– Чтобы, кхе-кхе, шантажировать заказчика?

– Нет, Рахт, для другого. Хотя твоя идея мне тоже нравится, надо взять на заметку. Хотя шантаж – это скучно. Скажу ему что не убил её, только для того, чтобы он места себе не находил. Посмотрим насколько он тупой. И насколько умен его хозяин.

– Да уж, ты не говорил, что девчонка может… – Рахт вытащил кассету изо рта и вставил другой стороной, – …такое.

– Да она и сама об этом не знала. Надо найти её до следующего раза.

– И какие же же, кхе-кхе, у тебя планы на неё, босс?

– Расскажу если доживешь, Рахт. Скажем так: мне нужно чтобы она оставалась в тонусе. Не расслаблялась. Слушайте ребята, а вы можете наколдовать, дождь там или просто водички, мне надо внутрь. – обратился он к мальчику с девочкой.

– Ты думаешь…– начала девочка

– …маги могут всё что угодно? – закончил мальчик.

– Это не так, иначе бы…

– …нас не ловили бы и…

– …не сажали бы в башни и…

– …не убивали бы.

– Понял-понял. Ладно, тогда зайду так.

Люциус направился прямо в огонь и через секунду скрылся за огненной стеной.

– Юн. – обратился мальчик к своей сестре.

– Лей?

– Пойдем бегать…

– …вокруг горящего поля?

– Да.

– Тогда давай устроим…

– …хоровод?

– Да.

– Только не трогайте, кхе-кхе, тела из кучи. – сказал им Рахт. – Босс не любит, когда они везде раскиданы. Возьмите вон тех неудачников, кхе-кхе, которых пристрелили, когда девчонка, кхе-кхе, убежала. Их мы всё равно возьмем с собой. Босс захочет перекусить по дороге.

Лей немного поводил пальцами по воздуху и тела бандитов начали подниматься и идти за ним подпрыгивая как марионетки. Вместе с Юн они побежали к цветочному полю, что до сих пор продолжало гореть и все вместе взявшись за руки начали водить хоровод вокруг него.

– Будь у меня кожа, кхе-кхе, по ней бы пробежал холодок от этих детишек.

– Может поэтому все и охотятся за магами – сказала Алихор наблюдая за хороводом мертвых марионеток.

***

Люциус вернулся в столовую и подошел к телу служанки, маленькая теневая змейка принесла ему клочок бумаги и кольцо. Взяв их в руки посмотрел, как в кольце играет пламя и широко улыбнулся. Он открыл служанке рот и всунул туда остатки письма Рича и его кольцо, затем встал и взглянул на него самого, его лицо начало обугливаться.

– Не надо так таращиться, приятель. Поверь мне я буду для неё лучшей партией чем ты. А ты, – он обратился к служанке -, постарайся сохранить кольцо для неё. Она за ним вернется, и я хочу, чтобы оно было на ней, когда мы встретимся. Видишь ли, …мои родители все никак не успокоятся насчет брака. «Когда ты уже найдешь невесту, Люциус?» и всё такое. Фиона как раз мне подходит. Мама, твой мальчик женится! Ха-ха-ха! Ну а если без шуток, ты меня поняла?

Служанка глядела него закатившимся глазами с полуоткрытым ртом. Люциус смотрел на неё секунд десять.

– Отлично! Знал, что на тебя можно положится. Не зря тебе платят. К тому же как оказалось – ты женщина с огоньком. Ну, я, пожалуй, пойду. Мисс, – он нагнулся и поцеловал ей руку, – мистер Колдхолл, рад был познакомится. – Ричу он пожал руку и начал трясти её. – Обожаю новые знакомства.

Люциус вышел из дома оставив догорать всё что осталось от поместья Экхартов. От самих Экхартов, их воспоминаний. Всё пожрал огонь. И он.

Глава 5.

С того дня как Фиона очнулась прошло ещё две недели. Из церкви она выходила только во двор, чтобы проведать родню и протереть кресты от пыли, которой их заносил ветер каждый день. Всё же остальное время она проводила в своей комнате с постоянно включенным светом. Каждый раз как она его выключала в темноте появлялась улыбка и глаза Люциуса, а стоило ей закрыть глаза и заснуть как она просыпалась с криками в поту и тяжело дыша.

Это сводило её с ума.

Она кое-как склеила зеркальце что разбила и теперь постоянно смотрела в него, на свое искаженное отражение. Так она могла сидеть часами. Часто она общалась с Эльзой, которая теперь всегда была рядом.

Это немного её вдохновляло. Хоть и бывшая служанка как-то странно себя вела и говорила.

