Она бросила короткий взгляд на Велену, будто ожидая ответа. Лицо подруги застыло в напряжении. Услышав голос Лемеры, она слегка вздрогнула, но не оторвала взгляда от арены. Только схватила её за локоть и с силой притянула к себе.

– Смотри за Сантом, – прошипела она в ухо гетере, – Тихо! Не сейчас.

Лемера поняла. Прикрыв веки, сквозь приспущенные ресницы она обратила внутренний взор на Санта. Нет, доказать ничего она бы не смогла. Но Сант улыбался. Пальцы его шевелились, будто играя на рояле… или дёргая за верёвочки невидимых марионеток.

– Помоги ему, – прошептала Лемера, и на секунду Велена всё же взглянула на неё.

– Нет, – отрезала она и снова отвернулась к арене, но теперь Лемера видела, какая борьба отражается на лице Хейд.

Лемера заставила себя расслабиться.

«Всего лишь гладиатор. К тому же крылатый», – напомнила она себе, но верилось с трудом. Бой по-настоящему захватил её страстную натуру.

Лемера не заметила, как сжала запястье Велена, с силой впиваясь ногтями в кожу.

Она снова смотрела на арену. Бойцов осталось шесть, но теперь она не была уверена, что упавшие не поднимутся. Крылатый оттолкнулся посохом от песка и перемахнул через головы нападавших, выходя из окружения. Ненадолго она увидела его целиком. Лицо его больше не было безучастно. Он тяжело дышал, и полный злобы взгляд его был устремлён в их сторону – Лефендорф была готова поклясться, что знает, в чьи глаза смотрит боец.

Лемера сжала зубы.

– Вам так ценны ваши ставки, – прошипела она, но ей никто не ответил. Тогда девушка отстранилась от Велены. Жаль, что боец смотрел не на неё, но ничего. Она мысленно потянулась к нему, вливая силы в мускулы. Магия, доставшаяся ей от матери, была невелика, но и она кое-что могла. На секунду их взгляды встретились, и крылатый покачал головой. Лефендорф тут же остановилась.

Крылатые рванулся вперёд. Посох работал, как крылья мельницы, то и дело меняя направление. Лемера знала, что это бесполезно, пока Сант перекачивает силу в павших гладиаторов, но мужчины дали понять, что всё идёт как должно.

Этот бой был много дольше первого. Бойцы падали, поднимались и вновь падали. Лефендорф заметила, какой приём использует гладиатор теперь – в тот момент, когда Сант поднимал павшего бойца, он бил другого – насмерть. Их становилось всё меньше, пока последний не упал в песок. А следом за ними на колени упал и Барс.

Лемера перевела дыхание. В этот миг ей казалось, что сама она только что покинула бой. Щёки её раскраснелись, по вискам стекали капли пота.

Луцио первым начал бить в ладоши, и вся арена последовала его примеру – кроме Велены. Патрициана стояла неподвижно. Она смотрела на арену. Брови её были нахмурены.

– Каков же будет третий бой? – спросил Сант, и распорядитель вскинулся.

– Ну… я хотел выпустить на арену виверна. Но полагаю, этого боя крылатый не выдержит.

– Что с того? Шоу должно продолжаться, а вы дали слово. И я сделал ставку.

– Вы ведь ставили только на этот бой.

– Вы неверно поняли меня. Так или иначе, я добавлю ещё девятьсот монет на виверна.

Луцио рассмеялся.

– Сейчас любой поставит на виверна.

– Сомневаюсь. Вы дали слово, Луцио.

Распорядитель поморщился.

– Хорошо.

– Вы с ума сошли, – Лефендорф обернулась к нему, – он на ногах не стоит.

– Забираете выигрыш, прелестная? – Лемера встретилась взглядом с Сантом и скрипнула зубами.

– Если вы так ставите вопрос, я удвою ставку. Но этот бой не должен состояться, это несправедливо.

– Вам ведь не было жалко барса. Что же случилось теперь?

Лефендорф закусила губу.

– Давайте гонг, – потребовал Сант, и гонг ударил.

Крылатый медленно встал, более опираясь на посох, чем на свои ноги. На лице его не было ни удивления, ни страха. Снова им овладело безразличие. Он более не поднимал глаз на зрителей, взгляд его был прикован к ящеру, появившемуся из-за поднятой решетки.

