– Хорошо! Можешь просто посидеть!– Ничуть не смутилась Юля.– Конфеты мы съедим сами! А для тебя у Алевтины Фёдоровны найдётся яблочное варенье, которое ты так любишь!

Варвара поехала, но не из-за конфет и не из-за варенья. Ей был безумно интересен Портретов и его дети. Она жадно ловила каждый его жест, каждое слово. Она злилась, когда он обнимал Юлю, и не хотела верить в то, что эта семья счастлива. Продолжала упрямо отрицать этот факт.

У Алевтины Федоровны был уже накрыт стол. Она со слезами бросилась к племяннику и долго не могла успокоиться. Юля и Инна Ивановна не остались в стороне, обнимались и плакали вместе с ними. Варвара и дети наблюдали эту сцену со стороны, бросая, осторожные, внимательные взгляды друг на друга.

– Это слезы радости!– Говорила Алевтина Федоровна, то и дело, поднося к глазам носовой платочек.– Я всегда плачу, когда случается что-то хорошее. Слишком слабые нервы.

– Это прекрасный день!– Вторила ей Инна Ивановна.– Наконец-то, мы все вместе! Какое это счастье!

Юля чувствовала себя как дома. Будто отсутствовала несколько дней, а не десять лет. Быстро накормила сонных детей и ушла укладывать их спать.

– Не расходитесь! Ещё успеем по чашечке чая выпить.

– Куда в неё влезает?– Заметила Варвара, когда сестра ушла. Портретов не ответил. Ей хотелось, чтобы мама с Алевтиной Федоровной пошли на кухню, и оставили их вдвоем. Хотела и боялась. Что она скажет ему?

Ей не нравилось, что он молчит, не пытается начать разговор. Смятение перерастало в смущение, и от этого было неимоверно тяжело. Ведь чего смущаться Варваре с её красотой, уверенностью в себе. Да и перед кем? Перед Портретовым, которого она научилась презирать все эти годы. Удивительно, презрение после теплоты и понимания. Не он ли должен был презирать её за неожиданную измену? Она убедила себя в том, что этот мужчина недостойный, она ошиблась, считая его иным. А теперь была в ужасе от самой себя, потому что скрытые эмоции будто прорвали невидимую плотину. Бесконтрольно. Хаотично.

– Почему вы молчите, Слава?– Спросила она, изящно расположившись в кресле.

Он поднял на нее свои большие выразительные глаза, улыбнулся.

– Я переполнен новыми впечатлениями. Приятно увидеть вас спустя столько лет.

– Да, десять лет прошло.

– У Славочки и Юленьки вот-вот должен родиться еще один малыш! Какое это счастье! – Сказала Алевтина Федоровна и снова залилась слезами. Инна Ивановна в удивлении развела руками, но тут же бросилась её утешать. Утешение привело к тому, что их слёзы смешались.

– Как?– Всплеснула руками Варвара.– Она снова беременна? Но я даже не заметила.

Портретов улыбнулся своей доброю улыбкой. Но в его взгляде была настороженность, будто он боялся за Варвару, что она станет говорить плохие вещи, за которые потом будет мучиться угрызениями совести. И Варвара поняла его. Она улыбнулась, но говорила сухо, отчетливо, еле сдерживая обиду и гнев.

– Что тут скажешь? Понимаю и сочувствую. Мне до боли вас жаль.

– Почему?– Искренне удивился он.

– Как она осмелилась? В вашем-то положении!

– Что в этом плохого?– Мягко улыбнулся Портретов.

– Она не думает о том, что детей надо ставить на ноги, дать им приличное образование? Слава, почему вы не объясните этой глупой женщине, что образование в наше время это безумно дорого?

– Мы постараемся дать детям хорошее образование.

– В каком смысле постараемся? Детей уже нужно отдавать в какие-нибудь студии или спортивные секции. Чем раньше это делается, тем лучше и плодотворней!

– Нашей дочери восемь лет и она полюбила заниматься танцами. Это хорошо, мы поощряем это увлечение. Но так, же ей прекрасно даётся предмет, окружающий мир, в школе. Она любит животных и растения. Если она захочет стать хореографом – пожалуйста, но может быть захочет стать экологом или учительницей. Это дело её выбора.

– Эколог? Как-то сомнительно. Но вот танцы – хорошо. Она где-то занимается?