За это время она кроме Виктора и Эйш ни с кем не встречалась, за исключением доктора Салвара, который заходил еще пару-тройку раз проверить, что с ней всё в порядке чем сильно ей надоел. Но как только он уходил, она снова чувствовала себя одинокой.

Жизнь священника оказалась такой, какой Фиона и думала. Скучной. Всё что делал Виктор, это изредка молился, прибирался и чинил что-нибудь в церкви, часами сидел в сарае возле неё и иногда выходил в город.

Один раз – и это случалось очень редко, по словам того же Виктор чуть ли не раз в три года – к нему приходили люди из города, чтобы послушать стихи из священного писания. Буквально четыре человека, но Виктор по неясным Фионе причинам был этому даже рад, хотя по нему было точно видно, что общение с другими людьми, не живущими в церкви и не его друзьями, для него скорее рутина. Книг у него не было, Виктор справлялся и без них. Фиона не понимала, о чем он говорит, казалось, что у всего этого не было смысла, но с другой стороны он был и ещё какой. В большинстве своем все псалмы сводились в признании любви к Богу или же просьбе к нему, дабы он покарал всех врагов. Вторые Фионе очень понравились.

Не смотря на заботу, которую оказывала Эйш, она всё же казалось странноватой особой. Она двигалась так тихо, что буквально появлялась прямо из воздуха, пугая Фиону. С остальными людьми вела себя отчужденно, выдавливая из себя эмоции как, впрочем, и Виктор, но тот хоть пытался изобразить из себя священника. С Фионой же наоборот она была более искренней и во время панических приступов по ночам сидела с ней до самого утра. По ночам монашка иной раз заглядывала в спальню к Виктору, но тут уже Фионе всё было понятно и ничего странного она в этом не видела. Всё-таки они тут только вдвоем жили. Но через каждые три дня она ходила в город и возвращалась отнюдь не с продуктами, после чего запиралась в своей комнате на замок. Фионе один раз удалось подслушать, что она ходит к доктору.

«Чем же она таким болеет? Выглядит абсолютно здоровой. Вот отцу Виктору точно надо по врачам пройтись».

Погода тоже радости не приносила: за неделю успел пройти ливень с грозой сменившийся невероятно жарким днём, а потом резко начавшимся градом. И так несколько дней подряд пока погода не устаканились на солнечную.

И проснувшись одним днём Фиона вспомнила: она ведь теперь может ходить где угодно и сколько угодно. Ведь вся её болезнь была ложью. А если нет? Ну теперь никто не может её остановить или наорать на неё если она уйдет далеко от дома и будет бродить на открытом воздухе целый день. Пора побороть страх и выйти за пределы границ, установленных её отцом. Всё же она убежала из дома, как и хотела. Пусть и при таких обстоятельствах, но поводок был сброшен. И ругаться ни с кем не надо.

«Но лучше всё-таки спросить разрешения».

– Я хочу посмотреть город. – сказала Фиона за завтраком, зачерпывая кашу как ребенок. Ей все еще было трудно двигать кистями рук.

– Ладно. Мне как раз нужно к мэру. Заодно тебя с ним и познакомлю. Доедай и пойдем.

– А мне можно?

Виктор взглянул через плечо в окно, которое выходило на кладбище, потом повернулся к Фионе.

– Мы им не скажем.

– Я серьезно. Просто…

– Фиона, ты уже взрослая девушка, если хочешь иди, а если нет оставайся. Я тебе не отец и запрещать не буду. Кроме тех ситуаций, когда ты можешь быть в опасности, да даже тогда ты будешь вольна делать что пожелаешь. В конце концов ты всегда можешь вернуться сюда. Ну так что? Идешь?

– …Иду. Да, я иду.

– В таком виде не пущу. – сказала Эйш и указала на Фиону. – Ты, барышня, совсем себя запустила. Если нету слуг это не значит, что за собой не надо следить.

– Эйш, кому какое дело как она выглядит? В этом-то городе?

– Помолчи, Виктор. Девушка должна выглядеть хорошо, а не как бездомная бродяжка, а ты, милая моя, так и выглядишь. – повернулась она к Фионе. – Волосы растрепаны, одежда тоже никуда не годится. Правильно ведь её тебе Виктор дал. Странно что сразу рясу не притащил. Здесь в этом тряпье ходи, как и сколько хочешь, но в город я тебя не пущу. Так что доедай и приведем тебя в порядок. А ты потерпишь пока мы не закончим. – бросила Эйш Виктору, когда тот закатил глаза.