Ксения Гильман Повести временных мест Творческая биография Ксения Гильман родилась и выросла в Иркутске в творческой семье. Начала писать стихи, песни и прозу еще в детстве. Получила высшее историческое образование. В 2009 г. переехала в Москву, поступив на режиссерский факультет ГИТИСа, который окончила в 2013 г. В настоящее время выступает со своими стихами и песнями в Москве и в других городах, а также участвует в театральных постановках. Как поэт и прозаик публикуется в различных журналах и альманахах, сборниках поэзии и малой прозы, на интернет-ресурсах. В 2018 г. выпустила первую книгу стихов «Остинатные рифмы». Неоднократно становилась дипломантом и лауреатом российских и международных литературных и музыкально-поэтических конкурсов и фестивалей в номинациях «Поэт» и «Автор-исполнитель». С 2019 г. является слушательницей Высших литературных курсов при Литературном институте им. Горького.
Вместо пролога Повести временных мест обитания — хроники странствий киберарбы, мысли о том, кем же все-таки стану я ближе к финалу бродяжьей судьбы, будет ли мне в этом торге отвешено личного счастья и вечной любви?.. Хоть и поэт я, а все-таки – женщина, в роде каком ты меня ни зови. И не гляди ты, что в столбик записаны краткие выжимки из дневников, древние висы и детские истины в рюшах изысканных обиняков: форма не главное в этих побасенках детской и все-таки древней души, что не хотела бы числиться в классиках, важно взирая с парнасских вершин. Яблочко, с дерева рано упавшее, битое с боку – не морщись! – держи… Хмурые критики, виды видавшие, пусть не глядят на мои виражи, ведь не затем по тарелочке лаковой катится яблочко, чтоб удивлять: памяти родственной дым, обволакивай всех, кого больше не держит земля! Обсидиановое зеркало Я гляжу в обсидиановое зеркало, укротив биенье мыслей и дыхание: все минувшее в зеркальной мгле померкло, что откроется – не ведаю заранее. Что минуло – то ночной водой умоется, все, чему свое давала имя я, успокоится и с миром упокоится под холодным мягким саваном предзимия. Что откроется – тому дорога белая! Да святится то, что полночи неведомо! Никогда еще так прежде не умела я, словно бусами, играть своими бедами. Я гляжу в обсидиановое зеркало: предо мной в узор причудливый сплетается все, что суть мою лепило и коверкало, все, что было, все, что есть и что останется. Ключ – в замке, слова – ветрам, склониться – некому… Светляки кружат во мгле обсидиановой, и дрожит река под сомкнутыми веками, как под толщей ледяной, рождаясь заново. Из цикла «Обсидиановое зеркало», 2014 Ночь Все застыло в молчании: ночь надо мной, словно птица, раскинула темные крылья. То, что, тлея под солнцем, казалось мне былью, с легкой пылью смешал теплый ветер ночной. Все спокойно: ни шороха в мире теней, лишь, покорные долгу да спящему богу, фонари освещают пустую дорогу и меня, потерявшую надобность в ней. Дремлют важные клены, и вещие сны о дождливом и ласковом северном лете снятся им, великанам, невинным, как дети, и от слез их зеленые лица влажны. Дремлют окна и люди… Но, впрочем, и те, что не спят, за тяжелыми шторами спрятав вековую рутину любовных обрядов, растворились в забывшей себя темноте. Все спокойно… Я здесь, я не знаю пути, нет ни цели, ни боли в скитании этом: можно просто идти под серебряным светом, можно просто идти, можно просто идти… 2015 Ковчег на Кубу (песенка уличных музыкантов) Ковчег на Кубу уходит сегодня ночью, но нет билетов, нет денег и смысла жизни… Есть слух и голос: второй не всегда, но точен, поскольку первый обычно безукоризнен. Мы просим мало: всего-то любви до гроба, за гробом – Бога, и хлеба с вином на ужин… Какая жалость, что ангелы смотрят в оба: из нас на Кубе никто никому не нужен. На наших песнях не въедешь в большую моду, от наших крыльев одни лоскуты остались, лоскутным небом накрылись былые годы, и пароходы уходят куда-то в старость. Очки круглы, ты с гитарой – почти испанец, загар – к лицу, и подробностей он не выдаст… Но вот вчера тебе мама купила ранец и тот костюм, что остался малым на вырост. Прорех души не прикроешь джинсой дырявой, усталых рук – не опустишь любви на плечи. Мы – левый фланг, а она, как всегда, на правом, но от того, может, даже немного легче. Прямую трассу до Кубы откроют скоро… Что там блестит среди мусора и окурков? Мы соберем весь сентябрьский звон и шорох с брусчатки серой холодного Петербурга. И ляжет путь босоногой ораве нашей в эдем земной, прямо в детство больной планеты, ведь мы всегда, с той минуты, как стали старше, хотели в лето и метили только в лето. 2016 Молодость Срок больший или меньший, покуда не стерся наш след, зовут бессмертием… Т. Манн Согласно Манну, мы все еще молоды, ведь мы покинули берега, мы – словно зерна, что веком не смолоты, мы гнезд не свили, пустившись в бега. И дела нет нам до прав, что Писанием, не нами писанным, нам даны — нас вечность выбрала точным касанием луча, что пел чище всякой струны. Мы из подвалов мирной иллюзии, что нас душили в объятиях своих, уходим: окнами, лазами, шлюзами, пока охрана не помнит про них. Ломаем кости о ветры встречные, калечим плечи о внешнюю тьму и не всегда успеваем заплечные горбы раскрыть, к стыду своему. Мы знаем – сотнями в бездну падали шуты Любви, заглядевшись на свет… Так лучше, чем, причащаясь падали, дожить в достатке до святости лет! И мы – седы, но все еще молоды, поскольку в венах штормит, на беду, неспетых песен соленое золото для тех, что в небо за нами пойдут… 2016 |
