах, когда были детьми, вместе рвались в драку против всех, когда не соглашались с правилами. Родители Гюнтера даже приняли Хармана в свою семью, когда его родителей убили разбойники. А когда настали сложные времена, вместе ушли на поиски лучшей жизни, и в итоге открыли свою контору. Конечно, она была не совсем легальной, но спрос был большой. Два здоровенных амбала, способных разобраться в тех делах, где слова ничего не значат. Бизнес рос, и Харман стал командиром наемников, так называемых «стервятников». Гюнтер же занял почетное место, став правой рукой Хармана. Он, конечно, мог бы быть и командиром, да только заводится с пол-оборота, поэтому было сложно заключать сделки. Харман же, напротив, хладнокровен и расчетлив, у него всегда получалось запросить цену за контракт больше, чем предлагали. Так продолжалось пятнадцать лет. За это время их узнали многие. Да и «стервятников» стало в разы больше. Когда Фридрих предложил им контракт и отправил на войну, в их рядах было около семидесяти пять человек. Все отличные бойцы, способные, а главное, выполняющие свои контракты во что бы то ни стало. А теперь их осталось чуть больше двадцати.

Храп прервал размышления Хармана. Гюнтер уснул сидя, а кружка с пивом уже лежала на земле. Взглянув на небо, мужчина оглядел звезды. Ему всегда нравилось просто смотреть на них, желая когда-нибудь прикоснуться хоть к одной.

Осушив кружку одним глотком, Харман встал и пошел в свою палатку.

Крики на улице разбудили Хармана. Виски неприятно пульсировали, а во рту было сухо, как в пустыне. Выйдя из палатки, первое, что увидел командир «стервятников», это то, что Гюнтер пытается устоять на двух ногах и не уронить свой могучий топор.

– Что здесь случилось?

– Меня вырвало, – с бледным видом сказал друг.

– Я про крики.

– А, так это солдатики Фридриха. На нас, кажется, напали и, кажись, эти бедолаги впервые увидели кровь.

Харман достал свой меч. Серебро блестело в первых лучах солнца. Он был таких размеров, что им можно было разрезать кабана пополам.

– Стервятники! – прокричал Харман. – Всем собраться!

Не прошло и минуты, как вокруг собрались оставшиеся наемники. Кто-то был перебинтован, кто-то просто не мог стоять на ногах, ну а кто-то держал оружие на изготовке.

– Докладывай, – командир обратился к парню с большими усами.

– Сэр, враг напал с правого фланга. Разведчики информируют также, что готовится атака с левого фланга, и конница на фронте.

– Сколько сейчас людей у врага?

– Около пятисот сражаются на левом фланге, предположительно, в бой вступит еще три тысячи единиц.

– Много, – выдавил из себя Гюнтер, преодолевая рвотные позывы.

– Согласен, – поддержал Харман. – Хорошо, слушайте меня. Наша задача не пускать противника в глубь лагеря. Сейчас на передовой будут сражаться мечники и, скорее всего, те забавные парни с копьями. Фридрих вряд ли пустит конницу на защиту нашего лагеря. Только если прикажет лучникам атаковать все, что движется. Поэтому сейчас ты, – он указал пальцем на усатого парня, – хватай десять человек, и помогаете левому флангу. Гюнтер, ты берешь оставшихся и бегом на правый фланг. Я же помогу бороться с конницей впереди.

– Пойдешь один? – Гюнтер явно негодовал.

– Там возьму командование над остальными, ведь, скорее всего, их трусливый командир уже успел убежать.

– Хорошо, – кивнул друг, – встретимся вечером на этом самом месте.

– Идет.

Они обнялись на прощание, и каждый двинулся в своем направлении.

Когда Харман пришел на место, среди людей был хаос. Солдаты бегали туда-сюда, не зная, что им делать. Он схватил пробегавшего мимо паренька.

– Где ваш командир?

– Капитан Кифер покинул поле боя. Сказал, что отправился за подмогой, но прошло уже больше часа.

– Идиот. Ладно, собери солдат и приготовьтесь, нас ждет ад.

Испуг в глазах молодого парня не вызывал совершенно никаких эмоций. Обычно так же на него смотрели и те, из кого он выбивал деньги.

– Выполняй!

– Есть, сэр!

Развернувшись, парень начал тормозить бежавших куда-то солдат и говорить, что новый командир приказывает всем собраться.

Не прошло и двадцати минут, как перед главой «стервятников» стояло около двух сотен бойцов.

– Это все?

– Так точно, сэр. Остальные либо бежали, либо отказались исполнять приказ.

– С ними мы разберемся позже. Итак, солдаты, я не ваш капитан, но я явно смелее его. Поэтому сегодня буду командовать я. Вы еще совсем салаги, но, если враг прорвет наш лагерь, они убьют всех и победят в войне. И я думаю, вы не за тем проделали такой путь, чтобы в самом конце уступить им. Скоро здесь будет конница, возможно, пехота тоже подтянется. Мои люди прикрывают нас и сдерживают натиск врага, чтобы тот не раздавил нас, как мух.

Харман рассказал свой план молодым бойцам. Большинство были испуганы и наверняка не услышали и половину. Но чем больше говорил командир, тем больше они верили в свою победу.