Несмотря на свой высокий статус все Экхарты были захоронены среди своих подчиненных. Никаких особых надгробий, никаких особых цветов – их вообще не было ни на одной могиле – просто четыре могилы подписанных как «Отец», «Мать», «Старшая дочь», «Сын». Рядом были ещё две. Одна была не подписана, на второй было выцарапано «Фиона», вырытая, но не закопанная.

– Не надо на меня так смотреть. – ответил Виктор на взгляд Фионы исподлобья. – Нужно быть готовым ко всему, а ты месяц провалялась под капельницей.

– Ну-ну. Могли бы хоть крест не подписывать. Как здесь, например. – Фиона указала на неподписанную могилу. – Кто тут лежит?

– Это – женщина, всё что я о ней знаю. Вытащил её вместе с твоей семьей из дома, вся обугленная поэтому и примет никаких. Валялась на полу, так что я решил, что она не из твоих. Именно у неё во рту я и нашел кольцо с остатками письма.

– Тогда это должно быть Эльза. Эльза Дэкло

– Член семьи?

– …Да. Лучшая подруга. Или что-то вроде этого.

– Ясно. – Виктор принялся подписывать крест. – Получается я прогадал с твоим женихом, далековато его положил. Могу перехоронить, если хочешь, в твою могилу?

– Нет, не надо.

– Как знаешь. Ладно, вот. – она дал Фионе гвоздь. – Что? Я же сказал: своих родителей будешь подписывать сама. – Виктор улыбнулся ей, и улыбка эта была похожа на злорадствующую ухмылку, развернувшись он побрел к церкви. – Я буду на крыльце. Зарождение мое видели очи Твои. Имена всех внесены в книгу Твою; и никто, даже во чреве матери не забыт Тобой.

Фиона провожала священника взглядом до тех пор, пока он не ушел за угол и не скрылся из виду.

Подписывать свою семью она начала с брата и если застегивать рубашку и пользоваться вилкой было сравни пытке, то орудовать гвоздём было куда легче, всего-то нужно держать его и двигать в сторону. Гвоздь был достаточно острый, но даже так на написание первого имени у неё ушло минут восемь.

“Лиам Экхарт-младший, маленький фантазёр”

– Я помню, как ты хотел построить поезд на луну, когда вырастешь.

“Сью Экхарт, лучшая дочь”

– Отец всегда так о тебе думал, он гордился тобой.

“Марта Экхарт, второй такой мамы нет”

– Люблю тебя, мам. Пусть ты всегда была на стороне отца.

“Лиам Экхарт-старший”

– Даже не знаю, что ещё написать. Светлых моментов с твоим участием я почти не помню, если они вообще были. Ты только при чужих вел себя так, словно и впрямь меня любил. Больше всего я хотела убежать на зло тебе, и буду честна я иногда желала тебе смерти, но я не хотела, чтобы так получилось, со всеми вами. Прости, пап.

Ком подкатил к горлу, а в уголках глаз проступили слёзы. Фиона взглянула на свою могилу и тут же рассмеялась, вытирая слёзы забинтованными руками.

“Фиона Экхарт, принцесса в запертая в башне” – написала она на кресте.

Фиона легла в могилу, сложила руки на груди и закрыв глаза задремала.

***

Через десять минут она проснулась, кое как выбралась из могилы и отряхнувшись направилась к крыльцу церкви. Виктор всё ещё сидел там и курил новую сигарету. Фиона села на ступеньку рядом с ним, и та звонко скрипнула.

– Надо уже как-нибудь починить эту чертову ступеньку. Ну как? Легче стало? – спросил он её.

– Нет. – ответила она честно.

– Но чувство выполненного долга все равно появилось, так ведь?

– Ага. Да что-то такое есть. Будто бы я…помогла им…обрести покой что ли.

– Ты именно это и сделала. – он похлопал её по плечу, и вся его ладонь оказалась в пыли.

– Как там говорят? Пусть их Суд будет строг, но справедлив.

Они посидели еще немного в тишине, но Виктор заметил, как Фиона хочет задать ему ещё один вопрос, а может и не один. Поэтому он достал еще одну сигарету.

– Спрашивай. Я же вижу у тебя куча вопросов, куча мыслей. Перед тобой какой-никакой, но священник, я умею слушать, отвечать на вопросы, не на все конечно.

– Что там за город внизу?

– Это – Рейвенхилл, город для тех, кто хочет убежать от самих себя, своих проблем или просто хочет, чтобы его не нашли. Город призраков. Город беглецов.

