- Аура начала менять меня. И когда это проявилось впервые, то... они поймали меня. Скрутили. Заперли в нашем форте и пытали. Зачем-то. Они даже сами не знают, почему ненавидят измененных. Им просто это нравится, это просто повод разделить людей на "своих" и "чужих". И когда я стала "чужой", они очень долго делали мне больно. А потом я вырвалась и сожгла всех. И сбежала.

  Одиночка помнила, как пахла паленая плоть, плавившийся человеческий жир, как горели волосы, и как в стенах форта стоял беспомощный мерзкий визг. Там были те, с кем Одиночка когда-то делила еду и сон, с кем она шутила и смеялась, с кем бок о бок шла по зараженным лесам.

  Но они отвернулась от нее, и она отвернулась от них в ответ.

  - Вот и все. Ничего особенного.

  Ведьма долго молчала.

  Потом произнесла:

  - Мне жаль, что тебе пришлось это пережить.

  Одиночка махнула рукой.

  - Это было давно. И это открыло мне глаза на то, какими они были жалкими крысами, боящимися всего на свете.

  - Теперь я поняла, о чем ты говорила, - сказала Ведьма тихо. - Тогда, когда я рассказала тебе свою историю. Но я все еще верю в то, во что верю.

  - Понимание - уже неплохо.

  - Наши истории нельзя сравнивать, - продолжила Ведьма. - Это разные вещи. Ты спасалась от своих же. Я своих не защитила.

  Одиночка пожала плечами.

  - Жизнь - это жизнь. Неважно, как ты ее вырвала и ценой чего. Главное, что она у тебя все еще есть и ты можешь сделать с ней то, что ты хочешь.

  - Я и делаю, - ответила Ведьма. - Я иду туда, где жил мой народ...

  - Почему ты ждала так долго? - Одиночка прищурилась. - Почему ты... больше ста лет прошло.

  Ведьма очень смутилась, как только услышала вопрос, и отвела взгляд, поджимая губы.

  - Я... боялась... просто...

  - Не говори, если не хочешь.

  Ведьма замолчала и стыдливо опустила ресницы.

  Одиночка не стала больше ничего спрашивать, решив не травмировать тонкую душевную организацию еще сильнее.

  Через некоторое время они пошли дальше, затоптав костер.

  Спустя несколько дней ландшафт изменился.

  Горная цепь выросла как-то неожиданно, встала перед ними огромной зеленой стеной, поросшей травой и деревьями. Под ногами угадывалось подобие какой-то древней дороги, и она, заросшая, разбитая, вела в расщелину меж горами.

  Горная стена помешала Одиночке пойти дальше до Башни тогда, в прошлый раз. Одиночка просто не нашла места, где ее перейти. Тогда она, вероятно, вышла к стене восточнее, где не было никаких перевалов, а высились лишь почти что отвесные скалы.

  - Это перевал, - сказала Ведьма и пошла дальше.

  Одиночка последовала.

  Тропа уходила резко вверх и немного петляла меж деревьев и камней. Идти было не так уж и сложно, но дыхания порой не хватало. Справа скоро послышался ручей, который еще чуть выше пересек тропу наискось и теперь был слева. Выросли отвесные скальные стены всех оттенков серого и сизого. Одиночке подумалось, что именно в таком месте должны обитать драконы или подобные твари. Но перевал не ощущался как какое-то страшное место. Он был даже красивым.

  Ведьма шла уверенно. Тропа, конечно, была всего одна, да и заблудиться здесь нереально. Но зато оступиться и сломать ногу - легко.

  Чем выше поднимались, тем круче становился склон. Далеко справа Одиночка увидела тонкий локон водопада, падавший со скалы.

  - Когда-то мой народ приходил сюда зимовать, - сказала Ведьма почти шепотом, как только склон неожиданно стал пологим, и Одиночка увидела, что они оказались в огромной горной чаше, маленькой овальной долине, полностью поросшей травой, без единого дерева, вход в которую был до того узким, что очень легко его было оборонять, если что.