– Да, дочка записана в кружок бального танца.

– Кружок? Но сейчас принято отдавать детей в студии, искать лучших хореографов!

– Но в нашем городке нет студии.

– Значит, надо везти её в большой город! Что там у вас рядом? Иваново? Хотя бы поискать там! Представлять девочку на конкурсы, нанимать специальных учителей. Заказывать костюмы с блестками ручной работы. Записывать ролики и выкладывать в интернет, вдруг её заметит какая-нибудь знаменитость!

Портретов весело рассмеялся, покачав головой, будто она сказала что-то невероятно смешное.

– Почему вы смеётесь, Слава?– Взволнованно спросила она, пытаясь успокоиться, начиная подозревать, что просто расшатались нервы.

– Видите ли, Варвара…

– Просто Варя!

– Хорошо. Понимаете, Варвара… Варя, моя дочь счастлива от того, что посещает уроки танцев именно в этом кружке, именно с этим преподавателем, именно с этими ребятами. У неё все получается. Я не могу возить её в Иваново, потому что у нас нет машины, а на автобусе будет неудобно. Да и зачем я стану это делать, если моя дочь счастлива?

– Откуда вам это известно?

– Я это вижу.

– А что сын?– Скривила губы Варвара, пытаясь уйти от этой темы, боясь своего ужасного волнения, от которого начали дрожать её тонкие маленькие пальцы.

– А вот мой сын любит рисовать. Мы его водим в школу, где с ним занимается учитель рисования.

– Но почему не в художественной студии? Что может дать мальчику обычный учитель из средней школы?– Снова не выдержала Варвара.

– Я уверен, что заслуга именно этого преподавателя, что мой сын полюбил рисование, так почему же я должен его отрывать от него и нанимать кого-то другого?

– Чтоб ваш сын смог реализоваться и заработать денег, конечно! Ради чего же ещё?

– Но мой сын не понимает ценность денег, ему всего пять лет. Зачем они ему? Сейчас он рисует ради самого себя, своей души.

– Господи, но пока эти деньги будут у вас! Разве вы не найдёте им применения? У вас жена скоро ещё одного родит! Деньги всегда нужны.

– Я не совсем согласен с вами, Варвара! Безусловно, деньги нужны, но нельзя впутывать в это детей. Они должны видеть в своих увлечениях сказку, волшебство, которое поможет обогатить их души, а не способ заработка. Об этом они будут думать, когда вырастут. Когда-то вы тоже так считали.

Варвара покраснела, сглотнула, понимая, что несёт какую-то чушь. И Портретов всё прекрасно понимает. Она попыталась оправдаться.

– Но вам тяжело обеспечивать семью в одиночку!

Пыталась убедить себя, что ей совершенно безразлична жизнь этого человека, и совсем не хочется углубляться в детали. Но продолжала говорить. Её несло будто волны горной реки. Хотелось, чтобы он понял- она совершенно изменилась. У неё все хорошо.

– Послушайте! Вы удивительный человек, Слава. То, что вы сейчас говорили, очень хорошо. Но вдруг у вас талантливые дети? А вы у них забираете признание, известность. Детей надо направлять, Слава! Они не знают, чего хотят. Родители должны думать за них, помогать с карьерой.

– Я должен сделать из них хороших людей, только и всего.

– Но что значит, по-вашему, хорошие люди? Те, которым не нужны деньги? Я подозреваю, что в деньгах вы видите некое зло.

Он хотел что-то ответить, но она перебила его.

– Но это неправильно. Мы живем в век, когда все покупается и продается. В этом нет ничего плохого. Это нормальная современная жизнь.

По его лицу пробежала тень недоверия. В ярких глазах мелькнуло разочарование, и Варвара испугалась, но потом стала призывать злость, чтобы продолжать говорить. Да, пусть будет разочарован! Она изменилась! У неё все хорошо! Он счастлив, и она счастлива!

– Я не буду против того, когда мои дети вырастут, начнут зарабатывать и тратить то, что заработали.– Немного холоднее ответил Портретов. Она заметила эту интонацию, но заставила себя непринуждённо улыбнуться. Понимала, что отталкивала его от себя, и считала, что это необходимо.

– Вот видите! Они в будущем обязательно должны поехать в Москву, поступить в университет. Ведь, чтобы прилично зарабатывать, надо выбрать достойное учебное заведение!