– Второй раз тебя обретаю, и опять ты вымазана грязью так, что не узнать. – Данила аккуратно подхватил её на руки, и обессиленная девушка даже не пыталась сопротивляться.

– Палку возьмите с собой, которой я подавала сигнал. И рюкзак не забудьте.

– Палка-то тебе зачем? – Удивился Данила.

– Посмотри не неё внимательно, такие вещи просто так не валяются у нас в лесах! Как же рука болит. – Лиза отняла руку от раны на предплечье, футболка виг набухла кровью и в её затухающем сознании мелькнула спасительная мысль, что она рада тому, что о ней есть кому позаботиться.

– Заполошная девица! – Буркнул Ласточкин. – Пошли быстрее.

Им навстречу к пещерам уже мчалась машина из дома и уже через минуту бесчувственную Лизу поместили на заднее сиденье, Данила положил её голову себе на колени, и они отправились в усадьбу.

Данила занёс Лизу на руках в дом, окликнул Смирновского, и они вдвоём сразу поднялись в комнату, минуя столовую, где их ждали остальные. Разговоры с родственниками на себя взял Ласточкин. А Вася Потёмкин и Юра Береговой ушли обследовать территорию. Пасечников подошёл к Зинченко.

– О, тебе мил человек это просили передать! – Он отдал ту палку, о которую поранилась Лиза и устало разогнул спину. – Половину этого леса исползали, ну вот как сквозь землю…ай, – он махнул рукой, – и вправду сквозь.

В этот момент он увидел, что к лестнице, ведущей наверх семенит Антонина.

– А вы этой куда? – Он успел перехватить её.

– Я хочу увидеть свою дочь! – Отняла свою руку у Пасечникова женщина.

– У неё там, – участковый задумался, как бы ему отвадить женщину от попытки пройти наверх, – интим!

– Что? – Антонина попятилась.

– А что! Дело молодое! – Участковый снова взял её за руку, – идёмте дама, идёмте.

Столовая жужжала разговорами как рой, Ласточкин тщетно пытался дозвониться до начальства.

– Мне всё это надоело! – Анна вскинула голову. – Я всё чёртово утро торчу здесь! Мне не выйти во двор, не выпить вина, не вернуться в комнату. Я хочу домой! Это я могу сделать?

– Да как? – Вспылила Зинаида. – Речка вышла из берегов, все подъезды затоплены, и когда закончится этот чёртов дождь не знает никто. Но отсюда точно нужно уезжать. Товарищи полицейские, давайте нас эвакуируем отсюда!

– Как? – Ласточкин устало присел и посмотрел на сновавшую между ними Соню. – Милая, сделай мне чаю покрепче. Была бы у меня возможность, я первый, сверкая пятками, убежал, ненавижу я эти лесные приключения с оголодавшими комарами.

На пороге появился Зинченко и кивнул Ласточкину, приглашая пойти за собой.

– Так, всё! Мне это надоело! Энрико, пошли со мной. – Тихо сказала Анна и вышла за дверь. – Развели диктатуру. Уроды. Пойдём, опустошим подвалы Красуцкого, – шёпотом добавила она, – а то я скоро не выдержу.

Энрико молча последовал за ней, испуганно оглядываясь по сторонам.

Лиза пришла в себя и обнаружила, что лежит на кровати. Она поморщилась от боли, когда пошевелилась и тут же увидела, что проснулся дремлющий в кресле Данила.

– Что случилось? Плохо? – Он встревоженно посмотрел на неё.

– Всё хорошо. Ночь уже?

– Да. – Он покивал. – Есть хочешь?

Лиза прислушалась к своим ощущениям.

– Очень.

Данила подхватил со стола поднос и поставил его на кровать рядом с девушкой.

– Мама твоя принесла. Вид у неё какой-то странный был.

– А где она? – Лиза не на шутку перепугалась, подумав, что мама может ночевать одна.

– Не волнуйся, Ласточкин никого без присмотра не оставил. Мама, Зинаида и Тася с Сережей спят в гостиной под охраной Юры Берегового. – Рука болит?

– Ещё у меня болит всё тело, сознание, мозг, и я не понимаю, как я могла попасть в такую передрягу. Ещё болит сердце за Юлю. Что с ней случилось? – Откинувшись на подушках, девушка закрыла лицо руками, потом посмотрела на Данилу. – Спасибо тебе, что ты спас меня. Там было страшно так, что я сейчас даже боюсь вспоминать. – Лиза помолчала. – Что полиция предполагает делать?