Виверн был чуть больше человеческого роста в длину – молодая и оттого яростная особь. Он двигался медленно, переваливаясь с лапы на лапу, но метавшийся в приоткрытой пасти раздвоенный язык говорил о том, что виверна перед боем не кормили.

Выигрыш человека в таком бою – в скорости. Если успеть нанести удар первым, не важно куда – по тонким перепонкам крыльев, в незащищённую ямочку между ключиц – есть шанс, что зверь уже не атакует, а значит, появится время, чтобы добить его. Но крылатый стоял не двигаясь. На секунду Лефендорф озарила догадка – он не хотел драться с животными. Только с энтари. Но такое безразличие к собственной жизни казалось ей странным.

Виверн пошёл в атаку первым. Он изогнул шею и дохнул пламенем. Крылатые с поворотом ушёл в сторону, но пламя прошло по левой руке – Лефендорф заметила, что она висит неподвижно. Значит, он будет воевать одной рукой.

Новый плевок пламени – гладиатор снова ушёл в сторону, но не перекатом, что сэкономило бы время и позволило отойти дальше, а в полный рост.

– Это же бойня, – услышала она женский голос из соседней ложи.

– Это и интересно, – ответил её спутник.

Виверн изогнул шею и попытался цапнуть противника зубами. Зубы вскользь прошли по плечу, но и виверн отвлёкся, так что крылатые успел ударить его посохом по длинной шее. Виверн закричал по-птичьи, но плеча не выпустил. Он рванул на себя, вырывая из руки противника кусок мяса. Птичий крик повторился.

Виверн попробовал крови и теперь его было не остановить. Крылатый попытался перейти в наступление, но, нанеся всего два удара, был вынужден отступить. Теперь он был стеснён в движениях ещё больше. Виверн переступил с ноги на ногу и, ударив лапой, покатил человека по песку. Прижав его к земле, он взгромоздился сверху, и Лефендорф попрощалась со своим неожиданным фаворитом, а заодно и с парой тысяч монет – но что-то изменилось.

Слева от неё в воздухе промелькнул белоснежный силуэт, взметнулись на ветру пряди чёрных волос. Велена приземлилась на ноги как кошка и раньше, чем виверн успел обернуться, полоснула его клинком по крылу – она-то знал, как драться с подобными тварями. Виверн завизжал и отскочил в сторону. Зрители ахнули и затаили дыхание. Иногда кто-то из аристократов нарушал правила, чтобы защитить свою ставку, как Сант совсем недавно, но только так, чтобы нарушения никто не заметил.

Велена дождалась, пока виверн повернётся к ней мордой. Когда же это произошло, она молнией бросилась вперёд и всадила меч в жёлтый, широко открытый, глаз. Виверн оглушительно завизжал. Велена выдернула клинок и с размаху отрубила ящеру голову. В этом не было необходимости – тот уже был мёртв.

Подняв за перепончатое ухо здоровенную голову, она двинулась к императорской ложе. Бросила её на землю перед балконом и низко поклонилась, не отводя взгляда от императора. Лемера видела, что лицо императрицы побагровело от ярости.

– Вы нарушили правила, – сказала она то, что и без того было очевидно, но император тут же опустил руку её на плечо, принуждая замолчать.

– Лишь потому, что хотела преподнести этот дар вашим императорским величествам сама. Ведь я достойна этого не меньше, чем безродный раб.

Лемера закатила глаза.

– Спасибо, – сказала она негромко, когда подруга вернулась на своё место.

– Не хотела, чтобы твоя ставка пропала, – сказала Велена и мягко улыбнулась.

Улыбка была почти искренней, и всё же обмануть гетеру не могла – Лемера видела, что патрициане одинаково безразличны и желания императора, и желания подруги. Чего добивалась Велена Хейд, как обычно, оставалось только гадать.

Сант хрустнул яблоком, а когда обнаружил, что Велена поворачивает голову к нему, сделал вид, что внимательно рассматривает надкушенный фрукт.

– Пошло, – заявила Тайра и, взяв в руки кубок с вином, покачала его, а затем посмотрела на просвет.

– Просто ты привыкла нюхать кровь связанных рабов, – ответила Велена. Она всё ещё тяжело дышала, но не желала показывать, что реакция компаньонов её задела. «Друзьями» Велена этих двоих никогда не называла, хотя и знала их очень, очень давно.