– Звучит неплохо. Почем здесь квартиры?

– Ты не потянешь. Видишь вон там здание похожее на вышку?

– Ага.

– Оно разделяет город на две половины. Та половина принадлежит Ведьмам, а та на которой стоит церковь принадлежит Дьяволу. На сторону Ведьм попасть довольно легко, но цена за проживание высока. Насколько я знаю. А на Дьявольскую только по приглашениям, но платить за место не надо. Кроме своей души конечно.

– Дьявол кому-то рассылает приглашения? – Фиона не поверила Виктору и посчитала это шуткой.

– Нет. Я приглашаю их сюда. Это альтернатива. Или они живут здесь или в его личной коллекции.

– Я…вы ведь не шутите?

– Каждый живущий на стороне Дьявола, продал ему свою душу, я нахожу таких людей и предлагаю им выбор: либо они живут здесь и расплачиваются, либо отдают её.

– Сборщики. Я о них слышала. То есть получается вы тоже продали свою…свою душу? – она не могла поверить в то что он говорил, да и ещё и так спокойно.

– Нет. Я же не идиот. Да и продавать там особо нечего. Я…как бы сказать, я выплачиваю чужой долг. Один очень дорогой мне человек поступил как придурок. Ему бы конечно самому всё это разгребать, но к сожалению, он уже умер, а я не могу оставить его душу у Дьявола в руках. Поверь, Фиона, тебе лучше с ним не встречаться, а если встретишься не говорить. Таких как ты он как орехи щелкает. Твоя душа – ценней того что он предложит, знай это.

Фиона ничего не сказала, переваривая информацию. Вот он мир за воротами.

– Слишком много всего за утро не правда ли? – Виктор улыбнулся. – Я не вижу смысла от тебя это скрывать. Ты бы всё равно узнала от местных.

– Да уж, многовато. Если подумать, после увиденного там…дома, я не вижу никаких причин вам не верить.

– Это хорошо, потому что я бы хотел попросить тебя кое, о чем…

– А вот и моя любимая пациентка!

К ним поднимался старик в сером костюме, котелке на голове и тёмных очках, в руках он держал небольшой чемоданчик, какие носят с собой врачи. От него разило спиртным, но на ногах он держался крепко.

– Привет, Док. Фиона, это доктор Салвар, он тебя заштопал. – представил старика Виктор.

– Рада познакомиться, я очень…

– Нет, нет, тсс. Молчи. – прервал её доктор. – Не надо всех этих слов. Живая? Хорошо себя чувствуешь? Отлично! Вот твоя благодарность мне. – он улыбнулся. – Но я всё равно зашел проведать твое самочувствие, а то сестра Эйш ко мне заходит и говорит, что ты только встала с постели, а уже занялась резьбой по дереву. Иду и думаю: «Ну сейчас я устрою этой девчонке! Больные с такими травмами должны соблюдать постельный режим!», а пока шел, подумал о том о сём…

– Выпил. – сказал Виктор с издевкой. Фиона еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Ну…чуть-чуть. – доктор сдвинул большой и указательный пальцы на руке. – На донышке. Ну и вспомнил, – продолжил он свой рассказ, – что за этот месяц всё уже срослось. Сам же недавно приходил и говорил, что всё в порядке. Видимо совсем старый стал, память подводит.

– Я не думаю, что дело только в этом – как бы намекнул на что-то Виктор. – Раз уж отчитывать не будешь, может тогда расскажешь Фионе, над чем пришлось поработать.

– Точно! Руки у тебя были просто ужас, все в ранах. Как ты их так повредила?

– Я не помню. Может быть порезалась об осколки…и меня вроде волокли по земле привязав к лошади.

– Ужасно. – Салвар покачал головой. – Ну с ними у тебя всё в порядке, шрамы только остались. Ну и какое-то время сложновато будет ими пользоваться, когда я сниму бинты поймешь почему. Может даже вспомнишь чего. Главное тренируй руки.

– А если я, например, захочу…придушить кого-нибудь

– Да пожалуйста! Души кого угодно сколько хочешь. – доктору это судя по всему вопрос не показался странным. – Только убедись, что ты сидишь на том, кого ты душишь, затем перенеси всю свою массу на руки. Большие пальцы должны быть здесь и здесь. – он показал на артерию и свой кадык. – Но я бы на твоем месте еще попытался выдавить глаза, если он будет сильнее тебя. Просто упираешься ногтями в глазницы…