– Не знаю, но подмогу на поиски точно не пришлют. Всё воедино сошлось. В городе какие-то важные шишки приехали, там усиление. Здесь может пойти речь об эвакуации целого района, выше по течению реки дожди похлеще, чем здесь. Всё затопило, ни пройти, ни проехать. – Данила убрал поднос и укрыл Лизу ещё одним пледом. – Не холодно?

– Нет. Давай спать, я уже еле говорю. – Она задумалась. – Ты что в кресле собираешься ночевать?

– Или на полу. Не волнуйся я разберусь.

Лиза помолчала, окинула себя взглядом под одеялом, поплотнее укуталась и приподняла плед.

– Иди ложись. Только не надумай себе что-то! Во-первых, с тобой явно будет теплее, во-вторых, я не буду терзаться стыдом, что человек, спасший мою жизнь, корячится где-то на кресле.

– Сопротивляться не буду! – Усмехнулся мужчина и, погасив свет, лёг рядом с девушкой.

Данила обнял её, поцеловал в макушку, и они оба мгновенно погрузились в сон. Они не заметили, как через несколько минут на внешнем балконе возникла тень, как человек подошедший с той стороны пару раз аккуратно надавил на хорошо заблокированную ручку двери, немного постоял и ушёл.

Утро еле забрезжило серым рассветом, бесконечный дождь не прерывался ни на минуту, дом понемногу оживал. Со стороны лестницы слышались звуки и голоса, кто-то быстро пробежал по коридору, пронёсся тревожный вскрик. Лиза открыла глаза и посмотрела на спящего Данилу, она попыталась встать, но саднящая боль пронзила руку, а все мышцы были словно закованы в панцирь.

– Доброе утро. – Прошептал Данила.

– Привет. Разбудила? – Лиза внутренне ругаясь свесила ноги с кровати и встала.

– Нет, я уже давно в таком полусне. Как ты? Как рука? – Данила вскочил на ноги и сделал несколько махов руками.

– Я плохо, и кажется опять что-то случилось. Пойду посмотрю! – Она двинулась к двери.

– Э нет, только со мной! – Данила отпер закрытую на ключ дверь.

Мимо них прошёл с сосредоточенным лицом Потёмкин.

– Что там? – Окликнул его Данила.

Но Потёмкин лишь махнул рукой и ускорил шаг. Данила пожал плечами, и они с Лизой подались за оперативником. Дойдя до дальней по коридору комнаты, они увидели, что внутри с озабоченным видом стоят Ласточкин и Зинченко. На кровати лежала на животе Анна. Голова была неестественно вывернута и было понятно, что ей сломали шею. Лиза задохнулась от увиденного, подавила вскрик прижав ладонь к губам и застыла.

– Так, а с кем спала у нас Аня? – Не двигаясь из центра комнаты, спросил Ласточкин.

– Зачем вы так? – Тихо спросила Лиза. – Она же умерла.

– Я вижу, но если я сейчас поплачу, то быстрее не узна́ю, что происходит в этом доме. Видно же, что она кого-то ждала. В чулках спать не ложатся, бутылка вина́ открыта и два бокала. Она точно кого-то ждала этой ночью. Так зачем, говорите, ходили наверх? – Оглянулся на кого-то позади себя Ласточкин.

Лиза заметила стоя́щего возле открытого окна Энрико.

– Э-э-э, ну я не хотел бы тревожить честь девушки.

– Второй труп за несколько дней, и тем более труп этой девушки даёт повод потревожить её честь. Ну? – Ласточкин уставился на него.

– Она сказала, что очень утомилась ото всех, и ждёт меня, как единственного здравомыслящего человека разделить с ней вино. – Смотря в пол, ответил Энрико. – Она ещё звала меня с собой в винный погреб, но я не хотел идти в такую темноту. И ушёл спать.

– То есть она одна где-то шлялась, а потом всё-таки ждала вас? – Ласточкин вопросительно выгнул брови.

– Я не знаю! Я пришёл принести извинения за малодушие. Я вошёл в комнату позвал её по имени. Подумал, что она уснула, подошёл ближе и услышал, что она не дышит. Ну, почувствовал. – Голос Энрико стал раздражённым. – Это всё!

– Полный абзац! – Резюмировал Ласточкин. – Ну, что же делать, давайте всё по порядку, всё как положено. Где эта хреновина, которую ты просил посмотреть? – Спросил Ласточкин у Зинченко.

– Она внизу, где всё вещдоки и записи. Там участковый охраняет. – Криминалист взял двумя пальцами за занавеску и отодвинул её в сторону. Но гладкое полотно не поддалось, так как кусочек ткани застрял между дверью и косяком. – Вполне возможно, что убийца проник через эту дверь.